Прейскурант на победу - Валерий Самохин

В отдельном кабинете престижной столичной ресторации их уже ожидал московский родственник.

– Возмужал ты, Денис Иванович, изрядно. – Павел Михайлович крепко обнял молодого человека и похлопал его по спине. – Земля слухами полнится: дошло до меня, что ты нефтяным магнатом в одночасье сделался?

– Нужда заставляет, – тяжело вздохнув, с показным расстройством ответил Денис. – Юльке шубку надобно новую к зиме справить: прежняя износилась совсем.

Рябушинский добродушно рассмеялся и попросил официанта, сноровисто расставляющего на столе блюда с холодной закуской:

– Принеси нам сразу горячее.

Он повернулся к молодым людям и сокрушенно развел руками:

– Вы уж простите старика – на вечерний литерный тороплюсь.

– Неужели нельзя было погостить денек-другой? Когда еще в столицу выберешься?

Девушка ловко подцепила вилкой изворотливую креветку и вопросительно посмотрела на дядю.

– В следующем месяце вновь приеду, – обнадежил ее Рябушинский.

Он отложил в сторону вилку, так и не притронувшись ни к одному блюду, и повернулся к Денису:

– Разговор у меня есть к тебе серьезный.

– Слушаю внимательно, – коротко ответил молодой человек.

Купец достал небольшую табакерку, захватил щепоть душистой травы и заложил в ноздрю. Громко и смачно прочихавшись, продолжил:

– Посоветоваться хочу. Высвободился небольшой капитал, и думаю вложить его в железнодорожную концессию. Как ты на это смотришь?

Смотрел Денис крайне отрицательно – вложение долгосрочное, а финансовый кризис ожидался менее через два года. Сказать, что об этом написано в учебнике по экономике выпуска две тысячи лохматого года, он, по известным причинам, не мог. Пришлось импровизировать.

– Могу другое предложить, Павел Михайлович. В ближайшее время будут в цене активы Рокфеллера и братьев Нобелей. Месяца через четыре можно будет переложиться в один европейский фонд. К концу следующего года все свободные средства рекомендую переводить в наличное золото.

Денис взял в руки бутылку сухого белого вина и разлил его по фужерам – молчаливый упрек Юлии не остался незамеченным.

– Ждешь обвала на рынках? – догадался купец. – Что же, на то оно и похоже. Слишком хорошо было все последнее время. Скорее всего придется последовать твоему совету. Говорят – да я и сам это вижу, – что ты никогда не ошибаешься.

– У меня тоже есть просьба: требуется грамотный управляющий для одного проекта.

– А что за проект? – заинтересовался Рябушинский.

– Беспроводные средства связи. Передача изображения на расстояния и… еще кое-что.

– Интересно, – протянул Павел Михайлович. – Про это я еще не слышал.

– Господа финансисты, – вмешалась в беседу Юлия. – Предлагаю на время забыть о делах и пообедать, пока все не остыло.

Она приподняла крышку фарфоровой супницы и с наслаждением вдохнула пряный аромат осетровой солянки.

– Ух как вкусно пахнет! Разливайте же скорей – у меня от ваших разговоров аппетит скоро пропадет…

Дальнейшая беседа носила исключительно светский характер. Обсудили все политические новости, в которых молодой человек был не очень силен, новую парижскую моду и столичные сплетни. Здесь солировала Юлька. Молодой человек рассказал несколько бородатых анекдотов, имевших несомненный успех, после чего обед приблизился к своему завершению: времени до отправления поезда было в обрез.

По дороге на вокзал девушка известила своего дядю о новом кадровом решении. Рябушинский от души рассмеялся и похлопал Дениса по плечу; жест мужской солидарности толковался однозначно – привыкай, не то еще будет.

Проводив до вагона московского гостя, отправились домой. В тряском холодном экипаже Юлька привычно укусила Дениса за мочку и ласково пригрозила:

– Домой приедем – за все ответишь!

Молодой человек пожал плечами:

– Pourquoi pas?

Возражений не последовало.

Москва. 15 апреля. 2009 год

Главный тренер сборной России по футболу Арсен Венгер заявил в своем интервью, что Криштиан Рональду отстранен от тренировок за систематическое нарушение спортивного режима…

Газета «Спорт-экспресс»

* * *

Петербург – Париж. Октябрь. 1897 год

Берлинский экспресс отходил в полночь, и командированный сотрудник торгового дома приехал на вокзал заблаговременно, чтобы не зависеть от капризных столичных извозчиков. Как и многие другие пассажиры, оставшееся до отправления поезда время он проводил незатейливо: купил свежих газет в дорогу, выпил чашечку турецкого кофе, пересчитал голубей, снующих под ногами в ожидании горсти семян подсолнуха, и бесцельно побродил по перрону.

Когда пыхтящий черным дымом паровозик подал состав и объявили посадку, желание у Исайи было только одно: поскорее добраться до купе и упасть на мягкую полку. Под мерный стук колес он еще раз прокрутил в памяти события прошедшего дня, круто изменившего его жизнь. В этом Исайя не сомневался. Двенадцать лет назад маленький еврейский мальчик впервые услышал страшное слово: погром. Небольшой уездный городок на южной окраине империи в одночасье превратился из тихого захолустья в кромешный ад.

Известный душегуб с незамысловатой кличкой Жид, всего неделю как вернувшийся с каторги, вырезал семейство местного судьи, пятнадцать лет назад выписавшего ему билет в Сибирь. В обед по городку поползли слухи, перемежаемые угрозами и проклятьями, и местная еврейская община спешно закрывала винные лавки, аптеки и магазинчики.

Вечером тысячная толпа, пьяная от вина, ярости и собственной безнаказанности, принялась за нелегкий труд восстановления справедливости. Вдребезги разлетались осколками витрины, пухом из разодранных перин покрывались мостовые, а многолетний коньяк мешался с молодым портвейном в осипших от крика глотках.

В меняльную лавку Аарона Либмана вломилось несколько совершенно трезвых погромщиков. Незлобно стукнув по макушке хозяина, бросившегося к ним с умоляюще заломленными руками, они деловито разделились. Двое из них направились в незаметную конторку под лестницей – там находился сейф; остальные поднялись в спальные покои на втором этаже.

Десятилетний Исайя забился под приемную стойку и заткнул уши, чтобы не слышать рыдающих стонов старшей сестры. Худенькое тельце окаменело от сдерживаемой судороги, а из прокушенных губ медленно скользнула на подбородок алая змейка крови.

Мир стал другим. В этом мире появились боль и несправедливость, но исчез страх – он ушел вместе с детскими играми и спешно покинутым городком.

Уже тогда он понял, что есть только один способ избежать в дальнейшем повторения пережитого ужаса: нужна была власть. И случай, который поможет вознестись на самые вершины. Но для этого мало было просто ждать – следовало готовиться, чтобы не оказаться застигнутым врасплох.