Ловушка для жены - Трейси Энн Уоррен

– Но в этом-то все и дело! Давайте говорить начистоту, мистер О'Брайен: здесь собралось не то общество, к которому вы привыкли.

Взгляд Даррага посуровел.

– Вы имеете в виду гостей, собравшихся на вашем балу, милая? – Дарраг заговорил вдруг с сильным ирландским акцентом. – Да, ваш праздник, конечно, не сейли. Я готов признать это, но мне здесь тоже неплохо.

– А что такое «сейли»? – не удержавшись, спросила Джанет.

– Это чудесная ирландская вечеринка, шумная и веселая, с выпивкой, танцами и тому подобными развлечениями. Она похожа на ваш бал, но обычно проходит более бурно. Но вы же не станете утверждать, что я недостаточно хорошо одет для вашего праздника.

Джанет окинула Даррага с головы до ног оценивающим взглядом. Да, он выглядел очень элегантно.

– Хм, а откуда у вас эта одежда?

– Она сшита на заказ во время моего последнего визита в Лондон.

– Вы были в Лондоне?

– Да. Мы, архитекторы, любим колесить по миру. Я объездил много стран и видел самые прекрасные города на свете.

– Правда? Какие же именно? – заинтересовалась Джанет.

– Например, Париж. Я был там вскоре после того, как Бонапарт потерпел свое второе поражение под Ватерлоо. Я бывал также в Брюсселе, Вене, Женеве и других местах.

– А в Риме? Вы видели Рим?

– Да, я был там пару раз. А вы любите путешествовать? Где вы уже успели побывать?

– В Италии. В прошлом году я объездила всю эту страну вместе со своей тетушкой. Сначала мы осмотрели достопримечательности Рима, а потом посетили Венецию, Флоренцию и Неаполь.

– А вы были в Греции? Это замечательная страна с великой историей! Я считаю, что тот, кто не видел Парфенон на закате или не стоял у подножия Акрополя, залитого лучами послеполуденного солнца, зря прожил свою жизнь. Там воздух дрожит от зноя, и кажется, что древние памятники движутся. А какие в Греции оливы! Как приятно посидеть в тени оливковых рощ, потягивая вино и наслаждаясь изысканным завтраком!

Джанет так живо представила все, о чем рассказывал Дарраг, что почувствовала жар и духоту знойного южного дня и ощутила на языке терпкий солоноватый вкус маслины. О'Брайен тоже присутствовал в ее грезах. Он сидел рядом с ней и пытался уговорить ее попробовать прозрачный напиток, от которого, как она знала, сразу же начинает кружиться голова.

Взглянув на реального Даррага, она тут же пришла в себя и почувствовала, как по спине побежали мурашки. Джанет попыталась взять себя в руки. Нет, она не позволит ему снова сбить ее с толку.

– Я никогда не была в Греции, – холодно сказала Джанет, – как, впрочем, и в тех городах, которые вы перечислили.

Дарраг усмехнулся:

– Я вовсе не ставлю вам этого в упрек, милая. И пожалуйста, не беспокойтесь, я не буду скучать сегодня вечером. Я очень быстро нахожу общий язык с людьми и чувствую себя как дома в любой обстановке. Дело в том, что... – Внезапно Дарраг осекся, устремив взгляд в бальный зал, и после непродолжительного молчания спросил: – А вы знаете, что вон там сидит женщина, поразительно похожая на вас? Если бы вы носили очки и находились в интересном положении, вас было бы невозможно отличить от нее.

Джанет бросила взгляд на сидевшую у стены зала Вайолет.

– Конечно, потому что та леди, на которую вы смотрите, является моей сестрой. Мы – близнецы.

– Это ваша сестра? Милость Всевышнего не имеет границ! Господь создал двух таких очаровательных красавиц, что просто загляденье!

На лице Даррага заиграла белозубая улыбка. Он был так хорош в этот момент, что у Джанет перехватило дыхание. Она чувствовала, что ее с неудержимой силой влечет к этому человеку. Ей хотелось броситься на шею Даррагу и забыться, прижавшись к его груди.

Однако она справилась со своей минутной слабостью. «Это никуда не годится», – сказала себе Джанет. Дарраг должен был раздражать и бесить ее, а не заставлять таять от одного взгляда, улыбки или жеста. Существовал только один способ избавиться от его чар. Дарраг О'Брайен должен уйти с бала.

– Моя сестра – герцогиня, – заявила она.

– Правда?

– Именно поэтому вы будете чувствовать себя более комфортно в другой компании. Вы наверняка застили, что наши гости превосходят вас по своему социальному статусу. А вы живете совсем в другом мире.

– Вы так полагаете? – спросил Дарраг, скрестив руки на груди.

Джанет поежилась под его пристальным взглядом, в котором сквозила насмешка, и бросилась в атаку.

– Я хочу быть с вами до конца честной, – заявила она. – Кузен Катберт – добрый человек, но ему не следовало приглашать вас на бал в свой дом. Все его гости – люди знатные, хотя и представляют провинциальное общество.

Дарраг помрачнел и окинул Джанет ледяным взглядом.

– Вы хотели сказать – ирландское, – холодно промолвил он.

– Что? – не поняла Джанет.

– Они представляют ирландское общество. Или вы забыли, в какой стране находитесь? Интересно, как бы почувствовали себя ваши гости, если бы узнали, что вы о них в действительности думаете? Ведь вы считаете их жалкими провинциалами.

– Я такого не говорила...

– Да, вы не произнесли этих слов, но ваш пренебрежительный тон был красноречив. Вы настоящий сноб, леди Джанет. Возможно, в Лондоне ваши изысканные манеры помогают вам блистать в обществе, но здесь вы ведете себя как невежда. И хотя вы считаете меня неотесанным мужланом, я знаю больше, чем вы, о людях, находящихся сегодня в вашем доме. А сейчас я приглашу на танец одну из юных леди, приехавших к вам на бал, и надеюсь, она не сочтет мое приглашение оскорблением.

Он быстро поклонился и отошел от нее.

Музыканты тем временем после перерыва снова заняли свои места на подиуме и, взяв в руки инструменты, замерли, подавая тем самым знак гостям, что сейчас начнется новый танец. Кавалеры бросились приглашать дам.

К Джанет подошел рыжеватый джентльмен, вдовец, который был на несколько лет старше ее, и напомнил ей, что она обещала этот танец ему. Она взяла его под руку, как того требовали правила этикета, и они направились сквозь широкую арку, отделявшую буфетную от бального зала, на паркет, где уже выстраивались пары танцующих.

Мужчины стояли напротив дам. Когда заиграла музыка, все пришло в движение. Джанет прекрасно знала каждое па этого танца и поэтому кружилась легко и непринужденно, обмениваясь ничего не значившими любезностями со своими партнерами, постепенно сменявшими друг друга. Но, танцуя и разговаривая, Джанет ни на минуту не выпускала из виду высокую стройную фигуру Даррага О'Брайена, который находился всего лишь в нескольких футах от нее.

Она старалась не обращать на Даррага внимания, но ее взор невольно все снова и снова устремлялся на него. Он прекрасно танцевал, его пластичные движения завораживали зрителя. Джанет раздражало то, что он так умело владел своим телом. По ее мнению, это было несправедливо. Почему он не был неуклюжим, как настоящая деревенщина, и не наступал на ноги своей партнерше? С лица юной леди, с которой он танцевал, не сходила восторженная улыбка. И это бесило Джанет.