Убить нельзя научить - Ясмина Сапфир

— Мне нужно в туалет! — взвизгнул водник и метнулся к нашей кафедре. Но здесь его ждал Мастгар и его ласковый и нежный топор. Он закружил над головой парня как назойливая муха, медленно и многообещающе снижаясь.

Водник шарахнулся назад и едва не наткнулся на Лицию. Между ее пальцами поблескивали молнии, на лице застыла очаровательная беззубая улыбка, а глаза наполнились крокодильими слезами. Парень заметно расстроился. Посмотрел на Вархара и на меня с выражением лица раскаявшегося грешника. А скорее даже жертвы жестоких экспериментов пришельцев, что заставляют мужчин вынашивать собственных детей. Теперь уже Кот из мультфильма про «Шрека» взмолился бы о мастер классе.

— Да нет, ну посмотрите, у них ведь даже недержание, — продолжал представление Мастгури, ткнув пальцем в штаны магнетика. Будто бы забыл, что парень только-только искупался в луже. — Правда, после моего лечения такой эффект случается тоже. Но! Клин клином вышибают! — воскликнул он, воздев палец к потолку. — Тем более, интересно попробовать!

— Погоди, — сжалился над студентами Вархар. У смутьянов был такой вид, словно они прямо сейчас готовы сигануть в окно или даже прогрызть камень под ногами и уйти в подполье. В прямом смысле слова погрызть гранит науки. И уже неважно, что это не гранит, а тераскит. — Может, они и сами оправятся. У нас тут переговоры намечаются. Неохота ждать пока эти красавцы будут у тебя разряды, ой, заряды бодрости и здоровья получать.

На лицах смутьянов появилось желание расцеловать проректора в обе щеки. Вархару это ну совсем не понравилось, и он небрежно так бросил Мастгури.

— Хотя… С другой стороны. Ты жаловался, что новые аспиранты с трудом тягают электроустановку?

— Да-а! — главврач даже подскочил от прилива энтузиазма. — Тащатся как черепахи! Да что там черепахи! Как улитки! Даром, что воинственные скандры, твои сородичи.

— Ну во-от, — задумчиво протянул Вархар. — А эти другой расы — леплеры. Если после электрошока временно сделаешь из них безмозглых животных, будут на себе чудо-установку возить. И тебе облегчение, и мы на неделю-две избавлены от нарушений дисциплины. Учебный год только начался, а первокурсники уже все соки из нас выжали, — Вархар неизвестно откуда вытащил насквозь мокрые носки, подался вперед и выжал их… прямо на ноги леплеров. Те имели неосторожность придвинуться поближе к проректору, подальше от Мастгури и его чудоустановки.

Если бы собственными глазами не видела, как проректор выжимал обычные мужские носки, пусть и сорок пятого размера, решила бы, что он опрокинул переполненное ведро. Но парни даже не дрогнули.

По лицам их я поняла, что леплеры готовы. Готовы на все. Окончательно и бесповоротно. И целовать Вархару бросятся не щеки, а кончики ботинок, если проректор спасет от чуда исцеления.

Судя по разыгранному, как по нотам спектаклю, в реальности Мастгури редко использовал свой чудометод. Но, насколько я поняла, он прочно поселился в умах и сердцах студентов. И являлся им в самых страшных кошмарах. Гораздо чаще, чем Фредди Крюгер подросткам из названного в честь него фильма.

— М-м-м, — промычал главврач, словно смаковал идею Вархара, как изысканное блюдо. — Действительно. Эти дармоеды, — он кивнул в сторону аспирантов. Те застыли, словно статуи, с «электроиглами» в руках и, по-моему, даже не моргали. — Сегодня не смогли поднять другую установку. Она, правда, потяжелее. Но не сильно же! Раз в пять всего-то! А я так жаждал опробовать ее здесь и сейчас, — Мастгури вновь мечтательно вскинул глаза к потолку.

У леплеров начался сильнейший нервный тик, из всех, какие я только видела. У них дергались веки, руки, губы, пальцы. Ноги дрожали, и из сапог выплескивалась вода — щедрый подарок Вархара.

