Сады Солнца - Пол Дж. Макоули

Шпион оттолкнулся от носа последней лодки, описал длинную крутую параболу, уцепился за ограждение, повернулся, приземлился, сделал пять длинных шагов, ухватился за чешуйчатый ствол пальмы, развернулся снова и увидел брата в нескольких метрах от себя. Тот улыбался и укоризненно качал пальцем. Шпион обломал край большой пластиковой кадки, где росла пальма, взял в руку, будто нож, и приказал брату не двигаться.

– Я ухожу. Прямо сейчас, – предупредил шпион.

– Да, уходишь. Со мной.

– Я ухожу один. И покидаю этот город. И эту луну. Скажи им, что я так и не появился.

Оба тяжело дышали. На террасе показались двое в синих униформах с кантом – солдаты Европейской армии. Они шли к братьям.

Дейв‑27 тоже увидел солдат.

– Если хочешь жить – иди со мной, – сказал он.

Шпион отступил, готовый кинуться наутек, брат бросился на него, и шпион ударил рукой, державший обломок пластика. Тот вдруг вырвало из руки. Двадцать седьмой отскочил. Между пальцами прижатой к шее руки струилась кровь. Шпион увидел ужас и недоумение в глазах брата и вспомнил единственного убитого своими руками – одного из лекторов, отца Соломона. Шпиону приказали убить, но он так и не смог забыть стыд и отвращение к себе после убийства. Смерть лектора отделила шпиона от братьев.

Мысли неслись кувырком. Дейв‑27 пошатнулся, отошел на пару шагов и осторожно сел.

Когда приблизился солдат с тазером, шпион пытался остановить брызжущую из артерии брата кровь. Шпион очнулся, когда его уже увозили привязанным к подобию поставленных вертикально носилок на колесах. Голову удерживал ремень, охватывающий лоб. Но шпион все равно попробовал повернуть ее, чтобы высмотреть любимую в собравшейся толпе зевак.

Он был очень рад тому, что не увидел Зи Лей.

Реакторная команда выработала детальный план по исследованию Нептуна и нескольких карликовых планет на окраине пояса Койпера, но после возвращения экспедиции на Миранду Свободные дальние проголосовали против дальнейших экспедиций. Конечно, самая большая луна Нептуна, Тритон, была очень заманчивым жилищем, но ее уже хорошо обследовали люди и роботы. К тому же Нептун сейчас находился на противоположном краю Солнечной системы. Настоятельной необходимости лететь туда не было, а ресурсы и время больше пригодились бы для обустройства и расширения жилища на Миранде и для оборудования оставшегося флота быстрыми термоядерными реакторами.

Ньют Джонс не отчаялся после голосования. Напротив, поражение прибавило ему энергии. Он не сомневался в том, что рано или поздно докажет свою правоту. Он подолгу работал над новыми реакторами, обсуждал усовершенствования со своей командой техногениев. Мэси Миннот вернулась к работе с биокомандой, занялась обогащением, совершенствованием и исправлением экосистемы поселения.

А спустя всего шестьдесят дней после возвращения экспедиции все внезапно изменилось.

Все Свободные дальние бывали на поверхности Миранды, чтобы отдохнуть от тесноты жилища, исследовать фантастические лунные пейзажи, чтобы сделать незнакомое знакомым. Кто-то прогуливался сам по себе, кто-то – с семьей или друзьями. Люди прокладывали тропинки по испещренным кратерами старым равнинам и по гладким молодым; по изломанным днищам долин, разбегающихся от краев выпуклых округлых гор – поднятий теплого льда. Дальние прокладывали маршруты по стенам огромных грабенов, рассекающих поверхность Миранды. Их отвесы уходили на десять-двадцать километров ввысь, к усеянному звездами черному небу, а на террасах могли разместиться целые города. Люди ориентировались по навигаторам и оставляли после себя малозаметные следы: вбитые в лед клинья, мазки краски, помечающей тропы через хребты, смыкающиеся горы, хаотичные поля ледяных обломков – и несколько заботливо спрятанных убежищ.

