История прибалтийских народов. От подданных Ливонского ордена до независимых государств - Райнхард Виттрам

А вот положение Лифляндии, завоеванной по праву сильного, являлось совсем другим. Основанное на согласии наследного принца Карла от 1602 года пожелание лифляндского дворянства об объединении с эстляндцами так и не было исполнено. В шведском риксдаге Лифляндия, как и Эстляндия, своих представителей тоже не имела, хотя отдельных членов ее знатных семей в стокгольмском Рыцарском доме[172] и принимали. Подтвержденные же в 1629 году Густавом Адольфом привилегии в дальнейшем не раз пересматривались.

К временам Кристины[173] систему сословных учреждений дворянства в Лифляндии удалось восстановить, и она, получая периодически дальнейшее развитие, сохранялась в тех формах вплоть до упразднения дворянства как сословия в 1920 году. К сожалению, старый архив лифляндского дворянства в ходе бесконечных войн оказался утерян. Пропал и оригинал «Привилегий Сигизмунда Августа». Однако жизненная энергия и чувство собственного достоинства дворянства, несмотря на все потери, не исчезли, ведь собиранием документов и свидетельств о правовых притязаниях дворян занимался чрезвычайно энергичный человек – Отто фон Менгден (1600–1681), являвшийся одним из самых первых и убежденных сторонников Густава Адольфа в Лифляндии и на протяжении нескольких десятков лет признанным предводителем дворянства и края, воплощавших в себе старые силы политической независимости.

Из собранных им документов следует, что органы самоуправления в Лифляндии продолжали развиваться. Так, в 1634 году шведы разрешили провести выборы предводителя дворянства (ландмаршала) и занятие должности секретаря дворянства. В 1637 году было решено создать национальную кассу, в 1643 году – образована ландратская коллегия в составе шести человек, в 1647 году – утвержден порядок проведения ландтагов, а 17 августа 1649 года ландратскую коллегию расширили до двенадцати членов. Тогда же были полностью подтверждены выданные ранее привилегии.

Ландраты, избираемые на ландтаге, являлись советниками генерал-губернатора и рассматривались в то время в большей или меньшей степени в качестве государственных служащих. Доверенные лица и уполномоченные дворянства представляли собой окружных депутатов, которые вместе с ландратами составляли собрание знати (адельсконвент). Этот институт самоуправления своими корнями тоже уходил в годы шведского господства.

В отличие от эстляндской ландратской коллегии лифляндская коллегия не являлась одновременно высшим судебным органом. Им выступал верховный суд, начавший работать с 1630 года в Дорпате, а затем переехавший в Ригу. В его состав с 1648 года входили три ландрата.

Секретарем дворянства с 1657 по 1677 год являлся прибывший по распоряжению шведов из Тюрингии правовед Каспар фон Коймерн, которому в 1662 году было пожаловано дворянство. В 1690 году в Риге он составил справочник по собранию привилегий, изданный под названием «Ливонские подмостки».

Шведское управление в Эстляндии осуществлялось через штатгальтера или губернатора, чья должность соответствовала капитану у датчан и ревальскому комтуру орденских времен. Кроме губернатора, обычно назначавшегося из числа шведов, государственные чиновники в основном были немцами. Причем те немногие шведы, которые оставались в крае, быстро онемечивались, а вот эстов до занятия даже незначительных должностей не допускали.

В 1673 году Эстляндии как старейшей провинции Швеции торжественно присвоили статус губернаторства, а еще раньше, точнее, в 1629 году из Лифляндии и Ингерманландии было образовано генерал-губернаторство. В том же 1629 году назначенный Густавом Адольфом генерал-губернатор Иоганн Шютте (1577–1645) провел преобразования в лифляндском судопроизводстве, стремясь привести его в соответствие со шведским. Такую же задачу поставили и перед Дорпатским верховным судом. Однако попытка придать ему статус апелляционной инстанции также в отношении Эстляндии и Риги натолкнулась на сильное сопротивление со стороны Ревальского и Рижского городских советов, а также эстляндского земельного суда. В результате от этой затеи пришлось отказаться.

Густав Адольф провел и основательную реорганизацию церковного дела. С 1565 года в Эстляндии уже действовал протестантский епископ, а в 1570-х годах введенный в Курляндии Готхардом Кетлером церковный устав был распространен и на Эстляндию. В Лифляндии же для централизации церковного дела в 1622 году Густав Адольф назначил рижского обер-пастора Германа Самсона (позже посвященного в дворянство) суперинтендентом[174], а после объезда эстляндских церквей великим шведским епископом Йоханнесом Рудбеком в 1627 году в Эстляндии и Лифляндии была образована консистория[175]. Консисторские правила, установленные в 1633–1634 годах, введенные позднее, точнее, в 1650 году должности высших предстоятелей церкви, пасторские привилегии от 1675 года и церковный устав, утвержденный в 1686 году, придали церкви в отношении общины характер «пасторской церкви», который был понемногу смягчен введением института крестьянских церковных предстоятелей. Отношения же церкви и государства нашли отражение в конституции, направленной на укрепление ее связей с сословным самоуправлением. При этом помещичья знать становилась активным сообществом и одновременно носителем власти.

Основы сословного и социального положения балтийского пасторства, остававшиеся неизменными до ликвидации класса помещиков в 1918–1919 годах, были заложены тоже во времена господства шведов. Они заключались прежде всего в том, что священнослужители имели свои большие земельные угодья. При этом в лице церковных попечителей, являвшихся своего рода крестьянской церковной полицией нравов, крестьяне из числа леттов и эстов имели орган, куда можно было обратиться с жалобой и за ограниченным содействием в решении своих проблем. В остальном лютеранская церковь времен шведского господства располагала настолько детально разработанным принудительным законодательством и уголовным правом, что ее можно рассматривать не только как религиозное учреждение, но и как важнейший государственный орган в деле воспитания личности.

В крае неограниченно царствовало лютеранское вероисповедание. Католики, кальвинисты и связанные с ними люди другой конфессиональной принадлежности гражданских прав были лишены. Правда, в Риге для лиц, исповедовавших кальвинизм, делались исключения, а с 1665 года там даже появились зачатки кальвинистской общины, которая все же своей церкви не имела (кальвинистская церковь была возведена в Риге уже во времена русского господства). При этом по принятому в 1670 году городскому праву на убежище бежавшие из Русского царства русские староверы не только нашли в Риге приют, но и, образовав там свою общину, добились высокого благосостояния.