Приятного аппетита, ваше величество - Ива Лебедева

Герцог, который все это время спокойно читал какую-то книгу, поднял голову и уставился на меня. Молча. Секунду смотрел. Другую…

— Что? — Я по-настоящему занервничала и попыталась одновременно одернуть юбку, поправить воротник и убрать с лица взлохмаченные волосы. — Что?!

Раймон еще с минуту молча смотрел на меня, доведя до натуральной паники. А потом сложился пополам от хохота. 

Ну что сказать, на его месте я бы тоже ржала как конь. Если очередное зеркало не врет, принцесса из меня — как из дырявого ботинка самовар. Я думаю, кстати, это еще одна монета в копилку того, почему меня до сих пор не разоблачили.

Дело в том, что все эти древние и сложные женские тряпки надо уметь не только правильно надеть, но еще и правильно носить. И себя носить — тоже особенное искусство для дам. Их же дрессируют годами. С раннего детства. Настолько, что определенная пластика становится естественной, входит в кровь, в плоть, в дыхание. 

А я? А что я. Я женщина из двадцать первого века. Я привыкла ходить в штанах и удобной обуви, привыкла занимать столько места в пространстве, сколько мне надо, смотреть прямо, смеяться открыто, размахивать руками… то есть вести себя точно так, как положено мальчишке. И не просто мальчишке — простолюдину и беспризорнику, трактирному наследнику.

Моя природная моторика настолько хорошо вписалась в образ, что мне до сих пор верят. 

Только вот переодевать это все в принцессу — задачка не для слабаков. Наверное, когда хозяйкой тела была Юйриль, изящное шелковое платье с богатой, хотя и элегантной вышивкой смотрелось на ней потрясающе.

А на мне оно сидело как на корове седло. 

Неудивительно, что его светлость Раймона так сплющило, что он чуть из своего кресла не вывалился, а книгу уронил. 

— Ни одна женщина… — сквозь смех простонал он непонятно о чем, — ни одна… 

— Потому что я не женщина. — Мое недовольное сопение можно было расслышать, наверное, даже за дверью. — И это сразу видно даже дураку… то есть, простите, ваша светлость! Вообще всем на свете это сразу видно! 

— Прикажу принести розги прямо сюда, с твоим дурным языком надо что-то делать в первую очередь, — покачал головой отсмеявшийся полынный герцог. — Так. Иди сюда. 

Что делать, пришлось идти. И терпеть, пока меня разворачивали спиной и затягивали шнуровку на корсаже, одергивали и расправляли воротник, рукава, юбки, кружавчики эти… а также бесцеремонно щупали то, на чем у нормальных девочек растет грудь, а у меня пока имеются только тощие ребра. Хоть на гармошке играй, что называется. 

Я напряглась немного, но, судя по разочарованному и озабоченному лицу его светлости, как раз мне тут волноваться было не о чем. Ага, пусть у инициатора этого маскарада голова болит, из чего соорудить принцессе искусственные сиськи. 

— Я подумаю, что с этим сделать, — решил Раймон. — А ты…

Я чуть не взвыла. Что, он так и не отказался от этой дурацкой идеи?!

— Ваша све-етлость… Ай! 

— Прекрати ныть — или подзатыльником не отделаешься. — Раймон о чем-то задумался. — Так. К сожалению, я не могу посвящать в это дело лишних людей, поэтому придется пойти сложным путем. Каждый вечер после ужина ты будешь оставаться в этой комнате, переодеваться и учиться вести себя как положено знатной даме. Моих знаний и вот этой линейки, — изверг и сатрап небрежно кивнул на лежащую поперек стола тяжелую даже на вид деревяшку, — вполне хватит, чтобы выдрессировать даже курицу, а ты, по счастью, умнее и научишься быстро. Говорить о том, чем ты тут занимаешься, я запрещаю. Кому бы то ни было, понял? — Он замысловато щелкнул пальцами, и я почувствовала вдруг резкое першение в горле, закашлялась и схватилась за воротник.

— Если не хочешь остаться немым, помалкивай. И будь хорошим мальчиком, учись. Когда все закончится, я хорошо тебя награжу. 

Когда я вернулась в свою комнату, моим мрачным настроением можно было факелы гасить. Вот зараза, а! Надо же было так вляпаться. Мне ужасно надоело это хождение по грани, даже дворцовая кухня и перспективы еще чему-то полезному научиться уже не радовали. И хотя Раймон обещал, что сыграть принцессу мне надо будет только один раз… вот скажите пожалуйста, почему именно я? Ну реально. Мало ему служанок в замке? Любая бы согласилась, блондинок подходящей комплекции среди них… э… м-да. Вот так вспомнила и поняла, что не видела ни одной.

Дело в том, что в здешние понятия красоты не укладывается худоба. И если мальчишка-подросток может быть похож на шпалу, то девушек в горничные явно выбирали ценители пышного тела и здорового аппетита. И если наличие увесистой груди у любой из них играло на образ принцессы, то остальное… Никакого корсета не хватит, чтобы превратить пышущую здоровьем красотку в бледную немочь с талией ивового прутика.

Да и лицо. Встреченные мною девицы все, как одна, румяные, круглощекие и симпатичные, но никто не может похвастаться тонким профилем и острыми скулами. 

М-да. Наверное, если бы не спешка и не завеса, Раймон запросто нашел бы самозванку в другом месте. Мало ли дочерей у обедневших дворян? Почему он не пригласил на эту роль ни одну из фрейлин Юйриль или других придворных дам, мне более-менее понятно, а вот за пределами дворца мог и подыскать ту, что будет держать рот на замке и не полезет в государственные интриги.

Эх...

— И что ты делал у его светлости так долго? — Голос из-за ширмы прозвучал словно гром среди ясного неба. Может, еще и потому, что я улавливала в нем натуральные грозовые раскаты приближающегося брюквеца.

— Ничего, ждал, пока он поужинает, потом убирал со стола и рассказывал про папашин трактир.

Ненавижу врать. Ну вот не люблю я это дело. Врут всегда от слабости, от страха и от неуверенности. А я давно привыкла к тому, что могу справиться с любыми трудностями без этого склизкого виляния… но это все осталось в прошлой жизни, а теперь я только и делаю, что виляю хвостом, как последний земляной червяк. И от этого сейчас становилось еще противнее. Сказать правду я не могла из-за заклинания, что на меня наложил его светлость, но и без него я не стала бы впутывать в это Лиу. Я же не дура и понимаю: игры с переодетыми принцессами-самозванками — не шутки. И часто заканчиваются массовыми казнями как самозванок, так и всех, кто просто мимо проходил. Я убегу, как только представится возможность, а парню тут еще жить. Не надо ему этого всего. 

— А, понятно. — Судя по поддельному равнодушию в голосе, Лиу мне не поверил. Как пить дать разобидится теперь. Но я вдруг подумала: может, это и к лучшему? 

Надо их еще как-то с братом помирить, вот что. Придумать что-то, что подтолкнет первого миньона обратно в родственные объятия… и оттолкнет от меня. Потому что чувствую я — финишная прямая близко. Либо я унесу отсюда ноги, либо меня таки вынесут по частям до ближайшей канавы, где принято топить тела казненных.