Солнце и снег - Алексей Кузьмин

В доме, построенном в древней крепости, он жил в последние годы своей жизни. Говорят, что он, подобно библейским патриархам, женился на молодой девушке, и, находясь в возрасте около восьмидесяти лет, имел множество детей. В наше время в доме Ферковича живут археологи, продолжающие труды мастера. Когда Саламандра с Гномом вошли в просторный двор, навстречу им вылезли два заспанных бородача.

Почуяв знакомый запах халявы, Гном подсел к труженикам науки.

- Здравствуйте, коллеги. Мы тоже не чужды археологии, - начал он.

Заросшие бородами мужики недоверчиво смотрели на него.

- Садитесь пожалуйста, - предложил более молодой ученый, - Где копали, что?

- Да всяко бывало. Мы вообще-то разные раскопы окапывали.

Гном понятия не имел об археологии, но Саламандра говорила ему, что работала в экспедиции.

- Сонечка, расскажи ребятам про раскопки! - вальяжно попросил он.

Всем присутствующим все стало ясно.

- “Социальный статус - паразит”, - вполголоса процитировал старший.

Саламандра бросилась исправлять положение.

- Он шутит, - бросила она, - мы работали в экспедиции, копали греческую крепость под Евпаторией.

- Помощником начальника экспедиции кто был? - вкрадчиво произнес старший.

- Дедов, Сергей Юрьевич! - отчеканила Саламандра.

- Серега! Знаю, знаю, пили с ним вместе неоднократно! - восхитился старший - румяный жизнерадостный здоровяк. - Ну что было интересного?

- Так, мелочь - керамика, кости.

- Слушайте, - оживился старший, - может, вы еще и Бродского помните?

- Только по рассказам. Необыкновенной души, говорят, был человек, - усмехнулась Саламандра.

Бородачи заржали.

- Это не кушать, это только помазать! - давясь от хохота, процитировал старший. ( Данная реплика относилась к случаю, когда экономный завхоз купил одну банку кабачковой икры на двадцать человек.)

- Помахал весь день лопатой - скушай бутербродик! - смеялся молодой бородач.

- А помнишь “Болезнь Бродского” ? - старший ударился в воспоминания. ( Болезнь поразила всю экспедицию после того, как Бродский купил с рук очень дешевые сосиски не первой свежести. )

Контакт был установлен. Почувствовав некое духовное родство, бородачи переглянулись, и предложили ребятам погостить у них некоторое время.

- Ребята, у вас как с деньгами? - старший уточнил последний, но важный вопрос.

- Нормально, не жалуемся, - скромно ответила Саламандра.

- Не то, что бы много, - поправил экономный Гном.

- Оставайтесь с нами! У нас гречки, тушенки, - бородатый развел свои руки, словно готовился обнять динозавра.

- Идет! - быстро согласился Гном.

- Выпивка за вами! - подвел итог переговоров младший бородач.

Когда Ван с Луниным подошли к дому археологов, их вещи уже были занесены в одну из многочисленных комнат. Помещение не отличалось богатством внутреннего убранства - похоже, что ремонт здесь не проводился со времен Ферковича. Однако пол был крепким, с потолка не капало. Саламандра уже стелила пенку и спальник, Гном раскладывал свои вещи, радовался в предвкушении плотной еды. На кухне бородачи ваяли торжественный обед. Ван сел на свернутый спальник, скрестил ноги и погрузился в медитацию.

В его душе не шевельнулось ни одной тревожной мысли. Ван потянулся, широко открыл глаза и произнес:

- Все будет хорошо.

Жизнь в крепости текла своим чередом. Каждое утро младший бородач заводил свой мотоцикл и отправлялся вниз - за вином, хлебом и водой. Саламандра бродила среди развалин, рисовала, иногда помогала археологам чертить и срисовывать находки. Ван тренировался с Луниным, передавал ему то, что знал, иногда использовал его как спарринг-партнера. Тренировки шли Сергею на пользу, сломанное ребро уже почти не давало о себе знать.

Крепость идеально подходила для тренировок. Вану нравилось заниматься перед старым колодцем на центральной площади, во дворе около древних караимских кенас, удивительно похожих на китайские и японские храмы.

Лунин поражался, как много внимания Ван уделяет проработке самых простых элементов. Китаец мог весь день совершенствоваться в базовых стойках, подолгу замирая в них.

Школа “Син И” обращает главное внимание на тончайший промежуток времени в момент сближения соперников. Поединок решают даже не секунды, а сотые доли, ускользающе малые мгновения. И умению управлять этими мгновениями посвящена вся структура тренировок.

Сергей открывал для себя новый мир. Оказывается, можно находить решение сложных задач, ограничиваясь временем, меньше, чем моргание глаза. Оказывается, мозг человека реально способен переходить в другой временной масштаб. Ван на деле продемонстрировал это, попросив Сергея атаковать его. Китаец раз двадцать подряд попадал в бьющие руки Лунина.

- Как ты так делаешь? - не выдержал наконец Сергей.

- Сначала надо научиться замедлять внутреннее время, - ответил Ван. - затем можно будет его ускорять. Чтобы стать быстрым, надо уметь замедляться.

С этого момента Лунин стал понимать вкус и тонкость простых медленных движений. Он поразился, сколько лишних и паразитических микродвижений он делал даже во время обычного подъема руки. Под руководством Шена он делал значительные успехи.

Ван учил его пяти каноническим ударам. Изо дня в день Сергей повторял их по тысяче раз, отсекая лишнее, добиваясь идеального совпадения движения с мыслью. Постепенно он стал чувствовать чистоту движений.

- Теперь тренируйся сам! Чтобы учить тебя дальше, мне надо самому сперва лучше выучить язык, - сказал однажды Шен. Сергей поклонился с искренней благодарностью.

- Я и об этом не мог даже мечтать, - пробормотал он.

Две недели пролетели быстро, как один день. Зима добралась и до теплой Бахчисарайской долины. Все чаще по утрам шел снег, вершины гор покрылись глубокими сугробами, заваливало и склоны, лощины.

- Если в ближайшие два дня не выйдем, застрянем здесь до весны, - сказал однажды Сергей.

Гном согласно кивнул. Крепость начинала действовать ему на нервы. Еще в первые дни он несколько раз бегал в город и разжился неплохой “травкой”. Он курил ее в пещерах, где во времена Гиреев татары держали пленников, курил, сидя на башне западной стены, на скамейках кенас. Сначала все шло хорошо. Трава давала легкость, приятность и удовольствие, чувство любви ко всему на свете. Потом пошло хуже.

Он сделал ошибку, покурив в боевых пещерах нижнего яруса обороны. Сначала ему начали снится крысы. Затем он несколько раз просыпался от ужаса, потому что ему снилось, что его убивают в узком месте, откуда было невозможно выбраться. Страшные сны повторялись с неизбежной периодичностью. Гном даже стал всерьез подумывать, а не завязать ли ему с “травой”.