— Хм, — нахмурился Мастгури, бросив на студентов нарочито заинтересованный взгляд. — Как любопытно! Электрошок и иглоукалывание они еще не получили, а выглядят так, словно только что подверглись чуду исцеления. Я по-онял! Это эффект плацебо! — главврач поднял кверху уже не палец, всю пятерню и закивал так, что шапочка его съехала вбок, как матросская бескозырка. — Эх! Ладно! — махнул рукой. — Пусть идут на переговоры. Но если вдруг им станет плохо, или даже слегка занедужат, сразу ко мне, сразу ко мне! Тем более, и ножки у них уже мокренькие.

По лицам леплеров я поняла — даже если у них будут отваливаться части тела, парни ни единым словом не пожалуются на здоровье.

Мастгури повернулся к аспирантам и резко провел ребром ладони по шее. Кто-то мог подумать, что он предлагает парням зарезаться. С честью покончить с существованием «неумех каких свет не видывал». Глаза главврача бешено вращались, подтверждая такую трактовку. Не говоря уже об улыбке — от нее даже акулу прошиб бы холодный пот. Но аспиранты в мгновение ока выключили установку, вернули провода на место и начали степенно спускаться с лестницы.

Также медленно развернулся и двинулся следом главврач.

Они уходили как в замедленной сьемке. Мастгури несколько раз обернулся, бросил заинтересованные взгляды на леплеров.

Смутьяны вдохнули полной грудью лишь тогда, когда, спустя несколько минут, вся врачебная процессия скрылась из виду.

Лишь тогда леплеры схватили сапоги и вылили из каждого не меньше полведра воды — я не ошиблась с количеством. Вода в Академии Войны и мира имела странные свойства и еще более удивительные пристрастия. Тонкими струйками потекла она по стыкам плит и, естественно, а как же иначе (?), заспешила на свидание с «искрометной» одеждой Вархара.

Уже было утухшие, видимо, от нашего невнимания, разряды взвились с новой силой. Два увесистых куска камня откололись от половых плит и взмыли в воздух как истребители.

Все, кто был в холле, дружно пригнулись. Один камень ударился о стену, срикошетил и юркнул на лестницу. Этажом ниже раздался грохот и непередаваемая ругань — истребитель нашел цель.

Но и второй камень был не лыком шит. Он тоже срикошетил… от лба кого-то из преподов. Я не успела заметить, шеренга не дрогнула, никто не пожаловался. Действительно! Что такое небольшой кусочек тераскита, всего лишь размером с грейфрут, по сравнению с бронебойным лбом местных «каменных троллей»? Никто не просек — куда подевался булыжник. Все расслабились, растеряли концентрацию. И тут в воздухе раздался удовлетворенный свист камня. Он пролетел ползала и вонзился в прическу Лиции. Преподша даже не удивилась. Теперь ее прическа походила на гнездо, где кто-то ушлый исхитрился отложить яйцо. Неправильной формы, с острыми углами. Но ведь местные пернатые выживают рядом со скандрами, Мастгури, Мастгаром… да и многими другими академическими знаменитостями. Может на нервной почве такие яйца они и несут.

— Ну раз все здоровы, тогда в мой кабинет! — бодро заявил Вархар, приобняв меня за талию. — Ох уж эти первокурсники, — притворно вздохнул он. — Вечно у них то болезни, то драки, то корпуса горят. Студенты следующих лет обучения посговорчивей, посмекалистей. И бедокурят тайно, подальше от преподов. Не пойман, не вор. Сам закопал труп, Академии облегчение. Расчленил и выбросил в соседние миры — вообще умничка. Пусть там поломают голову над чужой головой. Ну или рукой там, ногой. Кому уж чего достанется. Глядишь, и нападать на нас поостерегутся. Уж если мы своих так… в клочья, то чужих и вовсе до молекул порвем. Меньше народу — больше кислороду! Так у вас в мире говорят? — и проректор прижал меня посильнее.