Свет любимых глаз - Лаура Дэниелз

Тогда Сью сказала:

— Поначалу плакала немножко, говорила, что хочет к маме, однако миссис Кауфман в значительной степени удалось успокоить ее. Мы несколько раз ездили в Сан‑Паоло, где посещали магазины игрушек, кафе‑мороженое, аттракционы в парке и даже побывали в кинотеатре, где есть сеанс мультфильмов.

— Вот как? — удивилась Люччи. — У вас была обширная программа. Сью кивнула.

— Миссис Кауфман всюду сопровождала нас. Мужественная женщина. Она ведь болеет, вы знаете, ей трудно передвигаться, и тем не менее ни одна поездка в город не проходила без нее.

— Не может быть, — сказала Люччи, чтобы что‑то произнести.

Сью вновь живо закивала.

— Да‑да, представьте себе. Ради внучки ваша свекровь преодолевала боль.

Люччи прикусила губу. Если дело зашло так далеко, то Берты следует опасаться вдвойне. Преодолевала боль! Это что‑нибудь да значит! Неужели ее стремление обрести внучку так велико? Похоже, да, из чего следует, что Берта представляет собой еще более опасного противника, чем можно было ожидать.

— А когда по вечерам Элси капризничала и не хотела ложиться спать, миссис Кауфман брала ее на руки и убаюкивала, — добавила Сью. — Потому‑то я и сказала, что наконец малышка уснула на руках у мамы.

Представив себе Берту сидящей с Элси и говорящей ласковые слова, Люччи испытала приступ острой ревности. Никто не смеет этого делать, только она одна!

Кажется, я начинаю понимать, что испытал Арни, увидев меня в объятиях постороннего мужчины! Затем она поймала себя на том, что подсознательно крепче сжала Элси в объятиях, и постаралась расслабиться. Малышку не должна задевать буря сложных взаимоотношений, бушующая между самыми близкими для нее людьми.

На этом разговор со Сью завершился, потому что пришел Арни, чтобы отвести Люччи в столовую.

Ужин происходил почти в полном молчании. Чувствовалось, что у Арни накопилось множество вопросов и он не прочь завести разговор. Это было заметно по взглядам, которые он то и дело бросал на Берту. Однако та их не замечала или делала вид, что не замечает. По мнению Люччи, справедливым было скорее второе, чем первое.

В конце ужина Арни не выдержал и прямо сказал Берте, что хотел бы с ней поговорить. После некоторой паузы та ответила, что ждет его у себя в комнате примерно через часок.

Однако беседы не произошло. Люччи узнала об этом позже, когда Арни заглянул к ней в детскую — она настояла на том, что будет ночевать с Элси, и ни с кем иным.

Как выяснилось, вскоре после ужина Берта внезапно почувствовала себя плохо. У нее усилились боли в суставах, и она легла в постель, сказав Арни, что поговорит с ним в другой раз. Тому не оставалось ничего иного, как смириться с обстоятельствами.

Удобная штука этот полиартрит, подумала Люччи, пока Арни рассказывал ей о своей неудаче. Как только тебя хотят вывести на чистую воду, так сразу начинается обострение болезни…

И все‑таки не далее чем на следующий день Берте не удалось отвертеться от неприятного разговора. О том, что он происходит, Люччи узнала случайно. К ночи у нее разболелась голова, а таблетки в сумочке кончились. В ванной же аптечки не оказалось вовсе. Пришлось Люччи спуститься на первый этаж в поисках кухни, где в большинстве домов обязательно есть аптечка.

Она шла по коридору и уже миновала гостиную, когда ее слух уловил знакомые голоса. Но доносились они из другой комнаты. Возможно, там находилась библиотека или кабинет, Люччи это было безразлично, зато она остановилась как вкопанная, услышав следующее:

— …Да, именно развод! Прежде я не настаивала на этом, но, в конце концов, сколько же можно ждать? — Это говорила Берта.

Затаив дыхание, Люччи на цыпочках подошла поближе к двери, где объяснялись между собой мать и сын.

— Какая тебе разница, разведен я с ней или нет? — резко произнес Арни. — Это мое дело!

— В общем да, — смиренно согласилась Берта, — но пойми и меня, сынок. Что у тебя за жизнь — ни женатый, ни холостой? И что ты так держишься за эту вертихвостку, давно отправил бы на все четыре стороны. Можно подумать, ты до сих пор в нее влюблен!

— Может, и влюблен, это тоже мое личное дело.

— Хорошо, допустим, но мне‑то сколько еще ждать?

— Не понимаю, при чем здесь ты?! И что это за история с частным агентом, слежкой за Люччи и, наконец, доставкой ее дочери сюда? Зачем ты устроила такую кутерьму, мама?

— Признаться, такой удачи, что малышка окажется здесь, я не ожидала, — довольно хихикнула та. — А что, по‑твоему, оставалось делать моему человеку, когда он увидел, что Элси выбралась из автомобиля наружу и чуть не ушла с головой под воду? Хорошо, что парень не растерялся и тоже сразу выскочил, иначе мою… то есть… гм…Элси унесло бы потоком или она просто захлебнулась бы!

— Ладно, это я понимаю. Но скажи ради всего святого, почему ты называешь ее внучкой? Что это за блажь у тебя? А она тебя бабушкой зовет… Бред какой‑то!

— Ну, мы сблизились, пока я выжидала, желая узнать, станет ли Люччи искать свою дочь, — спокойно пояснила Берта. — Видишь ли, я подумала, может, Люччи и не хватится малышки, тогда я оставлю ее у себя.

Наступила пауза, во время которой Люччи стояла в коридоре, ни жива ни мертва от ужаса.

— Да зачем?! — воскликнул Арни. — Эта девочка тебе никто, чужая кровь, я к ее рождению не имею никакого отношения!

— А кто об этом знает? — вдруг тихо обронила Берта. — Кроме твоего помощника Джима Картрайта, пожалуй, никто.

— К чему ты клонишь, не пойму? — удивленно произнес Арни.

— Тогда слушай. Я давно это задумала — взять Элси к нам. Ведь все уверены, что она твоя дочь. Для того и агента наняла: чтобы он собрал побольше материалов, доказывающих, что Люччи плохая мать. Тогда во время развода Элси присудили бы тебе и я смогла бы вплотную заняться ее воспитанием. Потому что твоя итальянка только испортит девочку…

— Оставь Люччи в покое! — повысил голос Арни. — Меня интересует, зачем тебе чужой ребенок?

— Видишь ли, сынок, у меня уже такой возраст, когда понимаешь, что жизнь не бесконечна. Но остаток дней хочется прожить во всей полноте. Словом, мне захотелось почувствовать себя бабушкой, передать внучке все лучшее, что есть у меня самой, и вообще… Ждать, пока ты разведешься, женишься вторично и обзаведешься детьми, долго. Вот я и подумала, что нужно действовать самой.

— Бред какой‑то… — вновь пробормотал Арни. — Хорошо, предположим, я тебя понял, но тогда поставлю вопрос иначе: зачем чужой ребенок мне?!

Наступило долгое молчание. Берта словно что‑то взвешивала про себя, Арни ждал, а притаившаяся в коридоре Люччи прижала пальцы ко рту, будто опасаясь невольным звуком спугнуть важный момент.

Наконец под Бертой заскрипело кресло.