Почти всю поверхность Миранды покрывал водяной лед, но в ранней геологической истории пробивающиеся наверх потоки, диапиры теплого мягкого льда вспучили поверхность, создали огромные куполовидные горы и притащили с собой много вещества мантии. Команда разведчиков отыскала несколько залежей силикатов, богатых руд алюминия и магния, ценных фосфатов и нитратов. Ньют с Мэси несколько раз ездили в древнюю кратерную область Богемия Регио, где отыскались богатые залежи изобилующих аммиаком смектитовых глин, и к северному краю короны Арденн, где роботы разрабатывали жилы силикатов. Хотя плодовые растения и травы выращивались гидропонным образом, а общие пространства поселения устилал квазиживой дерн, биокоманда хотела устроить парки с рощами деревьев и цветущими кустами. Мэси не хватало данных и оборудования для изготовления настоящей почвы с ее горизонтами, областями, сложным взаимодействием всех видов микробиоты, но комковатая, богатая щелочью глина Богемии Регио, обработанная в реакторе и смешанная с гумусом из процессоров, перерабатывающих отходы, превратилась в неплохой компост. Вот прекрасный пример того, как даже на кажущемся мертвым небесном теле можно отыскать материал, поддерживающий все богатство жизни. С другой стороны, силикаты годились лишь для сугубо декоративных целей.

В день, когда все изменилось, Ньют и Мэси прошли четверть экватора Миранды, направляясь к короне Арден – обычная прогулка в четыре сотни километров верхом на «Слоне». Ньют пилотировал с беззаботным мастерством, шел низко над светлыми равнинами, чью гладь нарушала только редкая рябь мелких кратеров, а затем взмыл над переходной зоной, где поверхность дыбилась ломаным хаосом гор и долин у подножия разлома, ощерившегося обрывом километровой высоты. Его отвесную стену прочертили глубокие вертикальные борозды, образовавшиеся, когда во время остывания спутника тектонические силы разорвали поверхность и выдавили наверх край разлома.

Километров двадцать Ньют летел вдоль исчерченной бороздами стены – и вот она отступила, а впереди открылся огромный цирк древнего метеоритного кратера. Удар вырвал из Миранды миллиарды тонн грязного водяного льда, часть испарил, часть расшвырял по поверхности. Немалая доля преодолела слабую гравитацию и вылетела на орбиты вокруг Урана. Ньют включил маневровые движки, чтобы прервать свободное падение «Слона». Когда буксир садился на дно кратера, Мэси заметила на светлой поверхности внизу черного зверя: тень буксира. Чем он ниже, тем она больше, и вот они уже почти касаются, хлопают движки, и – буксир идеально садится в полумесяце кратера.

Ньют и Мэси застегнули скафандры, протиснулись друг за дружкой сквозь шлюз, распаковали сани и двинулись по склонам из грязного льда под черным небом, где лежал на боку бледно-голубой полумесяц Урана. Вокруг вздымались скалы, волнистые, словно замерзшие шторы, у стены кратера громоздились кучи полукруглых обломков. Партнеры взобрались по такой куче к полке у стены кратера, где горный робот размером с автомобиль терпеливо вгрызался в интрузивную жилу силикатов, вырезал блок за блоком и складывал в аккуратные пирамиды. Солнечный свет на Миранде в четыреста раз слабее земного. Это ярче, чем лунный, однако Мэси все равно почти не могла различать цвета. Полка и вздымающийся за ней откос – сплошь оттенки серого, оживленные лишь резкими черными тенями и блеском льда на свежих сколах. Куски добытого силиката размером с кирпич казались шлаком. Но когда Мэси включила лампу, шлак превратился в узорчатую яшму, пронизанную тонкими складками яркой желтизны и угольно-черного – идеальный материал для мостовой и низких извилистых стен задуманного сада.