Ваше Сиятельство #1 - Эрли Моури

—Вот скажи, тыдурак?— внедоумении воскликнула она.— Ладно, давай, вези скорее в«Ржавку»!

Устроившись впилотском кресле, яподнял виману выше илег напрежний курс. Вспомнил, что так ничего иневыяснил убаронессы оклубе «Сталь иКровь», ведь она явно кого-то знала иззавсегдатаев того недоброго места. Возможно, информация отТалии окажется более полезной, чем та, которую добудет Айлин отсвоей подруги заэти выходные.

Мыприближались кцентру столицы, под нами проплывали огни Таганки, слева светила желтыми иголубыми огнями башня Воли Сварога. Дальше заней вгирляндах огней виднелся Багряный Имперский дворец.

—Нам туда,— Талия указала правее площади Примирения иприсела вкресле справа отменя. Набаронессе был втемно-синий вельветовый халат скрупными перламутровыми пуговицами ивышитой нагруди кошечкой. Халат явно немужской.

Яподнял его полу, чтобы убедиться, что она втрусиках— была вних.

—Тычто вообще? Псих какой-то,— возмутилась она, ядаже непонял вшутку или всерьез.— Теперь сюда,— она указала напосадочную платформу, примыкавшую кневысокой башне.— Это стоянка клубка. Садись, где удобно.

Яподвел «Стрижа» квимане, похожей настальную раковину иплавно опустился насвободное место рядом сней.

—Все, идем, Сашенька,— баронесса снова стала милой сомной.— Там вход поклубным картам, номеня здесь все знают, просто скажу, что тысомной.

—Тычто ливхалате пойдешь?— удивился я.

—Давот незнаю. По-идиотски выгляжу. Куртку вроде оттерла полотенцем, джаны еще влажные. Будет выглядеть будто яобоссалась. Ладно, пойду проверю. Может, высохло,— она пошла клестнице.

Джанами здесь называли облегающую брюки изткани похожей наденим, как правило, скожаными вставками. Впрежнем мире ячасто носил джинсы, они похожи наместные джаны. Вгардеробе прежнего владельца этого тела подобной одежды небыло, поскольку Елена Викторовна считала такую одежду неприличной, ауменя все ненаходилось времени заглянуть вмагазин одежды икупить удобные вещи насвой вкус.

—Вроде подсохло,— баронесса остановилась передо мной.— Ну-ка потрогай.

Ясусмешкой смотрел нанее.

—Давай, небойся!— настояла она.

Ияпотрогал: положил руку ейналобок ипринялся нагло массировать его, пуская средний палец винтимное путешествие поеещелочке. Мне снова жутко захотелось ее… как здесь говорит молодежь, «дрыгнуть», хотя это слово мне ненравилось.

—Нутыпсих!— выдохнула она, прижавшись спиной кстене ишире раздвинув ножки.— Наверное, тытолько дразнить способен. Вообще идиот,— произнесла она, когда яубрал ладонь.

—Идем вклубешник,— яоткрыл люк.

—Клубешник!— подхватила она.— Граф, откуда тытакие интересные слова знаешь?

—Оттуда!— яподнял указательный палец вверх.

Удвери смассивной бронзовой аркой путь нам преградили два привратника, повсей видимости, исполняющие обязанности вышибал. Узнав баронессу, мигом стали вежливее, ноплату завход изапарковку виманы взяли немалую: 16рублей.

Талия полезла всумочку, нояееопередил, достав две банкноты.

—Как выдобры, сударь!— рассмеялась Талия иповернувшись кстаршему привратнику сообщила:

—Имейте ввиду, это— граф Елецкий. Так что повежливее сним.

Вот это она ляпнула зря. Янелюблю быть навиду, асветиться втаких местах подавно.

Мывошли. Вдлинном зале, похожем наочень широкий коридор, играла негромкая, спокойная музыка. Ночто-то мне подсказывало, что это умиротворение лишь временное. Вдальнем конце влучах яркого света навозвышении виднелась ударная установка, клавесин игитары, прислоненные кконструкции слампами изтолстого стекла. Зал разделяли нанесколько секций железные, ржавые решетки, ккоторым были приварены надписи «Париж», «Живи сейчас!», «Если тынедерьмо— сбрось ярмо!» ипрочее… прочее. Свысокого свода свисали ажурные конструкции изжелезных прутков. Надо признать, что декорации изжелеза раздражения невызвали. Создателям этого места удалось подать ихтак, что они лишь создавали специфическую атмосферу, этакое дразнящее ощущение силы, энергии металла.

—Нам сюда,— Талия потянула меня заруку кстолику возле бронзовой тумбы.

Икак только мыустроились надиване, подошел официант, выставляя настолик два запотевших бокала скоктейлем, тарелку ссырной нарезкой ивазочку сосладостями— надо полагать, все это входило встоимость входа в«Ржавку».

—Ваше благородие,— япотянулся кбокалу скоктейлем.— Вернемся кпрежнему разговору. Давай начистоту, что изсебя представляет «Сталь иКровь»? Икого тыоттуда знаешь?

—Что представляет?— Талия тоже взялась забокал.— Представляет жопу. Жалкую дыру представляет. Ничего там интересного нет. Явообще туда больше нехожу. Инепонимаю, почему «Елда» выступает там.

—Ачем там так плохо?— через соломинку япотянул кисло-сладкую ледяную жидкость. Чувствовался аромат апельсинов иизрядное количество алкоголя.

—Там все больше собирается всякое быдло. Раньше так небыло, авэтом году постоянно драки, разборки. Мне ненравится,— она поморщилась.— Хотя меня там никто неотважится тронуть. Изачем эта дыра, если есть «Ржавка»?

—Атызнаешь такого парня…— ячуть помедлил, иописал ейдолговязого.

Баронесса залилась смехом:

—Елецкий, там таких очень много. Допустим, Лис примерно так выглядит. Многие волосы красят вчерный цвет иногда скрасными прядями— так можно. Клепаные кожанки ицепи носят все. Икто сейчас изнормальных Морену непочитает? Смерь— это наша жизнь!— воскликнула она, имне показалось, что это какой-то глупый лозунг местной тусовки.— Имя его назови, тогда могу что-то сказать,— продолжила она, втянув всебя почти треть бокала коктейля.— Идавай лучше так: влюбой вечер заезжай замной, ипоедем вэтот мерзкий клубок. Стобой папа меня точно отпустит. Можно зависнуть навсю ночь, если соврать, что будем утебя ночевать.

Пока она говорила, насцене появились музыканты, не«Елды», акакой-то неизвестной мне группы. Вскоре металлические жестко раздались первые аккорды «Быстрого рязанца». Талия взвизгнула отрадости ивскочила из-за стола.

—Идем танцевать!— она потянула меня заруку.

—Нет, нет, дорогая, яэто нелюблю!— воспротивился я.

—Идем!— наеелице появилось мольба истрадание.

—Следующий танец, если небудет слишком сумасшедшим,— сказал я, схватившись забокал скоктейлем.

Народ толпой валил наплощадку перед сценой. Баронесса сняла куртку, сердито швырнула еенакресло ипошла без меня. Даже побежала, присоединившись ккаким-то видимо знакомым ейдевицам. Ихяростно танцующие тела замелькали вразноцветных лучах света, аккорды тандерклапс стали еще громче, раскатистей, словно како-то идиот изо всех сил трепал лист жести. Нет, мне нравился тандерклапс, ноневтаком жутком исполнении.