Соблазненный обольститель - Изобел Карр

– Маргарет. – Фростер крепко сжал сестру в объятиях. – Рад видеть тебя дома. – Он отстранился, задержав руку на плече Марго, и сестра потянула его к лорду Арлингтону.

Лорд Моубрей следом за гостем спрыгнул на причал, обнаружив неожиданное для своих шестидесяти трех лет проворство, и тотчас предложил руку Оливии.

– Пойдемте, моя дорогая, – сказал он, беря ее под локоть. – В такой день, как сегодня, прогуляться до дома – одно удовольствие.

Они направились к воротам парка, как вдруг навстречу им из высокой травы выпорхнул с шипением большой лебедь. Встопорщив перья, он сердито захлопал крыльями, надвигаясь на чужаков, вторгшихся в его владения. Оливия, смеясь, тряхнула юбками, отпугивая птицу. Лебедь попятился, грозно шипя и кося недобрым глазом.

– Птенцы появятся на свет со дня на день, – объяснил лорд Моубрей. – Неудивительно, что бедняга сходит с ума от тревоги и бросается на каждого, кто приблизится к гнезду.

Оливия, обернувшись, посмотрела на Роуленда смеющимися глазами. Он весело улыбнулся в ответ. Девир никак не ожидал, что отец поддастся чарам леди Оливии, однако ей, несомненно, удалось покорить сердце лорда Моубрея.

Граф Арлингтон, идущий рука об руку с Марго, последовал за дочерью. Они благоразумно обошли стороной обозленного лебедя, оставив позади Роуленда с братом, замыкавших процессию. Фростер шел медленно, братья все больше отставали от остальных.

– Ты в самом деле собираешься жениться на этой леди, Роуленд? – Фростер вопросительно посмотрел на брата. Лоб его прорезала озабоченная морщина, в глазах читалось недоверие, а быть может, и тревога.

Роуленд невольно рассмеялся. Определенно Фростер, подобно Марго, даже мысли не допускал, что брат способен остепениться. Подойдя к высокой, увитой зеленью арке, ведущей в сад, Оливия снова обернулась. Роуленд помахал ей рукой. Отец наверняка начнет рассказывать гостье о саде во всех подробностях, подумалось ему. Граф Моубрей знал здесь каждое дерево, каждый куст, каждый камень. Сад всегда был его любимой игрушкой, он дорожил им даже больше, чем домом.

– Я связан обещанием, – уклончиво отозвался Роуленд. Узнай брат правду, он пришел бы в ужас.

Фростер недоуменно нахмурился.

– Матушка потрясена, – многозначительно произнес он, словно раскрыл тщательно оберегаемую тайну. Роуленд тяжело вздохнул. Разумеется, матушка испугана. Леди Моубрей обладала счастливым даром не замечать слабостей и изъянов своих близких, но всех прочих подвергала самому строгому и беспощадному суду.

Остановившись, лорд Моубрей срезал ножом несколько лилий и с галантным поклоном преподнес их Оливии. Девушка жестом завзятой кокетки поднесла цветы к лицу. Роуленд облегченно перевел дыхание. Он не сомневался: в конце концов очевидная благосклонность лорда Моубрея к леди Оливии разрушит предубеждение его супруги, а граф, судя по всему, не прочь был породниться с дочерью Арлингтона и ее пятьюдесятью тысячами фунтов. Поддержка семьи помогла бы Роуленду продержаться до конца сезона, изображая влюбленного жениха, пусть его помолвка всего лишь затейливая игра, не более. Ведя Оливию к дому, лорд Моубрей то и дело останавливался, чтобы добавить новый цветок к ее букету.

– Что ж, – пробормотал Фростер, с хрустом топча сапогами битые ракушки, покрывавшие дорожку. – Похоже, твоя невеста совершенно очаровала нашего отца. Представляешь, что бы он сказал, увидев, как ты или я разгуливаем по его саду, срывая цветы?

