Квантовиты. Книга 2. Кроссман - Оксана Тарасовна Малинская

должно было его напугать, но не напугало. Клоду нравилось то, что он видел, а жизнь людей потеряла свое значение. Он превращался в высшее существо, и это лучшее, что происходило с ним в этой жизни. Как он мог отказаться от такого?

– Конечно же, я с вами, – ответил Клод.

Что это за место такое, в котором она очутилась? Здесь было темно, холодно, а еще почему-то очень трудно дышать. Мизуки судорожно ловила ртом воздух, когда Фера неожиданно схватил ее за шею. Девушка дернулась в сторону, почему-то подумав, что он решил ее удушить, но в следующую секунду она вдохнула кислород полной грудью и с облегчением же выдохнула. Шея неприятно саднила, и Мизуки потерла ее рукой.

– Что ты сделал? – спросила она.

– Встроил тебе специальное устройство, которое поможет дышать, – пояснил Фера. – На этой планете нет пригодной для дыхания атмосферы.

– Встроил?! – испуганно вскричала Мизуки, отчаянно скребя пальцами по коже в попытке найти инородный объект. – Как ты умудрился – ты же только коснулся меня?

– Это очень умное устройство, – спокойно пояснил квантовит. – Достаточно только поместить его на кожу нужного объекта, и оно тут же само найдет дорогу в дыхательные пути, после чего начнет преобразовывать поступающее вещество в то, что необходимо для дыхания. Никаких шрамов не останется.

Мизуки совсем не понравилось, что какая-то железяка или из чего там это устройство сделано, так просто залезла в ее организм и теперь сидит там, как у себя дома. Но до того, как оно там очутилось, девушка задыхалась – это факт. Наверное, лучше не жаловаться и оставить все, как есть.

Мизуки еще раз вздохнула и огляделась. То, что она очутилась на другой планете, не удивило ее. Едва жестокие твари начали появляться в Форисе, как Фера подхватил ее, Агнету и Элин и несся куда-то на такой скорости, что у всех трех закружилась голова. Иногда Мизуки казалось, что за ними кто-то гонится, но в таком водовороте событий понять что-то наверняка оказалось довольно трудно. И вот, наконец, Фера вновь вышел в реальность.

Она стояла на жестком камне, который покрывал все, что только было видно глазу. Поверхность была неровной, но на горизонте не виднелось ни гор, ни холмов. Вокруг не было ни одного растения, а тишина стояла такая мертвая, что хотелось зажать уши, только бы ее не слышать. Небо было пронзительно черным, но из-за отсутствия облаков были прекрасно видны звезды. Мизуки особо никогда не интересовалась астрономией, но, видимо, что-то за свою жизнь она все-таки запомнила, потому что ей показалось, что небо выглядит как-то не так.

– Где мы? – спросила она.

– На планете примерно в десяти световых годах от Фориса, – пояснил Фера. – Здесь нет никакой жизни, поэтому, пока мы здесь, вряд ли кто-то нами заинтересуется, – квантовиты не любят наблюдать за мертвыми планетами.

Мизуки стало дурно. Десять световых лет от ее родного мира! И, вероятно, в два раза больше от Земли! Да еще планета, на которой нет никакой жизни. Никого, кроме нее и тройки квантовитов.

– Но они же все равно знают, что мы здесь? – подала голос Агнета.

– Думаю, что знают, – согласился Фера. – Не так уж и трудно нас отследить. Но здесь мы не представляем для них угрозы, а у Андмора сейчас есть дела и поважнее, чем отслеживать преступников.

Это немного утешало, но не сильно. В груди до сих пор пекло от мысли о том, что, скорее всего, все население ее родной планеты сейчас мертво, а она застряла в каком-то каменном захолустье.

– Что мы собираемся здесь делать? – устало спросила Мизуки. – Здесь же ничего нет. Что мы будем есть, пить? Где мы будем спать? Какая будет температура, когда начнется новый день?

– Эта планета вращается вокруг красного карлика на расстоянии достаточном для того, чтобы температура днем не поднималась выше допустимых показаний, – голос Феры, как всегда, звучал сухо и спокойно. – А что касается того, где и как жить – следуйте за мной.

Больше ничего не уточняя, он двинулся прочь по каменистой почве. Высокая фигура медленно удалялась, пока Мизуки качала головой и с трудом подавляла приступы паники. Агнета с Элин испуганно жались друг к другу, однако на их лицах царило выражение полнейшего доверия этому странному существу. Неужели они и в самом деле знали его раньше? Мизуки хотелось плакать, потому что все, кого она знала, мертвы. Несколько слезинок выкатилось из ее глаз, но девушка упрямо сжала руки в кулаки и пошла следом за остальными.

Трудно сказать, как долго они шли. В подобном месте каждая секунда тянется невыносимо долго. Через некоторое время тебе начинает казаться, что весь мир давно умер, а ты всего лишь доживаешь свои последние дни. Все молчали, и никто почему-то не решался нарушить тишину, хотя она была оглушительной. И вот, спустя, как показалось, целую вечность, на горизонте что-то появилось. Мизуки увидела смутные очертания какой-то постройки, но поначалу она решила, что ей почудилось. Откуда взяться зданию на мертвой планете? Но чем ближе они подходили, тем яснее становился этот образ. В конце концов, Мизуки не выдержала и остановилась.

– Что это? – пересохшими губами спросила она. – Вы сказали, что здесь нет жизни.

Фера обернулся:

– Ее нет. Но я не первый квантовит, побывавший здесь. Когда-то давно, около пары тысяч лет назад, в нашем обществе существовала некая группа, которые отрицали принятые ценности. Они построили этот дом, чтобы жить вдали от Андмора и ему подобных.

– Я думала, что вы раньше не умели выходить в реальность, – заметила Мизуки.

– Выходить в реальность, оставаясь при этом идеями – не умели. Но, если убить в себе все квантовое, то это вполне возможно, – пояснил Фера и двинулся вперед.

Мизуки пожала плечами и пошла за ним. Все равно ей больше ничего другого не оставалось.

Инна спала. Вернее, спала ее оригинальная версия. Множество других в это время бродили по квантовой реальности, смотрели, что происходит на других планетах по вероятномеру, или даже продолжали вести на Форисе свою обычную жизнь. Для оригинальной Инны, пусть даже спящей, все это не было секретом – хоть ее мозг и отдыхал, она все равно воспринимала каждое событие, произошедшее с одной из других ее версий. И каждую секунду один атом ее тела терял свою определенность и переходил в суперпозицию. Это продолжалось около девяти часов, пока длился сон уставшей девушки. Когда она открыла глаза, процесс слегка замедлился, но не остановился.

Какое-то время Инна лежала на кровати, еще не понимая, что она не спит, настолько мало