Селфи киллера - Марина Серова

Уже не находя в русском языке подходящих слов, чтобы ответить на это новое надругательство, Игорь возмущенно фыркнул и, резко развернувшись, вышел из комнаты.

Я, со своей стороны, тоже считала, что все это как-то и впрямь уже чересчур и новая диверсия со стороны врага требует адекватной реакции.

Помня о своих планах и о том, что чем раньше мне удастся их осуществить, тем раньше закончатся все эти возмутительные несправедливости, я вместе с тем не могла оставить без внимания последнее происшествие. Оно переходило все границы, и я решила сделать ответный ход, даже если для этого мои планы придется слегка подкорректировать.

Уже зная, как пробраться к военной части, и имея представление об объектах, расположенных на ее территории, я намеревалась добавить к сложившейся картине последний штрих, а именно — приспособить в намеченных местах свои подслушивающие и подглядывающие устройства. Само собой разумеется, я не собиралась делать этого средь бела дня. Поэтому, возвращаясь из части, я заранее готовила себя к тому, что основную часть сегодняшней ночи мне придется бодрствовать.

Но последние события и рассказ Зорина направили мои мысли в несколько иное русло.

До глубины души возмущенная наглым поступком, я загорелась жаждой мести, наверное, не меньше той, которой пылал сам Свиридов, и теперь решила наполнить свой ночной визит кое-каким дополнительным содержанием.

«Ну ты у меня узнаешь!» — думала я, слушая возмущенные возгласы Валентины и одновременно прикидывая в уме, как быстрее и незаметнее подобраться к «воздушному такси».

— Прямо как с цепи сорвался! — тем временем говорил Зорин. — Так и рыкает, так и набрасывается. Вот-вот укусит. И чего это ему ударило? Я уж грешным делом подумал: может, что-нибудь там на пикнике нашем ему не понравилось? Он ведь такой! Ему если в голову вступит…

— А что на пикнике? — горячо вступилась Валя. — На пикнике это он нам весь праздник испортил! Ни минуты не дал посидеть спокойно. И что же теперь — нас же мучил, да еще нас же за это и наказывать?!

— Да с него станется, — вставил свое слово Игорь. — Это ж такая гадина! Он еще и не на такое способен.

В общем и целом я была согласна с высказываниями собеседников, но по поводу плохого настроения Свиридова имела собственную версию. Хотя моя маленькая проделка с его машиной, прямо скажем, глобальных последствий за собой не повлекла, однако совсем уж незамеченной, по-видимому, не осталась. И если уж враг не пожелал вразумиться, а наоборот, только усугубил положение, действуя по нарастающей, думаю, ничто не помешает действовать по нарастающей и мне.

Пускай моя диверсия в отношении наземного транспорта Свиридова оказалась не слишком результативной, не все еще потеряно. Уверена, опыт с «воздушным такси» окажется более удачным.

О внутренней начинке и принципах функционирования «Ми-8» — пожалуй, самой распространенной в нашей стране модели вертолета — я получила довольно внятное представление еще на прежней работе. И если стоящий на стоянке под окнами многоквартирного дома «Мерседес» у меня не было возможности как следует «обработать», то сиротливо пристроившийся на отшибе обшарпанный вертолетик, никем специально не охраняемый, представлял просто безграничные возможности для маневра.

«Похоже, сегодняшней ночью меня ожидает более интенсивный трудовой процесс, чем я предполагала изначально, — снова думала я. — Поработать с вертолетом, да после этого еще успеть «зарядить» камеры, это, пожалуй, будет не так уж просто. Надеюсь, внутренняя охрана там не слишком бдительная».

— Да, кстати! — неожиданно прервав самого себя на полуслове, обратился ко мне Зорин. — Ты, помнится, спрашивала про этого Митяя. Так я узнал.

— О! В самом деле? Это просто отлично! Вот видите, оказывается, есть и хорошие новости.

— Да я уж и не знаю теперь, будет ли вообще у нас еще что-то хорошее, — безнадежно говорил старый техник.

— Перестань, отец, что за упаднические настроения, — стараясь говорить бодро и уверенно, вступился Игорь. — Сколько раз мы его нападения отражали и сейчас отразим. Не впервой.

— Так что там с этим Митяем? — вернула я беседу в деловое русло. — Что он — работает в части или просто со Свиридовым дружит?

— Оказывается, где-то числится. А я его, честно говоря, и не замечал раньше. Наверное, все время в конторе сидит, на улицу и не высовывается. Это Толик мне о нем рассказал. Толик Чупрун, — повторил Константин Иванович, обратившись к сыну, которому, по всей видимости, это имя должно было о чем-то сказать.

— А-а-а… — неопределенно протянул Игорь.

— Он у нас как связующее звено между технической частью и административной, — снова обратился Зорин ко мне. — И у нас за своего, да и с начальством дружить умудряется. Парень он неплохой, не переносит в чужие уши чего не надо, вот и общаются с ним. Запросто. Сегодня стояли с ним, разговаривали — как раз событие это обсуждали, выдающееся, с дозаправкой-то. И вдруг смотрю я — парень идет. Тот самый, что на пикнике был, про которого ты просила узнать. И спрашиваю его, Вадика-то, — не знаешь, мол, кто таков? А он-то у нас, известно, все на свете знает. Это, говорит, Митяй. Дима Сизов, он у нас в научном отделе баклуши бьет.

— А-а, вот оно что! — снова протянул Игорь, по-видимому, в отличие от меня, что-то сразу же для себя уяснивший из этих слов.

— Вот-вот, — поддержал Зорин-старший. — Теперь оно и понятно, откуда она, дружба-то эта.

— Откуда? — наивно поинтересовалась я.

— А оттуда, что научный отдел-то у нас на одном этаже с высокими кабинетами, и какой уж там они наукой занимаются — это, похоже, только самому главнокомандующему известно.

— У которого они деньги клянчат непонятно на что, — снова не преминул добавить ложку дегтя Игорь.

— Вот-вот! Мы-то ихних научных разработок даже в глаза не видывали. Еще когда Василий Петрович был, когда план у них сверху спрашивали, тогда еще делали что-то. А сейчас…

— Сейчас, видимо, на частные заказы переключились, — саркастически усмехнулась я. — Замысловатые взрывные устройства, бомбы для пикников и прочее в таком духе.

Тут я вспомнила, что обгоревшее «замысловатое взрывное устройство», остатки которого увезла я в пакете, надеясь отдать знакомым экспертам для анализа, доехало до дома в виде кучки золы, ни для каких анализов уже не пригодной.

— Вот-вот. Делом-то не занимаются, — продолжал между тем Зорин. — Отсюда и дрянь эта вся идет. В общем, Толик говорит, что Митяй этот со Свиридовым — друзья просто не разлей вода. И пьют вместе, и на боевой технике катаются, и на дачи к знакомым вместе летают.

— А вы ему объяснили, откуда у нас к этому Митяю такой интерес?

— Рассказал, как же. Меня эти претензии надуманные до того за живое задели, я ему, считай, всю историю выложил. Со взрывами-то с этими. И про компас, и про ветку рассказал. Да и про пикник тоже. В целом-то ребята историю мою знают, но на каждый чих ведь не наздравствуешься, так что подробностей я не рассказываю. Да и чего ходить жаловаться? Что я, маленький, что ли? А тут прямо разобрало. Все как на духу ему выложил!