По следу Черта - Данил Корецкий

— Какая падла без разрешения овец стрижет на моем поле? — скрипуче проговорила черная фигура с такой злобой, что у разбойников похолодели спины.

Только главарь не испугался.

— Ты кто такой? Те че, бля, надо? — привычно попер буром Кабан.

Его рука скользнула в карман черной куртки, пружина щелкнула, и в темноте тускло блеснула сталь лезвия.

Никто из дружков Кабана, да, наверное, и он сам, не успели ничего понять. Черная фигура прыгнула прямо на нож. Кто-то из двоих коротко и жутко захрипел. Кабан опрокинулся на спину, крестом раскинув руки, и утробно стонал: «а-а-а»… Рогатый стоял перед ним на одном колене и с остервенением вонзал в широкую грудь финку.

— Получай, падаль, получай!

Далеко в стороны летели горячие соленые брызги. Продолжалось это с минуту. Но более ужасной минуты никто из жестоких разбойников не переживал.

Наконец, Кабан затих.

— Вкурили тему, сявки? — снова раздался страшный скрипучий голос.

Похожий на черта незнакомец встал и вытянул руки к подельникам убитого. Даже в темноте было видно, что они черны от крови. И длинный клинок тоже.

— Все, халява кончилась! Теперь подо мной ходить будете. Кто вякнет или спрыгнуть попытается — найду и на куски порежу…

Четверо налетчиков подавленно молчали.

Черный повернулся к своему спутнику.

— Прыщ, забери у них наш хабар.

— Почему «ваш»? — спросил Носач — высокий брюнет со сросшимися бровями. Он был или самый смелый, или самый жадный. — Мы его на «деле» взяли…

Договорить он не успел. Черт мгновенно оказался рядом, мелькнула финка, распоров белую щеку от брови до подбородка. Брызнула кровь, раздался истошный крик. Носач зажал рану ладонью, облокотился об обшарпанную стену и медленно сполз на землю.

— Ну что, петушня, кому шнифты вынуть?[20]— финка хищно нацелилась в лицо Шарику, потом ткнулась в нос Бубны и чуть не выколола глаз Хрипатому.

Вконец перепуганные налетчики поставили сумки на асфальт.

— Давай, Прыщ, отбери самое ценное! — приказал Черт. — А остальное им отдай. Это их доля. У меня все по-честному!

Прыщ сноровисто перебрал содержимое сумок, сложил в пакет тугой сверток с деньгами и шкатулку с украшениями. Черт взял пакет, взвесил на руке, улыбнулся и снова приказал:

— Расскажешь им, кто я. Завтра утром приведешь всех, куда я сказал.

— Понял, босс! — ответил Прыщ так, как учил его новый хозяин.

* * *

Без четверти девять Прыщ в сопровождении новой «пристяжи» пришел к шашлычной на рынке. Босс учил заявляться на «стрелки» чуть раньше, а он уже понял, что Черту, Червленому, или кто он там, — лучше не возражать. Это с первого же раза поняли и четверо налетчиков: никто не посмел ослушаться приказа. Даже Носач с зашитой раздувшейся щекой и пухло забинтованным лицом не попытался отлынивать. Он напоминал раненого в голову красноармейца из фильмов о войне, но не ныл, а щупал в кармане кастет, как и положено крутому пацану. Кругом бурлила шумная толпа покупателей, но вокруг пятерки уголовников пространство было свободным: люди предпочитали обходить опасную компанию стороной.

Прыщ раздувался от гордости: за два дня из рядового карманника он вырос до заместителя главаря могущественной и опасной шайки! Четверо его спутников были хмурыми: кому понравится, когда так резко хватают за глотку и из одного стойла переводят в другое? Но они привыкли «ходить» под кем-то, подчиняться приказам и выполнять чужую волю, даже если это воля вконец отмороженного зверя.

Прыщ посмотрел на часы. Без трех минут девять.

— Железки взяли? — спросил он тоном главаря.

— Взяли, — покорно кивнул Шарик. Как у всех толстяков, у него была самая слабая воля.

— Я спросил: железки взяли?! — рявкнул Прыщ, обводя злым взглядом остальных. Те поспешно закивали.

— То-то! Пошли!

Ровно в девять они подошли к шашлычной. Черт стоял на веранде к ним спиной и, засунув руки в карманы, смотрел в окно.

— Здорово, босс! — сказал Прыщ.

Черт жевал спичку и не посчитал нужным ответить.

— Видишь того грузина за столиком? — не оборачиваясь, бросил он.

— Это же Князь, — сообщил Прыщ. — Он рынок держит.

— Закрой свой петушиный клюв! — зло прошипел Черт. — Это барыга, крыса, которая общак грызет! Я этой мрази предъяву сделаю. А вы держите его «шестерню», если что — гасите всех!

Посетителей в шашлычной с утра всегда мало. В углу четверо бедно одетых селян ели разогретый вчерашний шашлык. Князь развалился за своим столом и, ковыряя в зубах, громко разговаривал по телефону. От толчка ногой дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену, так что посыпалась штукатурка. Первым в небольшой зал быстро вошел Черт, за ним Прыщ и четверо угрюмых парней, у одного из которых было перевязано лицо.

Князь все понял, побледнел и уронил телефон. Селяне испуганно вскочили. Прыщ пинками вытолкал их на улицу. Из кухни выскочил Батон с двумя «шестерками», но Носач с хрустом сломал Батону нос, а «шестерки», оценив ситуацию, мгновенно скрылись через черный ход. Шарик с обрезом блокировал кухню, Хрипатый с потертым «ТТ» стал у заднего выхода, остальные окружили парализованного ужасом Князя.

— Ч-ч-то сл-л-лучилось, Ч-ч-ч-чертушка? — запинаясь, еле выговорил он. Красное лицо покрылось крупными каплями пота.

— Халява кончилась, барыга позорный, пора ответ держать! — угрожающе проговорил Черт, нависая над толстым грузином. — Воровать перестал, в торгаша превратился, а за «крышу» не платишь?! Бабло немереное от рынка, автосервиса, заправки — в карман кладешь, а должен в общак загонять, на благо воровское!

— П-под-дожди, с-сейчас в-время д-другое, — выпучив глаза, пытался оправдаться Князь. — С-с-сейчас в-все т-так ж-живут…

— Какое время?! — голос Черта гремел праведным гневом. — «Закон» никто не отменял! Я тебе по «закону» предъяву делаю. Чем можешь ответить?

Достав скомканный платок, хозяин рынка принялся вытирать лоснящееся лицо. Платок мгновенно стал мокрым.

— Я… Я б-буду п-платить д-долю… Х-х-хочешь, т-тебе с-с-т-тану отстегивать… Т-ты в-вор ав-вторитет-тный…

— Нечем ему ответить! — Черт повернулся к Прыщу и обвел рукой остальных, будто призывая всех в свидетели. При этом финка вылезла из рукава, и, заканчивая свой жест, он всадил длинный клинок Князю в горло. Брызнула струя крови, запачкавшая и самого Черта, и тех, кто стоял рядом с ним. Прыщ и Носач, чертыхаясь, шарахнулись в стороны. А Черт принялся колбасить Князя куда придется: в шею, горло, живот… Стул опрокинулся, тяжелая туша грохнулась на грязный дощатый пол. Но Черт не оставил своего занятия: согнувшись, он продолжал работать клинком — будто гвозди забивал.