Случайности не случайны - Владимир Иванович Иванов

– Нет, нет! – Вскочил управляющий филиалом. – Это конфиденциальная информация! Я не могу позволить …

– Тогда забирай свои бумажки и вали отсюда. – Кармазин опустился в свое кресло. – Пусть придёт тот, кто может.

Управляющий явно не ожидал. В его глазах застыл испуг. На выручку пришел Тарасов. Он по-простому положил руки ему на плечи: «Сядь, и не отсвечивай!». Потом взял папку с документами и протянул мне: «Просмотри по-быстрому». Это был инвестиционный меморандум для совместного предприятия «Химзавода» с его немецкими партнерами.

Минут через десять беглого просмотра (как же долго для меня тянулись эти десять минут) я набрался смелости.

– Виктор Анатольевич! – В этом кабинете имело смысл спрашивать только одного человека. – Давно возникла идея этого СП?

– Лет пять тому. – Немного неуверенно ответил Кармазин. Хотя, его неуверенность была продиктована скорее тем, что он не ожидал вопросов.

– До этого вашу продукцию немцы с радостью импортировали. У себя перерабатывали и продавали конечным потребителям. – Много вопросов задавать хозяину кабинета было бы бестактностью, граничащей с наглостью.

Кармазин согласно кивнул.

– Но потом Германия стала развивать зелёную энергетику, а значит, цена на электроэнергию плавно поползла вверх. – На лицах присутствующих, кроме Джозефа, читался один вопрос: «О чём ты вообще тут рассуждаешь? Как это всё относится к СП?» – Здесь нигде не указано, насколько энергозатратна технология дальнейшей переработки вашей продукции. Но по косвенным признакам выходит, что главная цель переноса производства из Германии в Россию – экономия на электроэнергии. Это так? – Снова обратился напрямую к Кармазину.

– Да. – Ответил он немного задумчиво. – В себестоимости конечного продукта электроэнергия составляет … – Замолчал, как бы что-то обдумывая. Директор «Химзавода», конечно же, знал, сколько составляет цена электроэнергии в себестоимости конечного продукта. То, что заставило его оборвать фразу, было из другой сферы его ответственности.

– Наша область энергодифицитна. – Сейчас нельзя было терять нить обсуждения. – Вспомните позапрошлое лето. Аварию на одной из подстанций из-за жары. Веерное отключение в жилом фонде. А у вас производство непрерывное.

Я захлопнул папку с инвестмеморандумом. Получилось слегка театрально. Но это произвело эффект на банкира. Тот весь вжался в свой стул, всем своим видом показывая, что меньше всего в эту минуту он хотел бы находиться здесь.

– Нигде не оговаривается необходимость строительства новой подстанции, питающей новые цеха. Более того. Судя по потребностям, такую подстанцию потянет только Федеральная Сетевая Компания. А её инвестпорграмма на ближайшие три года уже утверждена. – Пауза в несколько секунд, для придания большего драматизма. – Даже если через МинПром удастся вклиниться, то строительство начнется не ранее чем через год-полтора. И продлится года два-три, по минимуму. К тому моменту, исходя из этого меморандума, – я похлопал ладонью по папке – должны заканчиваться пуско-наладочные работы. Как это всё можно сделать без подвода электропитания? – Этот вопрос был адресован уже к банкиру.

Кармазин вышел из-за своего стола. Прошелся по кабинету взад-вперёд. Остановился боком к сидящему банкиру:

– Ступай! – Повернул к нем голову. – Скажи своему куратору, пусть наберёт меня завтра часов в семь вечера. Иди. – Вернулся на своё место.

– После того, как дверь за управляющим филиалом банка закрылась, Кармазин резко встал со своего кресла. Он почти прокричал:

– И ты до этого всего дошел за эти несколько минут, читая меморандум этого банка? – В его вопросе было и недоверие, граничащее с неприязнью, и удивление.

Я буквально оторопел. Что мне говорить? Любой мой ответ может окончательно вывести Виктора Анатольевича из равновесия. И тут из угла кабинета послышалась спокойная речь Джозефа, о котором все благополучно забыли:

– Анатолич, – надо же, старик так панибратски обращается с одним из самых влиятельных людей области, – тебе сейчас вредно волноваться. Скоро немца привезут, а ты весь на нервах. Успокойся.

Посмотрел на старика. Он всю эту фразу произнес, не отрываясь от своего чтива.

– Да, конечно, – извиняющимся голосом самому себе сказал Кармазин. Он опустился в кресло. Помолчал около минуты – такой долгой минуты – и уже спокойным тоном, как бы о совершенно постороннем, спросил и у меня, и у Тарасова, и у себя самого в первую очередь – Как мы смогли это просмотреть? Это же очевидно! На поверхности лежало …

– Виктор Анатольевич, – подал голос Володя, – я пойду, проверю, всё ли готово.

Тарасов кивком головы предложил мне последовать за ним. Мы вышли из кабинета.

– Как ты сразу допёр про энергодифицит?

– Да, старая история … – Попытался закрыть тему в самом начале.

Но Володя не собирался отступать. Пришлось рассказать, историю годичной давности. Тогда в банк обратился клиент за проектным финансированием. От бывшего партнера по бизнесу ему отошли заброшенные складские помещения на окраине промзоны, на территории которых он собирался создать небольшое тепличное хозяйство. Грамотно составленный бизнес-план с хорошей аналитикой рынка продукции, предварительные договора на поставку стройматериалов, оборудования, техники и расходных материалов. Окупаемость чуть больше пяти лет. Всё здорово, кроме электросетевого хозяйства. Предполагался кратный рост потребления электроэнергии в сравнение со складами. А свободных мощностей в городе нет. Ближайшая подстанция, от которой можно было бы запитать теплицы в полусотне километров. Представляешь, уровень капзатрат? Вот так и похоронили тот проект. Хорошо, что всё прояснилось до момента начала строительства теплиц. Только пару складских ангаров успели снести. Иначе получил бы банк на свой баланс ещё один никому не нужный долгострой.

– Вот с тех пор любой анализ инвестпроекта я начинаю с проверки возможности подключения электросетей. – Улыбнулся. Получилось не очень естественно. – Это стало пунктиком.

Через некоторое время приехал глава немецкой делегации – Юрген Леманн. Невысокого роста с небольшим пивным животиком, с большими залысинами на голове, а остаток коротко стриженных волос неопределенного цвета: то ли блондин, то ли седой. Как и странно, в относительно недорогом костюме и без галстука. С неизменной полуулыбкой, которая мало менялась при смене собеседника. Вместе с ним приехала женщина-переводчик, предоставленная Российско-Германской внешнеторговой палатой.

Кармазин на правах хозяина вышел встречать приехавших на лужайку перед домом. Его сопровождал Джозеф, которого отныне все звали Борисом Михайловичем, или просто Михалыч. Представляя немцу, Виктор Анатольевич назвал его лечащим врачом, чем вызвал удивление у господина Леманна. Попытавшись объяснить, Кармазин только больше запутал своего визави, которого встревожила новость о болезни главы «Химзавода». По своим местам всё расставил старик. Он на хорошем немецком поправил не совсем точный перевод слов Кармазина, дополнив несколькими медицинскими терминами.

Напряженность спала. Леманн решил показать знание русского языка, заодно пошутив: «Борись, Борис!» В ответ на что, услышал от Джозефа старый детский стишок, в котором обыгрывалось имя Юрген. Секунду спустя Леманн залился неконтролируемым смехом, Кармазин от