📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаЧеловек убежденный: Личность, власть и массовые движения - Эрик Хоффер

Человек убежденный: Личность, власть и массовые движения - Эрик Хоффер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Перейти на страницу:

Если дать фанатикам волю, они могут расколоть движение, вызвать схизмы или ереси, угрожающие его существованию. Даже когда фанатики не содействуют разногласиям, они все еще могут разрушить движение, увлекая его включиться в неосуществимое. Только появление практичного «человека действия» может спасти достижения движения.

Глава XVII Практичные «люди действия»

113

Дорогу массовому движению прокладывают «люди слова», осуществляют движение фанатики, закрепляют «люди действия».

Для движения выгодно, да, пожалуй, и необходимо для его продолжения, чтобы эти роли выполняли разные люди – один за другим по порядку. Когда случается, что движение с его зачатия до зрелости возглавляется одним и тем же человеком или одними и теми же людьми (или людьми одного и того же типа), то движение обычно кончается крахом. Фашистское и нацистское движения не имели последовательного изменения в руководстве, и оба окончились катастрофой. Фанатизм Гитлера, его неспособность остановиться, неспособность к роли практичного «человека действия» погубили движение. Умри Гитлер в середине 1930-х годов – движение, без сомнения, возглавил бы «человек действия» типа Геринга, и оно выжило бы.

Существует, конечно, возможность перемен в характере вождя: «человек слова» может превратиться в настоящего фанатика и практичного «человека действия». Но, как показал опыт, такие метаморфозы бывают обычно временными: рано или поздно он превращается в того, кем был с самого начала. Троцкий был типичным «человеком слова» – тщеславным, блестящим индивидуалистом до мозга костей. Катастрофическое крушение Российской империи и могучая воля Ленина привели Троцкого в лагерь фанатиков. Во время гражданской войны он проявил необыкновенные таланты организатора и военачальника. Но когда в конце гражданской войны напряжение спало, Троцкий снова стал «человеком слова» – без жестокости, без подозрительности, с расчетом на слово, а не на грубую силу и позволил хитрому фанатику Сталину устранить себя.

Сам Сталин – комбинация фанатика и «человека действия» с преобладанием черт фанатика. Его грубые, с тяжелыми последствиями ошибки – бессмысленная ликвидация «кулаков» и их потомства, террор «чисток», пакт с Гитлером, бестактное вмешательство в творчество писателей, художников и ученых – все это грубые ошибки фанатика. Пока фанатик Сталин у власти, очень мало шансов на то, что русские вкусят прелести жизни.

Гитлер тоже был главным образом фанатиком, и этот фанатизм свел на нет его удивительные достижения как «человека действия».

Существуют, конечно, такие редкие вожди, как Линкольн, Ганди, даже как Ф.Д. Рузвельт, Черчилль, Неру: они, не колеблясь, запрягли в колесницу «священного дела» и голод, и страх людей, но в отличие от Гитлера и Сталина или даже в отличие от Лютера и Кальвина{160} они не поддались искушению использовать души недовольных для строительства нового мира. Уверенность в собственных силах этих вождей происходит от веры в человечество, – и она сливается с этой верой воедино, ибо они знали или знают, что никто не может быть достойным человеком, если сам не уважает человеческого достоинства.

114

«Человек действия» спасает движение от убийственных противоречий и безрассудства фанатиков. Но его появление в роли руководителя движения обычно означает конец динамичной фазы движения. Война с настоящим закончена. Истинный «человек действия» стремится уже не к обновлению мира, а к обладанию им. Движущими силами движения в его активной фазе были протест и стремление к коренной перемене; в своей конечной фазе движение занято главным образом администрированием и сохранением достигнутой власти.

С появлением на сцене «человека действия» взрывчатая сила движения бальзамируется и скрепляется священными установлениями. Религиозное движение кристаллизуется и каменеет в церковной иерархии и ритуалах; революционное – в органах бдительности и администрации; националистическое – в правительственных и патриотических учреждениях. Основание церкви означает конец проповеднического духа; органы восторжествовавшей революции ликвидируют революционный дух и революционную методику; правительственные учреждения новой или возрожденной нации кладут конец шовинистической воинственности. Учреждения замораживают формы для объединенного действия. После оформления единого коллектива предполагается, что действовать он будет как один человек: до своего оформления, до своего узаконения коллектив состоял из людей, добровольно вошедших в него, но после оформления коллектив стал состоять из разных людей. Их объединяет уже только общая принадлежность к коллективу и общее нерассуждающее послушание – всякая личная непосредственность кажется подозрительной, и потому долг ценится выше преданности.

115

Главная забота «человека действия» после того, как он взял в свои руки руководство восторжествовавшим движением, – закрепить единство и сохранить самопожертвование участников движения. Его идеал – автоматически работающее компактное могущественное целое. Для достижения этой цели полагаться на энтузиазм нельзя, ибо энтузиазм – это нечто эфемерное и непостоянное. Метод убеждения тоже ненадежен. Поэтому «человек действия» приходит к выводу, что полагаться надо главным образом на принуждение и муштровку. Он считает, что утверждение «все люди – трусы» более подходяще, чем «все люди – дураки». По словам сэра Джона Майнарда, «человек действия» предпочитает строить новый порядок скорее на шеях людей, чем в их сердцах{161}. Настоящий «человек действия» – это не человек веры, а человек закона. Тем не менее он благоговеет перед огромными достижениями непосредственной веры в ранний период движения, когда словно из ничего на свет появилось могучее орудие власти. И так как память обо всем этом очень жива, «человек действия» делает все, чтобы в новых учреждениях власти сохранить внушительный фасад веры, и поддерживает беспрерывный поток пламенной пропаганды, хотя на самом деле полагается больше на убедительность силы. Его приказы и постановления излагаются старыми словами веры, старые формулы и лозунги не сходят у него с языка, символы веры тщательнейшим образом сохраняются, и им положено поклоняться. «Люди слова» и фанатики – участники движения раннего периода – канонизируются. И хотя стальные руки принуждения дают о себе знать повсеместно и во всем: делается ударение на послушание в плане дисциплины, благочестивые фразы и горячая пропаганда придают принуждению видимость убеждения, а привычке – видимость добровольности.

Новый строй всячески представляется как великое завершение надежд и борьбы раннего периода движения. Чтобы придать новому порядку крепость и долговечность, «человек действия» широко пользуется заимствованными методами. Заимствует он отовсюду: и из близкого и далекого, и от друзей и врагов. Он даже обращается к прошлому и порядку, свергнутому его движением, и широко пользуется многими старыми методами для сохранения режима, тем самым невольно устанавливая связь с прошлым. Приемы абсолютной диктатуры очень характерны для этого этапа движения и являются не столько методом, сколько жаждой власти. Византизм в движении обычно встречается дважды: при подъеме и в период упадка. Он является выражением желания добиться устойчивых форм и может быть применим для того, чтобы придать форму бесформенному или чтобы удержать вместе то, что распадается на части. Непогрешимость папы римского была предложена Иринеем во II веке – в самом начале папства и потом папой Пием IX уже в 1870 году, когда папство, казалось, было на краю ликвидации.

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?