Охота на мужа-3, или Терапия для одиноких сердец - Юлия Шилова

Сказав последнюю фразу, я застучала зубами и окончательнопоняла, что больше не могу справиться с навалившимся на меня страхом. В моейголове забегали самые противоречивые мысли. Они были сбивчивые, непонятные,какие-то неопределенные, но я точно знала одно: что эти мысли были страшные. Язатравленно посмотрела на Михаила и стала лихорадочно думать о том, что большевсего на свете я хотела бы положить голову на плечо Максу и зареветь так, какревут маленькие дети, когда они теряют своих родителей.

По моим щекам маленькими ручейками побежали слезинки, иМихаил не мог этого не заметить.

— Анна, вы плачете?

— Простите.

Я быстро вытерла слезинки и постаралась взять себя в руки.

— Простите. Я сама не знаю, что на меня нашло. Не надотак на меня смотреть. Ради Бога, не надо.

— Я думал, вы вообще не умеете плакать.

— Почему? — вновь всхлипнула я и посмотрела наМихаила виноватым взглядом.

— Не знаю. Вы такая сильная женщина…

— Вы хотите сказать, что сильные женщины не умеютплакать?

— Наверное, умеют.

В этот момент зазвонил мобильный, и Михаил приложилтелефонную трубку к уху. Он сказал всего одно слово «спасибо», но по его тону,было понятно, что ситуация не улучшилась, а совсем даже наоборот.

— Никакого следователя по фамилии Голубев нет ни вМоскве, ни в Московской области.

Признаться честно, я была, готова именно к такому ответу ивосприняла его как само собой разумеющееся.

— Я в этом не сомневалась.

— Остается только догадываться, кто приходил к вам подвидом следователя и какие у него были цели. По крайней мере, я знаю одно, чтоэтот кто-то был на той вечеринке и он интересуется не только вами, но и моейженой. Вы должны мне его описать. Я передам эти данные своему детективу.Возможно, ваше описание хоть немного прибавит ясности и откроет глаза на новыефакты.

— Мне страшно, — глухо сказала я и бросившись нашею к Михаилу, громко разрыдалась.

Такого поворота Михаил явно не ожидал и, наверное,совершенно не был к нему готов. Он посадил меня к себе на колени и стал нежногладить меня по голове.

— Анечка, прекрати. Анечка…

— Простите, — громко всхлипнула я, но тут жезатрясла головой. — Вернее, прости. Я сама не знаю, что на меня нашло.Такое бывает. Сейчас пройдет. Одна минута, и все это пройдет. Просто мненемного страшно. Мне страшно ночевать одной в этой квартире.

— Мне тоже как-то неуютно ночевать в доме, где ещесовсем недавно произошел взрыв. В доме, где я потерял Жанну… Анна, а может, мыпоедем в тот дом, где ты меняла платье? Может, мы проведем эту ночь там?

— Ты говоришь про тот дом, который ты купил для того,чтобы быть одному? Тот дом, про который не знает твоя жена?

— Да, я говорю именно о нем.

— Поехали. Я хочу провести ночь за пределами этойквартиры. Я хочу…

Я перестала реветь и пристально посмотрела в лицо Михаилу.Михаил закрыл мне рот своей теплой ладонью и жадно поцеловал меня в шею.

— Я хочу…— судорожно повторила я, но Михаил не дал мнедоговорить, и я вновь ощутила его ладонь.

— Я тоже этого хочу. Ты даже не представляешь, как сильноя этого хочу.

Наверное, то, что произошло между нами дальше, называется неиначе, как ТЕРАПИЕЙ ДЛЯ ОДИНОКИХ СЕРДЕЦ. Я хотела было дать Михаилу ключи отего «Мерседеса», но Михаил сказал, что заберет его позже. Должно быть, в этотмомент он меньше всего на свете думал об оставленных там деньгах, да и я о нихтоже практически не думала. Мы закрыли мою квартиру и спустились вниз. Михаилзаметно волновался и постоянно обнимал меня за плечи. Проходя мимо своего«Мерседеса», он дернул его дверную ручку и быстро спросил:

— У вас двор хорошо охраняется?

— Хорошо. У нас тут никаких проблем не было, — также быстро ответила я.

— А машины у вас никогда не обворовывали?

— Нет.

— Стекла никто не выбивал?

— Нет. Ты же видишь, какая охрана.

— Тогда нам нечего беспокоиться. Машина будет стоять наместе, и из нее ничего не пропадет.

— А что в твоей машине есть что-то ценное? —спросила я на свой страх и риск и чуть было не прикусила собственный язык.

— Да так, мелочевка всякая.

Уж я-то знаю какую мелочевку ты имеешь в виду, подумала я ипостаралась унять нервную дрожь. Не прикидывался бы идиотом. С такой мелочевкойможно запросто свалить за бугор и начать новую жизнь. Плакала твоя мелочевка.Ой, как плакала. Быть может, для тебя это и в самом деле мелочевка, а для меня приличныеденьги.

Мы прошли мимо «Мерседеса» и сели в небольшой джип, накотором приехал Михаил. При выезде со двора Михаил проводил свою машинупрощальным взглядом и со всей силы надавил на газ. Я посмотрела на свои темныеокна и подумала о том, что я сама не ведаю, что творю. Случайный мужчина,случайная встреча, случайное несчастье и целая череда случайных обстоятельств,а впереди самая настоящая случайная ночь.

Мы ехали по темной лесной дороге и, наверное, оба непонимали, что нас ждет впереди. Я искоса посматривала на Михаила и легкимидвижениями массировала свои заметно похолодевшие пальцы.

— Миш, а ты ничего не слышал о том человеке, котороготвои люди доставили в больницу?

— Ты имеешь в виду того, кому ты спасла жизнь?

— Ну, да.

— Я хотел навестить этого человека. Мне казалось, чтоон может пролить хоть какой-то свет на темное дело убийства моего водителя, ноиз этого ничего не вышло.

— Почему?

— Я приехал в больницу, а этого человека и следпростыл.

— Как это? — вновь затаила дыхание я.

— Мужчина выжил. Никто не знает ни его имени, ни егофамилии. В тот же вечер, как только его доставили в больницу, он былпрооперирован и лежал в отделении реанимации. Врачи в один голос сказали мне,что у него очень сильный организм. Даже чересчур сильный. Как только он пришелв сознании, он повытаскивал с себя все трубки и исчез в неизвестномнаправлении.

— Его нет в больнице?