Исповедь подружки невесты - Дженнифер Рэй

Эдвард поднялся и прижался к Оливии:

– Тебе действительно понравилось?

Тело ее было совершенно невесомым. Она до сих пор не в силах была пошевелить ни рукой, ни ногой, дрожала и растерянно озиралась. Заметив ее состояние, он взял ее за руку, чтобы поддержать. Неожиданно их окатило холодной водой.

– Нет-нет, не выключай, оставь, – попросила она. – Мне нужно охладиться. О чем ты думаешь, Эдвард? Ты так странно на меня смотришь…

Эдвард прижался к ней и слизнул с ее плеча каплю воды. Оливия последовала его примеру.

– О чем я думаю? Я думаю, теперь моя очередь, но, пожалуй, подожду. – С этими словами он притянул ее к себе. – Я хочу, чтобы ты опять испытала мощный оргазм. – Он взял ее на руки и понес в спальню.

На какой-то момент Оливия провалилась в сон. Но спустя пару минут проснулась и краем глаза стала наблюдать за Эдвардом.

– Эдвард.

Он лежал на спине, закинув руки за голову. Ей захотелось укусить его за плечо, и она хихикнула.

– И чем же я тебя рассмешил?

– Дело не в тебе, скорее во мне. Стыдно признаться, но очень хочется укусить тебя за плечо.

– Только не говори, что окончательно сошла с ума.

– Ну, не окончательно, однако иногда я действительно становлюсь неразумной.

– Как, например, сегодня вечером?

– Нет, сегодня вечером я, наоборот, была разумна как никогда. Я согласилась заняться любовью с мужчиной, в присутствии которого ощущаю себя другим человеком. По-твоему, это неразумно?

Эдвард приподнялся на локте, нежно погладил Оливию по лицу. Она затрепетала.

Я не хочу, чтобы ты надевала на себя маску другого человека. Ты мне нравишься такой, какая есть. У тебя прекрасные глаза и совершенно обворожительная улыбка. Мне нравится, как ты закусываешь губы во время близости.

– Признайся, когда мы впервые встретились, я тебе жутко не понравилась, ты прямо-таки возненавидел меня.

– Ошибаешься. Я не испытывал к тебе ненависти. Просто ты поначалу показалась мне глупой и до невозможности нелепой особой.

– Значит, глупой и нелепой?

– Ну сама посуди. Ведь ты сказала, что премьер-министр – самый обычный человек.

– Ну, да, так оно и есть. Я и сейчас так думаю.

– В его подчинении находится целая страна.

– И что из того? Вечером он возвращается домой к жене и детям. Ночью занимается любовью и испытывает оргазм. Все как у людей.

Ее слова явно озадачили Эдварда. Он никогда раньше не думал об оргазме премьер-министра.

– Ты тоже самый обычный человек, Эдди. Когда видишь симпатичную девушку, у тебя сразу же возникает желание затащить ее в постель.

Она пошутила, думая, что он рассмеется. Но он опять нахмурился. Оливия удивилась.

– Вообще-то я редко… Я не… Я… – сбивчиво забормотал Эдвард.

– Редко? Неужели можешь устоять перед женщинами, которые кажутся тебе привлекательными?

– Вообще-то еще ни одна женщина не казалась мне настолько привлекательной, чтобы я потерял контроль.

Краска бросилась в лицо Оливии. Значит, это произошло только с ней? Получается, она кажется ему по-настоящему привлекательной?

– А сегодня под лестницей?

– Прости, я потерял голову.

– С ума сошел? О чем ты говоришь? Тебе незачем извиняться. Это самый лучший момент в моей жизни. А наш танец? Это было так здорово!

Оливия закрыла глаза, вспоминая это. Да, он не обманывал, когда говорил, что совершенно потерял голову, он действительно ее страстно желал.

– Ты была так расстроена.

– Не расстроена. Просто разволновалась, потому что все было слишком хорошо. Я никогда не думала, что ты… Что мы с тобой… Наоборот. Я была счастлива, когда поняла, что ты хочешь меня не меньше, чем я тебя.

– А ты сомневалась?

– Нет. То есть да. Все это время сомневалась в твоих чувствах ко мне, но теперь знаю, чего ты хочешь.

– Знаешь? Вот и прекрасно! Значит, не будем терять времени.

– Да, не будем терять времени, ведь у нас всего одна ночь.

При мысли о том, что у них действительно осталась всего одна ночь, сердце ее мучительно сжалось. Оливия всеми силами старалась побороть нахлынувшую тоску. Неужели их отношения ни во что не выльются и совсем скоро они расстанутся навсегда? Пусть он подтвердит ее страхи или развеет их. Эдвард нахмурился:

– Нас неудержимо влечет друг к другу. Неужели ты этого не видишь? Такое случается нечасто. Я пытался побороть влечение к тебе. Но понял, что это невозможно.

– Почему ты пытался побороть это влечение?

– Потому что ты такая хрупкая, ранимая. Тебя так легко обидеть. Тебе нужен мужчина, который будет оберегать от всего.

– Ты говоришь так, будто я совершенно нежизнеспособна.

– Всем время от времени нужна помощь. В этом нет ничего постыдного.

– Тебе тоже она нужна?

– Я могу справиться и сам.

– А Джеймсу нужна была помощь?

Даже в полумраке Оливия заметила, что он побледнел. Она не понимала, почему спросила о Джеймсе. Но ей нужно знать все об Эдварде.

– Джеймс умер. И уже никто не может ему помочь. Все, что я теперь могу сделать, это помогать моей семье.

– Ты не виноват в его смерти.

– Откуда ты это можешь знать? Ведь тебя там не было.

– Тогда расскажи об этом.

Некоторое время Эдвард молчал. Оливия терпеливо ждала. Ей хотелось, чтобы он рассказал ей, что мучило его все эти годы. Она чувствовала, что между ними преграда. Казалось, он не до конца доверял ей. И это очень огорчало.

– Мы пошли играть в лабиринт. Джеймс бродил туда-сюда. Уилл стал поддразнивать его. Говорил, что он не может считаться настоящим победителем, пока не разгадает последнюю загадку. Эта скульптура находилась в озере.

Эдвард замолчал. У Оливии сжалось сердце.

– Ты ни в чем не виноват, Эдвард. Это не ты вынудил Джеймса добраться до скульптуры в озере.

– Ты не понимаешь! Я должен был заставить Уилла замолчать. А я смеялся вместе с ним и фактически заставил Джеймса войти в воду. Он не умел плавать.

– Почему ты винишь в этом только себя?

– Я был самым старшим и должен был за ним присматривать, заранее все просчитать.

– Тебе было двенадцать. К тому же братья и сестры часто подсмеиваются друг над другом. Это вполне естественно.

– Я должен был его спасти.

Он замолчал. Оливия терпеливо ждала, когда он снова заговорит. Но прошло несколько минут, а Эдвард все так же молча смотрел в одну точку.