Академический дефектив - Кристина Юраш

— Куда? — спросил кто-то из наших, а я мысленно сжалась.

— ДОМОЙ!!! — выкрикнула тьма детским голосом. — Я хочу домой! Почему никто не понимает этого? Те тоже обещали, что вернут меня домой! Все обещают. И вы, и другие!

Своды подземелья затрещали, а нам на головы посыпались мелкие камушки, больно барабаня по голове. «Успокойся! Я предупредил преподавателей!», — прочитала я, чувствуя облегчение.

— Тише, тише, — прошептала я, шагая в темноту. — Мы вернем тебя.

Меня отмело и ударило об стену. Тьма схватила одного из магов, а он яростно отбивался. Ему на подмогу спешили остальные, бросая заклинания в темноту.

— Врете!!! — взвизгнул детский голосок. — Вы все врете! Все обещают! И вы обещаете и врете! Плохие игрушки! Плохие!

— Никто не. — попыталась сказать я, а вместо этого услышала надрывный и истеричный детский плач. Невидимая сила ударила нас в грудь, а нас разметало по залу.

— Папа говорил, не разбрасывать игрушки, — слышался дрожащий голосок. — Он говорил, что так делают только плохие девочки.

Я отползала, пытаясь утащить за собой парня с кровавым следом на виске. «Приходи в себя!», — шептала я, трясущейся рукой, пытаясь исцелить рану и вернуть его в сознание.

«Делай, что я тебе говорю! Она перекрыла вход, но не закрыла выход!», — прочитала я, жадно впиваясь в каждую строчку, пока те, кто пришли в себя пытались оттащить раненых и отбиться от надвигающейся темноты. Портал! Сейчас-сейчас! Как там? Мои руки нащупали камень, а я провела по плитам, видя пусть тусклый, но след.

— Ребята! Я рисую портал! — крикнула я, глядя, как из цепких лап темноты отбивают рыжего.

— Я вас вытащу! Прикройте меня! Мне нужно пять минут! Если кто может помочь — пусть рисует со мной!

— Мы порталы не учили! — заорали боевые маги, а я скребла камнем по полу, вспоминая очередность символов. «Аааа! Зараза!!!», — послышался крик, оборвавшийся стоном. «Живой!» — выкрикнул кто-то, а я пыталась сосредоточиться, трогая пальцами каждый символ. Все хорошо! Все будет хорошо! Береги силы! Тебе еще демона убивать! Ой, мамочки!

— Кто помнит координаты Академии? Или безопасного места? — выкрикнула я, чувствуя, как камень дрожит в моей руке, а печать портала начинает светиться желтым светом.

— Спроси… что-нибудь… полегче! — послышался ответ, а в темноту летели заклинания. — Бесполезно… Вот тварь!

На медальоне проступили координаты. «Позор!», — добавил кто-то от щедрот демонической души. «Светом! Бей лучом света! Я ее видел в темноте!», — кричал кто-то, задыхаясь,

— «Один бьет светом, второй огнем!»

— Первый! — хрипло крикнула я, глядя, как ко мне тащат раненого, сгружая прямо в центр круга. Мои руки дрожали, когда я положила их на круг. Тело внутри засветилось и стало таять, рассыпаясь золотыми блестками. Есть!

— Второй! — прокашлялась я, видя, как ковыляет рыжий, зажимая руку. Из покореженного доспеха стекала кровь. Я закрыла глаза, шепча формулу, а рыжий растворялся.

— Ай! — меня отмело от портала, а я больно ударилась рукой об пол. — Ничего! Вот тебе и халява!

Один за другим маги отступали к порталу. Мне казалось, что это длится вечность и еще пять минут. Я снова и снова шептала одну и ту же формулу, чувствуя, как силы покидают меня.

— А ты? — спросил темноволосый, пытаясь отсечь тьму. Волосы слиплись, на лбу разрасталась царапина, а на брови стекали потоки крови. — Ты как?

— Давай быстрее! — отмахнулась я, закусив губу. По моей руке стекала кровь, пачкая плиты. Еще один раз и все. Я едва не сбилась, читай формулу с такой скоростью, от которой мною тут же принялась бы гордиться моя бывшая Академия. Силуэт в свете дрогнул и начал таять.

Меня отбросило в сторону, а портал накрыла тьма.

— Ты — некрасивая кукла, — заметил детский голос. — И врешь много. Я не играю с теми, кто много врет!

— Я не врала тебе, — выдавила я, глядя в непроглядный мрак. — С чего бы это мне врать? Я тебя почти не знаю!

— Знаешь! Ты меня вызывала! — послышался заплаканный детский голос. — Так же как и они! И так же, как и те, кто были до них. Папа рассказывал мне сказку о человеках! О том, что злые человеки похищают души. Что они могут похитить душу кого угодно и когда угодно… Папа сказал, что защитит меня. Вы похитили меня. И держите меня здесь. А я хочу домой! Ты знаешь, как вернуть меня домой? Я хочу к папочке!

«Тяни время!», — прочитала я, украдкой пряча медальон в руке.

— Бедная девочка, — не узнавала я свой голос. — Мне действительно тебя жаль. Давай подумаем, как тебя вернуть!

— Они хотят, чтобы я выполняла их желания! — снова послышался в темноте детский голос.

— Злые человеки хотят, чтобы я выполняла их желания! И все они обещают, что вернут меня домой.

— А как тебя зовут? — наобум спросила я, тяжело дыша и обнимая колени.

— У нас нельзя говорить свое имя вслух! Человеки могут услышать и забрать тебя! У меня была подруга. Мы с ней вместе играли. Однажды я пришла, а ее нет. — всхлипнул голосок. — Ее мама плакала и сказала, что она не выйдет. И. И отвела меня к ней. Я толкаю ее за плечо. Проснись, говорю. А мама плачет и качает головой. А потом. Потом она умерла. Папа мне всегда говорил, что если я не буду слушаться и буду плохо себя вести, то и меня заберут человеки.

— Давай вместе вспоминать, что случилось, — терпеливо предложила я, ежась при мысли, что сейчас разговариваю с демоном.

— Не хочу вспоминать!!! — заистерил детский голос, а визгливое эхо от него распространялось по всему залу. Стены шли трещинами, а колонны осыпались одна за другой. — Ничего не хочу! Домой хочу!

— Так! — встала я из последних сил, вспоминая, как воспитывают детей в супермаркетах. А вдруг сработает? Ребенок, он и у демонов ребенок! Однажды была свидетелем, как один юный маг вцепился в дорогущий набор юного зельевара и орал, как мандрагора. «Купи-и-и!!!», — давился соплями и слезами маг, катаясь по полу, пока мать пыталась наложить на него заклинание молчания, таща за руку по блестящему полу.

Тьма растекалась по залу, съедая свет волшебного шарика, который вился у меня над головой.

— А ну иди сюда! Сейчас по попе буду шлепать! — рявкнула я, пытаясь подражать взрослым.

— Иди, иди. Кто тут капризничает? Кто тут плохо себя ведет? А? Кому по попе давно не давали! А то раскисла, как медуза! Ну-ну!

— Не надо по попе, — икнул голосок, а я нахмурила брови, слыша тихие всхлипы.

— Такая взрослая девочка и плачет! Вот будешь часто плакать, вырастешь некрасивой! — пробурчала я, погрозив пальчиком.

— Ты много плакала в детстве. — обескуражил меня детский голос, глотающий сопли. Спасибо на добром слове, милый, наивный ребенок! Я стиснула зубы, слегка подлечив рану на руке заклинанием. Истерика началась снова.