Войдя в малую гостиную, Марго почувствовала слабый запах пчелиного воска и китайского чая. Солнечный свет, широким потоком вливавшийся в окна, отражался от золоченой мебели и стен, затянутых золотистым дамастом, наполняя комнату мягким сиянием и почти осязаемым теплом. Однако от дам, сидевших в этой очаровательной гостиной, веяло унынием и холодом.

Марго заставила себя улыбнуться, когда три женщины, занятые чаепитием, разом повернулись и посмотрели на нее, словно увидели перед собой предводительницу полчища варваров.

– Здравствуйте, матушка. Миссис Верни, леди Джордж. – Марго приветливо кивнула престарелой вдове сквайра и жене священника. Обе дамы с молчаливым неодобрением смерили ее взглядом.

Губы Марго скривились в презрительной усмешке. Эти матроны недолюбливали ее, когда она была всего лишь ребенком, своевольным сорванцом. Теперь Маргарет стала вдовой со скандальной репутацией, и их неприязнь (откровенно говоря, взаимная) усилилась стократ.

Филипп настороженно застыл рядом с ней. Марго почувствовала, как он готовится выступить в роли благородного рыцаря, взять ее под свою защиту. Благодарно пожав его локоть, она наклонилась, чтобы поцеловать мать в щеку. Остальные путники, увлеченные веселой, оживленной беседой, вошли в гостиную. Граф Моубрей над чем-то громко смеялся, держа под руку леди Оливию. Ее скромный букетик превратился в огромную охапку цветов. Заметив колючие, ледяные взгляды дам, обращенные на нее, она едва заметно вздрогнула.

В следующее мгновение леди Оливия вздернула подбородок, в точности как ее отец. Этот невольный жест выдавал волнение и тревогу. Филипп, выступив вперед, склонился к руке леди Моубрей. Хозяйка дома представила гостей друг другу, нарушив тягостную паузу. Две чопорные дамы основательнее устроились в своих креслах, словно клещи, впившиеся в собачью шкуру. Миссис Верни, поджав губы, взяла с блюда миндальное печенье, а леди Джордж потянулась за новой чашкой чая.

– Я, пожалуй, провожу гостей в их комнаты, матушка, – проговорила Марго, стянув со стола печенье. – А вы тем временем сможете продолжить беседу.

Графиня Моубрей метнула на дочь яростный взгляд, выразительно округлив глаза, но не решилась выразить вслух свое возмущение.

– Спасибо, дорогая, – только и сказала она, следуя правилам хорошего тона. Бедняжка напрасно надеялась, что появление новых гостей заставит назойливых дам ретироваться.

– Лорд Арлингтон, леди Оливия, пойдемте со мной, – предложила Марго, направляясь к двери. Ее отец, опустившись на диван рядом с женой, взял в руки чашку. Ролли с Фростером, извинившись перед дамами, вышли из гостиной следом за сестрой.

– Увидимся за ужином, – произнес старший из братьев и, повернувшись, удалился в сторону библиотеки.

– Счастье, что нам удалось сбежать, – рассмеялась Марго.

– «Сбежать» – верное слово, – ошеломленно отозвалась леди Оливия. – Я почувствовала, как кровь стынет в жилах, словно увидела перед собой двух василисков.

– Вы тут ни при чем, уверяю вас, – вмешался Ролли.

– Нет, дело именно в вас, дорогая, – возразила Марго. – Миссис Верни все еще надеется выдать свою внучку замуж за Ролли. Уверена, слухи о вашей помолвке уже поползли по графству. Вы для нее захватчица, узурпаторша. А что до леди Джордж, как жена священника она убеждена, будто имеет право осуждать всякого, чья жизнь не подчинена строгим правилам морали, которые проповедует эта особа…

– Морализаторство она считает своей обязанностью, – перебил сестру Роуленд.