Богоборцы из НКВД - Олег Смыслов

Митрополит Пётр: Потому что один — выборный, а другой — назначенный, потому что один послан мною, и я имел это право сделать без Украинского Синода, там его нет, и я послал Иоанникия, чтобы он организовал Синод и управлял им, это есть в положении 17-го года.

Следователь: Если вы говорите, что лишение сана митрополита Храповицкого не входит в вашу компетенцию, то почему же точно такому же епископу вами единолично запрещено священнослужение?

Вы только, пожалуйста, не путайте, а то вы запутались, словно ребёнок, вы нам лучше дайте правильный ответ, который я вам подскажу из ваших же слов. Значит, вы говорите так: «Я запретил Иоанникию за то, что тот нарушил каноны, в той степени, в какой я мог запретить. Антоний же Храповицкий канонов не нарушил, и, с точки зрения церкви, за ним преступлений нет».

Митрополит Пётр: Я так и хотел сказать.

Следователь: Хотел-то хотел, а всё путаете.

Митрополит Пётр: Иоанникию было запрещено священнослужение за нарушение церковных канонов, таких нарушений за Храповицким Антонием не числится, политические же преступления не входят в компетенцию церкви, за это он и подлежит наказанию.

Следователь: Да, мы уже об этом говорили.

Митрополит Пётр: Вы знаете, я совсем больной.

Следователь: Что же такое с вами?

Митрополит Пётр: Да ведь видите, как я говорю? Горло болит, нервное, наверно, доктора мне хотели прислать — нужно бы горлового.

Следователь: Старших надо слушаться.

Митрополит Пётр: Я и слушаюсь.

Следователь: Какое же показание нужно считать правильным, исчерпывающим, ибо, так сказать, в отношении Антония Храповицкого имеются противоречия?

Митрополит Пётр: Да никаких, собственно, противоречий нет.

Следователь: А, по-моему, много, я что-то не понимаю, то, с одной стороны, можно, то нельзя.

Митрополит Пётр: У меня уже голова закружилась.

Следователь: С одной стороны, церковь может судить, с другой — нет, как же понимать эту возможность и невозможность?

Митрополит Пётр: Судить не могу и, наконец, ещё раз повторяю, что судить Антония Храповицкого не можем, я и церковь не можем. Да, конечно, так.

Следователь: Храповицкий единица, а таких единиц много, тоща, значит, церковь вообще не может судить за политические преступления?

Митрополит Пётр: Принимаются.

Следователь: Ну, с Антонием мы пока покончили.

Митрополит Пётр: Только пока?

Следователь: Ну, да ещё будет.

Митрополит Пётр: А ну его, я с ним никаких сношений не имею. Я назначил исправляющим должность Киевского митрополита Михаила.

Следователь: А вы имели в виду митрополита Антония?

Митрополит Пётр: Я имел в виду, что место свободно, я Антония не считал митрополитом Киевским, истинно не считал.

Следователь: Начнём сначала. Митрополит Киевский Антоний был выбран, но был смещён, за политические преступления судить нельзя, потому что церковных преступлений он не сделал. И получается так, что митрополит Киевский Антоний вовсе не Киевский.

Митрополит Пётр: Восемь лет он уже бежал оттуда.

Следователь: А вы его пригласили?

Митрополит Пётр: Да мне политическая обстановка не позволяет его таким считать.

Следователь: Не забывайте, что здесь дело серьёзное и что вы здесь, так сказать, пропадёте совсем, как муха, вы понимаете меня, я говорю пропадёте не в том смысле, что вы пропадёте в тюрьме, а вы попадаете под удары показаний архиереев.

Митрополит Пётр: Знаю, знаю.

Следователь: Скажите, пожалуйста, как вы излагали своё завещание, с кем вы посоветовались по случаю ареста?

Митрополит Пётр: Ни с кем, я сам с собой писал.

Следователь: Что вы там написали?

Митрополит Пётр: Я поручал в случае ареста или невозможности каких-либо обстоятельств Сергию Нижегородскому.

Следователь: А кому дали указания на руки?

Митрополит Пётр: Никому лично не давал. Сергию, а если нельзя, то Михаилу.

Следователь: А почему вы думаете Сергию нельзя?

Митрополит Пётр: Может быть, из-за непроезда.

Следователь: А кому вы всё-таки передали?

Митрополит Пётр: А зачем вам это нужно знать?

Следователь: А может быть, мы уже знаем.

Митрополит Пётр: Я передал своему брату.

Следователь: Правильно. А как же насчёт второго.

Митрополит Пётр: Я просил передать благочинному Ивану Гавриловичу и Величкину.

Следователь: Величкин — это профессор?

Митрополит Пётр: Да нет, тоже священник.

Следователь: Что в последнем было сказано?

Митрополит Пётр: Я написал там, что, в случае невозможности отправлять обязанности Патриаршего Местоблюстителя, поручаю это Сергию, а если ему не представится, то Михаилу или Иосифу Ростовскому, вот и всё. Это были три человека, а епархию Московскую — викарным, всем четырём.

Следователь: А ещё там насчёт чего было, и когда вы это написали, 5 октября.

Митрополит Пётр: Нет, 21 июля, хорошо не помню, кажется, так, я писал несколько раз.

Следователь: Мы насчёт последнего.

Митрополит Пётр: Это было написано после отпуска.

Следователь: А как вы их вручили?

Митрополит Пётр: Я их просто отдал брату и больше ничего.

Следователь: А брат должен был разнести?

Митрополит Пётр: Да. Только вы, пожалуйста, его не арестовывайте, он просто исполнял мою волю, и ничего худого здесь нет.

Следователь: Значит, повторите, что вы нам можете сказать по поводу данного вами завещания о невозможности отправления обязанностей Патриаршего Местоблюстителя, что вы можете сказать о ваших преемниках на случай такой невозможности.

Митрополит Пётр: Первое я написал, я не помню, в июне, а, может бьггь, даже и в мае, одним словом, — в летние месяцы, я последовательно назначал своими заместителями митрополита Сергия Нижегородского, епископа Николая Добронравова, потом его посадили, и я должен был изменить, потом явился Михаил и последний — Иосиф Ростовский.

Следователь: А что, это светлая личность?

Митрополит Пётр: Я не знаю. Нужно же было назначать кого-нибудь. Второе завещание написано после 5 декабря, и там я назначал, кроме Сергия, митрополита Михаила и Иосифа Ростовского.

Следователь: Кому вы дали?

Митрополит Пётр: Только брату, ему велено было разослать. Было написано два экземпляра, один экземпляр я дал брату.

Следователь: У вашего брата чин низкий?