Тени черного леса - Алексей Щербаков

Еляков, понятное дело, не рассказал своим людям все, что услышал от Мысловского. Но он поведал, что нынешнее положение в Польше очень невеселое. В Варшаве сидит Временное правительство, члены которого все никак не могут договориться между собой. Оно и понятно. Туда вошли многие — и те, кто боролся с немцами, — и те, кто не очень. Да и боролись-то они по-разному, два самых крупных антифашистских объединения без всякой симпатии относились друг к другу. И, что самое главное, люди в этом правительстве несколько по-разному видели то, как жить дальше. Конечно, у просоветски настроенных товарищей был мощный аргумент — наши танки, которые продолжали стоять в Польше. Но для таких веских доводов пока еще время не пришло.

Так или иначе, но в стороне от больших городов был полный бардак. Надпоручик Мысловский сразу предупредил, что «в дороге может случиться всякое». Поэтому Мельников с Копеляном не только захватили автоматы, но и припасли гранат. И теперь не расслаблялись, а внимательно смотрели за лесными массивами. Особенно там, где они подходили к дороге. Судя по всему, при немцах местные партизаны были тут не особо активны. Потому что недалеко на востоке, в Белоруссии, вокруг всех основных магистралей фрицы вырубили лес метров на сто по сторонам. Что их, впрочем, не особо спасало.

Время близилось к полудню, было жарко, вокруг стояла вполне мирная тишина, которая действовала расслабляющее. Трудно было поверить, что среди такой идиллии может угрожать какая-нибудь опасность. Но Мельников-то прекрасно знал обманчивость тишины на войне. Войне? Вроде бы она закончилась. Но, как оказалась, не совсем. Или прав был Копелян, который любил повторять:

— Конец любой войны — это начало подготовки к новой.

Об этом думать не хотелось. Но, наверное, так оно и есть.

— Черт, еще и половины не проехали! — ругнулся Оганес и закурил. — Еще до этой польской столицы нам трястись и трястись… Тоска.

— Лучше уж тоска, чем всякие дорожные приключения, — буркнул шофер.

И ведь как накликал! Тишину разорвала сухая дробь «шмайссера».

Шофер, не дожидаясь приказа, резко тормознул машину. Шедший впереди «опель» также остановился. Выстрелы продолжались. Теперь стреляли из немецких маузеровских винтовок. Выстрелы доносились из лежащей впереди рощи. Там дорога уходила под пышные кроны деревьев — очень подходящее место для нежелательных встреч.

Из передней машины выскочили Еляков, Мысловский и польский шофер. Оба поляка держали в руках «ППШ». Видимо, такие моменты были тут если не обычным делом, то и не являлись ЧП. Между тем выстрелы замолкли.

— Надо посмотреть, что там происходит, — бросил поляк. — В самом деле, не поворачивать же назад.

— Лейтенант! Давай вперед, посмотри, что там, — скомандовал Еляков.

Мельников, слегка пригибаясь, двинулся в роще, до которой было метров триста. Он прошел примерно половину расстояния и залег. Подтянулись остальные. Он сделал еще одну перебежку — и достиг опушки. Дальше двинулся ползком, хоронясь в кустах и подлеске. Вскоре он заметил человека, стоявшего на дороге. Он был в цивильном пиджаке, подпоясанным армейским ремнем. В руках неизвестный держал немецкую винтовку. Судя по многодневной небритости и по грязи, покрывавшей одежду, это был человек, долгое время проведший в лесу. Незнакомец стоял, беспечно покуривая. Он явно не ждал, что на него могут напасть.

Сергей вернулся и доложил обстановку.

— Кого-то грабят, судя по всему. Вы можете тихо снять этого типа? — спросил поляк.

— Легко, — кивнул Мельников и посмотрел на капитана. Приказы все-таки тут отдает он.

А Еляков быстро соображал. Лезть в драку вообще-то не с руки. Есть и другие дела. Но ехать-то вперед все равно надо! К тому же Мысловский явно рвался в бой. Оно и понятно. Это была его страна, где ему хотелось навести порядок. Что ж, примем бой.

— Двигаем, только тихо. Мельников, обеспечь нам свободный проход.

