Очи наяды - Наталья Александрова

– И каким же образом молодая актриса Лазоревская оказалась связана с этой бандой?

– Конечно, она не была с ними связана. Просто ее допросили как свидетеля по одному делу…

– По какому делу? – не отступала Лиля.

– По делу полковника Пастухова.

– А что за дело такое? – Лиля почувствовала, что напала на что-то интересное.

Хотя какое отношение может иметь дело шестидесятилетней давности к нашим дням? Однако Лиля вспомнила железную хватку Надежды Николаевны, этого бульдога в юбке, и решила не пренебрегать никакими сведениями.

– Сейчас посмотрим… Я, конечно, ничего об этом не помню, но в моей картотеке все можно найти.

Зеленый снова подошел к шкафу и принялся перебирать карточки, бормоча:

– Пастухов, полковник Пастухов… Что-то у меня по этому поводу было… А-а, вот эта запись! Полковник Владимир Иванович Пастухов вместе с женой был убит грабителями в собственной квартире… У меня по этому делу есть подробные записи.

– Надо же, как удачно! Вернее, для полковника Пастухова как раз неудачно. А как у вас оказались эти записи?

– Очень просто – это дело вел мой отец.

– Ваш отец? – переспросила Лиля. – А он что, работал в полиции?

– Не в полиции, милая девушка, полиции тогда вообще не существовало, и даже не в милиции, берите выше – он служил в ленинградском угрозыске! А угрозыск в те времена был элитой, там служили самые способные люди.

– Да? А я и не знала…

– Я потому и стал писать книги на эту тему, что отец много рассказывал о своей работе и оставил очень интересные записи. Видимо, сам хотел об этом писать, да времени не было, слишком много работал, а потом умер. Вот и по делу Пастухова он тоже многое записал. Кофе еще хотите?

– Спасибо, достаточно. Кстати, кофе у вас и правда очень хороший. Так где ваши записи по этому делу?

– По какому делу, милая девушка? – писатель посмотрел на Лилю безмятежным взором.

– Вы только что сказали, что у вас есть записи по делу полковника Пастухова.

– Что вы говорите?

– Да вот же у вас в руках карточка с его фамилией.

– Ох, правда… – Зеленый смущенно развел руками. – Извините, последнее время память меня подводит… да, действительно, Владимир Иванович Пастухов… убит с крайней жестокостью в своей квартире во время ограбления…

Зеленый снова сверился с карточкой и подошел к одному из книжных шкафов.

– Это должно быть здесь…

Он достал из шкафа толстую, потертую картонную папку с матерчатыми завязками. На ней крупным аккуратным почерком было написано: «Дело Пастухова».

Чуть ниже тем же почерком, с кокетливой завитушкой на конце было приписано имя: «Макар Зеленый».

– Вот, милая девушка. Выносить материалы из дома я не разрешаю, а здесь – пожалуйста. Можете смотреть, делать выписки…

В глазах Зеленого появилось смущенно-вопросительное выражение, и он неуверенно добавил:

– Кстати, милая девушка, я хотел спросить…

– Лиля. Меня зовут Лиля Путова.

– Ох, спасибо! А я мучаюсь… Знаю, что вы представились, но забыл имя. Все, не буду вас больше отвлекать!

С этими словами Зеленый вручил Лиле папку.

Лиля осторожно развязала тесемки и открыла папку. Она была наполнена листами зеленоватой бумаги, на каждом из которых сверху типографским способом было напечатано: «Протокол допроса». Видимо, отец Владилена Макаровича использовал чистые бланки протоколов для своих записей.

Лиля начала читать первый лист.

«Полковник Пастухов убит в собственной квартире. Вместе с ним в квартире находились жена и домработница. Жена тоже убита, домработница ранена, но выжила и дала показания.

По ее словам, Пастухов сам впустил грабителей в квартиру, один из них был в военной форме и, видимо, предъявил какие-то документы. Всего их было трое. Они связали полковника и его жену и обыскали всю квартиру.

Судя по показаниям домработницы, в квартире Пастухова находилось очень много ценностей – в конце войны и после нее он был в Германии и привез оттуда ценные трофеи. Кое-что осталось и после ограбления, но многое похищено.

Однако, судя по всему, грабители искали что-то определенное. Они перерыли всю квартиру, видимо, не нашли то, что хотели, и стали пытать полковника и его жену. При этом переборщили и убили обоих. Потом ушли, забрав, что смогли.

Домработницу спасло то, что от удара по голове она сразу же потеряла сознание, и грабители сочли ее мертвой. Она пришла в себя в больнице только через две недели, после травмы мало что помнит о нападении, но все же смогла составить приблизительный список похищенного. Список прилагаю…»

Действительно, на втором листе был приведен список пропавших ценностей: столовое серебро, золотой портсигар с монограммой, три черепаховые табакерки, украшенные золотом и эмалью, жемчужное ожерелье, старинный кортик в позолоченных ножнах и много других редких и дорогих вещей.

«Неплохо прибарахлился полковник в Германии», – подумала Лиля.

На следующем листе продолжались записи Макара Зеленого.

«Список вещей, украденных из квартиры Пастухова, мы размножили и раздали работникам скупок и комиссионных магазинов с тем, чтобы они дали знать, если что-то к ним принесут. Я также показал этот список своим информаторам из мелкой шпаны. И это дало результат, хотя и не такой, на какой я рассчитывал.

Через три дня после ограбления мой информатор, мелкий карманник Костя Заяц сообщил, что на «малине» возле Сенной площади играли по-крупному, и один ферт поставил на кон портсигар с монограммой, по описанию – тот самый, который был похищен из дома Пастухова. Мы провели облаву и взяли того ферта. Он сперва упирался, но под давлением обстоятельств дал показания…»

Ниже приводилась подробная запись допроса «ферта», оказавшегося Кузьмой Осадчим, по прозвищу Хряк, ранее неоднократно судимым. Вначале эта запись была оформлена по всем правилам, позднее – более торопливо, без соблюдения формальностей.

«Следователь:

– Гражданин Осадчий, откуда у вас этот портсигар?

Осадчий:

– На улице нашел.

Макар Зеленый:

– Хряк, ты что несешь? С каких пор золотые портсигары на улице валяются?

– Ничего не знаю, а вот нашел, и все!

Зеленый:

– Врешь, вредитель!

Следователь:

– Товарищ Зеленый, вам разрешили присутствовать, но не вмешивайтесь в допрос! Осадчий, если не будете сотрудничать со следствием, мы будем вынуждены…

Макар Зеленый:

– Хряк, ты зря в несознанку играешь! У нас достаточно улик…