Долгая дорога домой - Владимир Каменев

Для налима продолжались счастливые сытые дни. Он обожрался рыбой, и ему захотелось что-нибудь повкусней. Он стал ощупывать своим усиком илистое дно вдоль берега. Здесь зарывались на зиму лягушки. Они тихо лежали в тине, но чуткая рыба чувствовала едва заметное биение их жизни.

Налим взрыхлил тину и прикусил лягушку. Она надулась. Налим выплюнул лягушку. Она была, как резиновый мячик. А кому охота жевать несъедобную резину?

Налим поплыл вдоль обрывистого глиняного берега. В просторной норе жил рак. Летом налим для рака еда. А зимой рак — лакомство для налима. Рак почувствовал опасность, зашевелил усами и на всякий случай выставил вперёд клешни. Налим пробрался в нору, но рак находился в узком боковом проходе, куда налим не мог добраться. Противостояние продолжалось долго. Первым не выдержал рак. Он решил отогнать незваного пришельца. Медленно, с остановками, стал приближаться к налиму, угрожающе шевеля клешнями. Рак прикоснулся к налиму и сразу отпрыгнул назад, загребая воду хвостом. Рак надеялся, что противник испугается и убежит. Через минуту он вновь устремился вперёд, вонзил клешню в губу налима, который этого и ждал. Он прихватил рачью клешню и поторопился из норы. Рак лихорадочно цеплялся свободной клешнёй за стенки норы, упирался всеми ножками, бешено стучал хвостом, но всё было напрасно. Налим выдернул рака из норы, протолкнул в свою пасть и сжал зубы. Твёрдая скорлупа не поддавалась. Она трещала, но не лопалась. Он стиснул зубы что есть сил. Его пасть наполнилась густым вкусным соком. Давно он не ел такого сочного, нежного мяса.

Налим повадился охотиться на раков. Его голова покрылась рубцами от рачьих клешней. Но налим готов был стерпеть всё, чтобы потом насладиться едой, добытой с трудом.

Так он прожил зиму. Впереди была весна.

Однажды утром лёд над головой налима затрещал. Налим поглубже укрылся под корягой и сунул голову в ил. Сквозь тонкие извилистые трещины льда брызнул солнечный свет. Лёд медленно расходился. После зимнего заточения река вырвалась наружу. Ледяные глыбы вздыбились, и с них лились потоки воды. Льдины наверху с грохотом таранили друг друга, рвали берег, и огромные куски земли рушились в реку. Мутная вода неслась мимо налима.

Он выбрался из грязи, вышел на открытую воду и встал против течения, осваиваясь в новой жизни.

Река вышла из берегов, залила поля. Здесь её хорошо прогревало солнце и мальки резвились в потеплевшей воде. За мальками поспешили большие хищные окуни. Они носились по затопленному полю, мелочь прыскала от них во все стороны.

Налим выплыл на затопленный берег и начал охоту. Мальки были уже не такими сонными и доверчивыми, как зимой. Видя опасность, они разлетались во все стороны, и налим ощупывал своим усом мягкую землю. Пришлось налиму потрудиться. Он медленно и безучастно приближался к стае мальков, словно толстое полено, и вдруг следовал быстрый взмах хвоста, громкий всплеск и несколько голавчиков бились в его пасти. Он так увлёкся охотой, что не заметил, как вода с поля ушла в реку. Налим оказался в яме, наполненной талой водой. Рыба завертелась в яме, стараясь найти выход. С одной стороны было мокрое поле, а с другой рыбу отделяла от кромки реки метровая полоса земли. Налим слышал шум реки и понимал, что там спасение. Он высунул плоскую голову из воды и по-змеиному выполз на сушу. Налимья голова закружилась, жабры начали ссыхаться. Страх перед смертью заставил рыбу опять плюхнуться в лужу.

А река всё дальше уходила от обречённого на гибель налима, возвращалась в русло, по которому текла веками. Налиму предстояло или задохнуться в грязной жиже, или попытаться достигнуть реки. Он вновь показался из лужи и решительно выбросился из воды. Налим шмякнулся в грязь. Липкая земля забилась ему в рот и жабры. Налим широко разевал пасть, часто дышал, извивался и судорожно дёргал хвостом и плавниками. Сантиметр за сантиметром налим продвигался вперёд. Оставалось совсем немного, когда он обессилел и перевернулся на спину. Голодная ворона с криком пикировала на полуживую рыбу. Ещё мгновение — и её клюв вонзился бы ему в голову. Но тут с высокого отвесного берега сорвалась земляная глыба и бухнулась в реку. Крутая волна подхватила налима и унесла в воду. Некоторое время ослабевшая рыба качалась на поверхности реки брюхом кверху, но вскоре силы вернулись. Налим перевернулся и скрылся в глубине. Называется, поохотился. Еле живой остался.

Через неделю река вошла в свои берега. Вода в ней просветлела, и днём налим отсиживался под камнем. Жара ещё не наступила, и поэтому налима всё время мучил голод. Ночная охота редко была удачной. Рыба ожила и увёртывалась от бросков налима. Временами под камень заплывали козявки и жучки-плавунцы, но эта скудная еда ещё больше разжигала аппетит. Недалеко суетились мелкие пескарики, но они знали, что под камнем затаилась хищная рыба, и держались на расстоянии.

Налим внимательно следил из-под камня, как пескари носились с маленькими червячками во рту — они находили их в иле. Тогда налим показал из своей норы ус и стал им помахивать, как приманкой. Пескари перестали рыться в иле и завороженно смотрели на этого вертлявого червяка. Один самый маленький неопытный пескарик ухватился за кончик уса и хотел сбежать с добычей подальше от своих завистливых братьев. Но червяк вдруг дёрнул простачка под камень. Был пескарик — и нет его. Через секунду у камня вновь красовался налимий ус. Глупые пескари один за другим ловились на хитрую наживку и пропадали. А налим всё не унимался, за что едва не поплатился. В это время большеротый голавль гонялся за мальками. Он заметил извивающийся ус и принял его за пиявку. Недолго думая, сжал сильными челюстями ус. Налим попался: сам себя перехитрил. Он сопротивлялся, стараясь втянуть голавлиную голову под камень. Но противника это только подзадорило. Он жаждал выволочь из норы такую ловкую сильную пиявку. И ему это удалось. Голавль вытянул налима из норы и сам испугался. Он выплюнул налимий ус и понёсся поверху реки, как ракета. А налим убрался к себе под камень и больше ус никому не показывал. На всякий случай.

В середине мая в деревню приехали дачники и расставили сети.

Ночью налим проплывал мимо сетей. В ячейках застряло много мелкой рыбы. Здесь были и колючие окуни, и серебристая плотва, и широкие подлещики. Налим попытался достать из сети окунька.

Сеть зашевелилась, попавшаяся рыба хотела освободиться из пут. Налим вырвал окунька и проглотил его. Затем он принялся за подлещика, который так запутался, что пришлось повозиться. Широкий подлещик никак не проскакивал сквозь узкую ячейку. Налим помял его зубами и вытащил из сети.

Утром рыбаки вынули снасти и удивились, что к ниткам прилипло много рыбьей шелухи и часть улова кто-то украл. Рыбаки всё свалили на выдру и не догадывались, что это проделки налима.