Игрушка для олигарха - Елена Попова

Всю дорогу до дома Вика нервно теребила лямку рюкзака и ерзала по сиденью, словно сидела на горстке колючек.

Она наполняла вселенную мольбами о том, чтобы Рома оказался дома, и проклинала час пик и пробки, которые оттягивали встречу с любимым.

Вика была готова выпрыгнуть из машины и, минуя заторы на дорогах, бежать к своему дому, лишь бы поскорее кинуться не шею и поцеловать такие желанные, такие родные губы.

Наконец, когда ее терпение почти иссякло, машина свернула на нужную ей улицу и, преодолев два перекрестка, повернула во дворы.

Вика уже издалека увидела свет в окнах их квартиры. По ее позвоночнику пробежали мурашки.

«Неужели это вот-вот случится? Боже мой, я не верю, что через считанные минуты увижу его».

Ее сердце застучало быстрее, внизу живота поселилось приятное волнение.

Вика отсчитала несколько купюр, положила их на переднее сиденье и нетерпеливо схватилась за дверную ручку, готовясь распахнуть дверь, как только водитель остановит машину.

― Вас ждать? ― остановившись у подъезда, поинтересовался водитель.

― Нет, не нужно, ― с взволнованной улыбкой ответила Вика и добавила: ― Я приехала домой.

Поднявшись на лифте на нужный этаж, она подошла к двери и несколько раз быстро сжала руки в кулак. Так обычно делают перед забором крови из вены, но Вику этот жест обычно приводил в чувство.

Она набрала полную грудь воздуха, поправила темные волосы, выдохнула и нажала на кнопку звонка.

С замиранием сердца наблюдала, как на несколько секунд погас свет в глазке.

Это показалось ей вечностью.

«Наверное, он пытается узнать меня в жгучей брюнетке с густой челкой», ― подумала Вика и улыбнулась, пристально глядя на глазок.

Наконец там появился свет, послышался скрежет замка, дверь открылась, и в следующую секунду из Викиной руки выскользнула лямка рюкзака.

Она всхлипнула. Сквозь ручей слез смотрела в такие родные глаза Ромы и беззвучно шевелила дрожащими губами, пытаясь вымолвить хоть слово.

― Вика?.. ― глядя на нее как на приведение, нахмурился Рома и несколько раз быстро моргнул. ― Это т-ты? Господи… Ты жива…

Он вышел на площадку, слегка прикрыв дверь в квартиру.

― Я не верил, что еще когда-нибудь увижу тебя. Все считают, что ты умерла.

В следующую секунду Вика обняла его так крепко, как будто он ― ее все.

Она плакала и шептала в его шею, как счастлива, что наконец-то все закончилось и она снова вернулась домой. Говорила, что только благодаря ему и вере в его любовь, она сумела вырваться из ада, о котором обязательно расскажет ему чуть позже. Начиная с самого девичника.

И только теперь поняла, что его руки едва касались ее талии, что его осанка оставалась прямой, а тело напряглось и застыло.

Теперь, глядя через плечо Ромы, Вика заметила какие-то коробки и сумки, стоявшие в коридоре.

Она отодвинулась от него и, заглянув в глаза, поняла, что они были чужими и холодными.

― Что происходит? ― шмыгнув носом, прошептала Вика.

Рома несколько минут молчал, глядя на нее пронзительно и горько, а затем заговорил:

― Когда ты исчезла, отец поднял на уши всю полицию. И только после года поисков ему удалось выйти на бордель, в котором тебя удерживали. Во время облавы убили хозяина и трое работников. Позже оказалось, что двое убитых — те самые люди, что похитили тебя из клуба. Я был там в тот день, Вика, и ждал, когда тебя выведут вместе с другими заложницами, но… отец вынес мне лишь твой паспорт. Нам сказали, что тебя, как это…― Рома почесал голову и пощелкал пальцами, ― списали. За то, что ты отказывалась выполнять работу.

Он судорожно вздохнул, поджал губы, словно слова давались ему с большим трудом.

― Я думал, что ты мертва, Вика… Прости…

Разве могла ее душераздирающая боль в эту минуту сравниться с теми ощущениям, что она испытывала, получая удары мужскими ботинками?

― Тебе не нужно извиняться, ― нервно хохотнула Вика и вытерла слезы. ― Ты ни в чем не виноват, Ром. ― Она снова крепко прижалась к его телу и облегченно выдохнула. ― Я вернулась. И больше не оставлю тебя ни на минуту. Ни на секунду.

В этот момент в квартире послышался какой-то шорох, и дверь приоткрылась — видимо, от ветра. Вика заметила, как распахнулась дверь ванной комнаты. Оттуда вышла блондинка с ангельским личиком и… большим животом.

Она медленно убрала руки с шеи Ромы, не отводя взгляда от округлившегося живота девушки, сделала пару шагов и вцепилась в перила так сильно, что на ее руке забелели костяшки.

― Прости, ― одними губами повторил Рома и повернулся к девушке: ― Это моя жена Юля. Завтра мы улетаем жить в Болгарию.

Вика не помнила точно, как вышла из подъезда, как вызвала такси, как назвала водителю адрес Леры.

За нее все сделал автопилот, который уже не раз выручал в подобных ситуациях. Когда физически она еще хоть как-то существовала, а внутри все выгорело дотла.

«Это моя жена Юля. Завтра мы улетаем жить в Болгарию…» ― миллион раз повторила она про себя по пути к дому Леры.

Ее футболка до сих пор пахла одеколоном Ромы, она все еще чувствовала на себе тепло его тела, а перед глазами стоял его ледяной взгляд, которого она прежде никогда не видела.

Это все. Точка.

Она смутно помнила, как он говорил ей у лифта о том, что отдаст часть денег за продажу квартиры, о каких-то ее вещах, что до сих пор остались в квартире, как его жена любезно пригласила ее попить с ними чаю.

«Рома много рассказывал о тебе. Мне очень жаль, что с тобой случилось такое горе», ― говорила девушка, как Вике показалось, абсолютно честно.

Но оставаться там еще хотя бы на минуту попросту не смогла.

Вику еще долго не покидало странное желание вернуться в тот день, когда она спрыгнула с яхты в море, и… остаться в нем, не пытаясь отчаянно доплыть до берега. Захлебнуться в холодной воде куда безболезненней, чем медленно и мучительно умирать от душевных терзаний. Чем раз за разом вспоминать, как еще совсем недавно прижималась всем телом к любимому человеку и в следующую минуту потеряла его навсегда.

Когда машина остановилась у Лериного подъезда, Вика едва слышно попросила водителя подождать ее несколько минут.

Кто знает, какую карту судьба вытащит из рукава на этот раз? Пощадит или же швырнет на очередное испытание и будет наблюдать, как подопечная станет выкручиваться, оставшись без денег, жилья и документов.