Ключи наследия - Елена Самойлова

– Ну-с, и где же вы были? – раздался ехидный голос Родомира. – Я вас, почитай, уже с час поджидаю. Зашел девоньке нашей зелье целебное принести, гляжу – кровать разворошена, а красавицы нашей нет нигде. Оружие и одежда на месте. Ну, я бегом будить спутника ее, а у него ставни выбиты, одна совсем отвалилась, а вторая на петельке едва держится. Ну, думаю, беда. А где искать вас, не знаю. Вот решил рассвета дождаться – ночью все равно ничем не помог бы, а вы как раз заявились. Ну, рассказывайте, что у вас, болезных на голову, опять случилось?

Мы с Рейном переглянулись и, решив, что терять уже нечего, принялись выкладывать несколько урезанную версию случившегося, умолчав обо всем, что было связано с проявлениями темной стороны Рейна, да и вообще всего, что могло расцениваться у местных как волшба. Еще неизвестно, как тут у них с инквизицией. Герцог может колдовать столько, сколько ему будет угодно – пока ему покровительствуют сверху, то есть из столицы, вся его магия будет расцениваться как «дар Божий». Как говорится, что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Правы были древние греки, ой как правы. Потому что чужаков за волшбу запросто могут попробовать сжечь или забросать камнями, а лишние сложности нам не нужны.

Родомир слушал не перебивая, а потом вздохнул:

– Недоговариваете вы чего-то. Как вы сумели уйти от манилиха, ведь, как известно, жертву свою он так просто не отпускает? Оружия у вас при себе не было, значит, порубить и обратить Огненного Змея в бегство вы не могли. – Знахарь улыбнулся. – Впрочем, я верю, что ты, девонька, могла отвадить его точно так же, как и вернула себе спутника своего из хватки нежити. Есть в тебе какая-то сила, коей нет у простых людей, да и у спутника твоего – тоже. Не бойтесь, не выдам, – быстро уточнил Родомир, глядя на наши обеспокоенные лица. – Ежели б от хадаров были, то не стали бы друг дружку выручать. Эти чернокнижники – они сбиваются в стаи, как волки в суровую зиму и называют эти стаи кланами, а уж внутри них такой раздор царит… Хадар хадару враг, кроме тех случаев, когда можно подставить кого-то третьего. А вы друг за друга – в огонь, воду и в пасть нежити лезете. Выходит, сила вам, как герцогу нашему, дана для защиты, а не у подлунных существ выкрадена. Посему вам надо побыстрее к нему в замок попасть – такие, как вы, сейчас нужны!

– А вы? Вы с нами поедете? – робко поинтересовалась я, обдумывая, как бы поделикатнее выпроводить мужчин из комнаты и привести себя в порядок, коль уж поспать не удастся. А то на свои босые ноги после беготни через огороды смотреть было страшно.

– Поеду. Поговаривают, скоро эльфы вновь перейдут границу, травник в замке лишним не будет.

– А нас там случайно за этих самых эльфов не примут? – поинтересовалась я, теребя прядь белоснежных волос. Травник скептически оглядел меня с головы до ног и вынес свой вердикт:

– Не примут. Лицом не вышла. Эльфийки – они покрасивше будут. Да и уши острые.

На такой аргумент мне было попросту нечего ответить, разве что недвусмысленно напомнить присутствующим, что пора бы и честь знать, то есть отвалить из комнаты, дабы я сумела привести себя в порядок и одеться. И если травник сразу вспомнил, что молодой незамужней девице как-то неприлично находиться в нижней рубашке в одной комнате с двумя представителями мужеского пола, особенно если ни один из них не является ее кровным родственником либо мужем, и ретировался к двери, то Рейн честно тормозил. Я с трудом сдержала нервное хихиканье. С учетом того, что в начале двадцать первого века даже бикини, сделанное по принципу «тут черта, там черта и больше ни черта», считается приличным почти везде, за исключением нудистских пляжей, где неприемлемо наличие какой-либо одежды, Рейн не увидел ничего криминального в длинной ночнушке, прикрывающей все, что можно и что нельзя. Родомир в конце концов не выдержал и за рукав утащил Рейна за дверь, аккуратно прикрыв за собой последнюю, – наконец-то они оставили меня в гордом одиночестве. Я глубоко вздохнула и рухнула на кровать, изучая потолок.