Сергей двинулся тем же порядком, за ним, несколько отстав, остальные. Подобравшись снова, он увидел все ту же картину. Небритый тип с винтовкой все так же стоял и скучал. Мельников неслышно зашел к нему со спины и вынул из ножен финку. Уж часовых-то в своей жизни он снял множество. А этот походил на непуганого немца начала войны — которые в своем тылу ничего не боялись. Потом-то они стали поосторожнее.

Выскочив как черт из шкатулки, Мельников прыгнул на неизвестного. Тот, услышав шорох за спиной, попытался повернуться. Но не успел. Левой рукой Сергей обхватил его за шею, намертво пережав дыхание, а потом ударил его ножом в сердце. Грамотно вышло. Клиент, даже не осознав, откуда пришла к нему смерть, уже улетал на небеса.

Мельников махнул рукой остальным, снова растворился в траве и пополз вдоль дороги. За поворотом стала понятна причина шума. Грузовой «опель» стоял, ударившись радиатором в дерево. Ветровое стекло было в многочисленных пулевых пробоинах. Вокруг него суетились люди, человек пятнадцать. Они сгружали из кузова какие-то ящики и мешки. Все ясно — подстерегли в засаде машину, а теперь грабят. Картина — знакомая до слез. Только вот что за люди?

Вооружены они были по-разному, но по большей части — немецкими винтовками и автоматами. Снаряжение их было еще более пестрым. Кое-кто ходил в гражданской одежде, некоторые в польской военной форме — как старой, так и новой. Несколько человек щеголяли в немецких мундирах без знаков различия. Все были грязны и небриты. В общем, эдакий лесной сброд. Если заменить польские мундиры на советские зеленые гимнастерки, то они очень походили на наших партизан первого периода войны. Конечно, не на «казахов» Аганбекова, а на многочисленную шелупонь, которая болталась по немецкому тылу без определенных целей — и грабила все, до чего могла дотянуться. Вот и эти, похоже, занимались все тем же увлекательным занятием.

Мельников в таких делах был самый опытный, а потому как-то получилось, что командование перешло к нему. Он жестом послал людей в обход, чтобы обойти бандитов полукругом, и достал гранату. Те, у машины, продолжали суетиться, ничего не замечая. Многовато их, конечно, но фактор неожиданности — великая вещь.

Выждав, Сергей кинул гранату под колеса «опеля» и одновременно открыл огонь из автомата по ближайшим лесным людям. Тут же к нему присоединились остальные. Несколько человек повались сразу же, а потом жахнул взрыв. Эх, удачно он кинул — прямо под мотор. Над машиной взметнулось рыжее пламя. Кто-то, заорав, прыгнул из кузова, но не долетел — Сергей снял его в полете.

Тем временем русские и поляки продолжали огонь. Быстро оказалось, что бойцы из этих грабителей вшивенькие. Они заметались — один за другим падая под пулями. Иные бросились в лес, в противоположную сторону — но кто-то из наших метко их клал. Два или три человека залегли на той стороне дороги и попытались отстреливаться. Но они явно не очень понимали, откуда на них свалилась такая напасть… Возле них грохнул разрыв. Кто-то из ребят тоже решил использовать гранаты. Один из лежащих рядом с дорогой с диким воем бросился прочь — но тоже попал под огонь. Оставались еще сколько-то человек, которые укрылись за машиной. Мельников вскочил, в прыжке перемахнул дорогу и очутился в каком-то подобии кювета на той стороне. По нему стреляли — но эти теперь были как на ладони. Первую очередь он сделал неудачно, а вот вторая попала грамотно. Двое повалились, один метнулся назад, но угодил под огонь остальных наших — его буквально отшвырнуло от просекшей грудь автоматной очереди. Раздалось шевеление в кустах, это кто-то уцелевший пытался уйти. Мельников повернул автомат на звук. Метрах в двадцати беглец не выдержал напряжения — он вскочил и попытался спастись бегством, но тут же получил в спину свою долю свинца. И тут из кузова машины выскочило еще двое. Видимо, они пытались там отсидеться, но «опель» горел. Один упал, лишь коснувшись земли, другой успел отбежать шагов на десять.