Господи боже, ну что за сумасшедший мир?! Интересно, я тут хоть когда-нибудь высплюсь? Все-таки узнаю, кто поспособствовал такому экстремальному путешествию, – прибью тем, что подвернется под руку и хорошо, если это не будет что-то тяжелое. Да, при встрече с тем, кто нам так «помог», все предметы, которые могут использоваться в качестве метательных снарядов, лучше убирать подальше, – к этому моменту я уже понимала, что перемещение из Москвы сюда – далеко не целиком моя заслуга. Потому что мне, несмотря на все глубоко закопанные ведьминские таланты, такое слабо. Проще до луны доплюнуть. Да и Рейну такое не под силу.

Вывод: кто-то «удружил», да так, что нам до сих пор от такого оригинального приглашения «зайти на чаек» икается.

Поймаю гада – четвертую и скажу, что он уже мертвым пришел.

Вот с такими крайне «гуманными» мыслями я и принялась приводить себя в порядок…

Телегу, направляющуюся в сторону замка Ранвелин (один из шибко патриотичных предков герцога Армея переименовал его вместе с названием королевства, намекая, что обоих будет ждать одна судьба) трясло и мне приходилось стискивать зубы, чтобы не походить на восставшего из могилы мертвяка. Ну, замок – еще ничего, в Советском Союзе патриотичные и политизированные имена давали даже детям, причем на всю оставшуюся. Таким образом, девочка, которую назвали Даздраперма, что в расшифровке переводилось как «Да здравствует Первое мая!», вынуждена была всю жизнь страдать от патриотизма родителей.

Я устало вздохнула и уже в десятый раз поинтересовалась у Родомира, восседавшего на козлах рядом с возницей, долго ли еще до замка. Ответ пришел тот же самый, что и полчаса назад: «Скоро будем». Интересно, а где это «скоро» будет, а? Рейну же, судя по всему, на тряску было глубоко наплевать – он вольготно расположился на свежей соломе, наваленной на дно телеги, и спокойно дремал, прикусив сухую травинку зубами. Перед отъездом я все-таки собрала его волосы в косу, которая повергла меня в состояние белой зависти как толщиной, так и длиной и сейчас в нее набились золотистые стебельки. Я чуть злорадно ухмыльнулась -представляю, как он будет потом вытряхивать прическу – но тут телегу в очередной раз тряхнуло, да так, что я чуть не прикусила язык. Душевно высказаться мне помешала та же самая тряска – все– таки не настолько я хочу лишиться языка, он мне еще пригодится, хотя бы для того, чтобы пикироваться с Рейном, – поэтому единственное, до чего я додумалась, это попытаться подремать, раз уж ночью не удалось.

В конце концов, спала же я, когда соседи сверху вовсю делали ремонт, начиная сверлить стенки часиков эдак в девять утра. Вроде бы ничего страшного, только вот я «сова» и спать ложилась где-то в пять. Понятно, что не вечера. Поэтому звуки строительных инструментов, особенно по утрам, не очень-то и радовали. Первое время я скрипела зубами и материлась в адрес предприимчивых соседей, вследствие чего сверла ломались, а перфораторы переставали работать, но строители привыкли и к этому. Через два месяца ремонтных работ я уже сладко похрапывала даже под визг дрели над головой, так что после такого опыта тряска на дне телеги – не самое страшное, что могло случиться. Посему я отложила длинный клинок, признанный Родомиром за эльфийский, в сторону, чтобы не мешал и попыталась задремать…