Сделка с ректором. Секреты древнего континента - Валентина Гордова

Архимаг выслушал внимательно, кивнул, соглашаясь, и внезапно хитро улыбнулся:

– Значит, опять подслушиваем, Эвард?

Нет, ну нормально? Он без моего не то что разрешения – ведома поставил защиту на уровне ауры, а я ещё и виновата в итоге.

– Опять пользуемся запрещёнными артефактами, лорд Армейд? – вернула тем же тоном.

Улыбка из хитрой стала запредельно таинственной и довольной.

– А у меня выбора нет, – нагло и ничуть не виновато заявили мне, – видишь ли, Лия, по забавному стечению обстоятельств женщина моей жизни занимается изготовлением этих самых запрещённых артефактов, так что…

И он выразительно замолчал с видом «хотел бы ими не пользоваться, да выбора нет, сама понимаешь».

Каюсь, смысл сказанного им несколько ускользнул, потому что я, затаив дыхание, потрясённо смотрела на архимага. В голове стучало его «женщина моей жизни», и от этих трёх слов словно тёплая дрожь расползалась по всему телу.

– Ты чего? – мгновенно забеспокоился мужчина, чуть отодвигаясь и с тревогой вглядываясь в мои глаза. – Лия, что?! Зов, атака, осознание?

«Женщина моей жизни», – продолжало стучать в висках откровенно шокированной меня.

Потому что… меня в жизни никто никогда так не называл. Но потрясли даже не просто сами слова, а то, как Ренар их сказал и какой смысл вложил.

Это были не просто слова. Он действительно даже не сомневался в том, что я являюсь женщиной его жизни. И это… это…

– А-а, – проявляя чудеса проницательности, мгновенно успокоился архимаг, – шок, я понял. Позволь узнать, что в моих словах так сильно тебя поразило?

Я, естественно, не ответила, но смутилась. И очень-очень запоздало поняла, что на Ренаре из одежды по-прежнему имелись лишь свободные домашние брюки… Брюки, и больше ничего. И вот он, полуобнажённый, нависал сейчас надо мной, фактически вдавливая в собственную постель, где мы, вопреки всем законам приличия, провели ночь…

– М-м, – вновь понимающе протянул чертовски привлекательный, и осознавшая это я от этой мысли избавиться уже не смогла, мужчина, улыбнулся как-то странно, с пониманием, предвкушением и хитростью, и выразил свои верные выводы в коварном, – мою радость потрясло осознание того, что она является самой главной женщиной в моей жизни.

Он не спрашивал, а я прилагала все усилия к тому, чтобы держать взгляд на его глазах и не спускаться им ниже… не спускаться, я сказала! И чувствую же, что щёки раскраснелись, и ошалелый взгляд наверняка блестел, а Ренар всё видел, понимал и… откровенно наслаждался ситуацией! Нет, внешне он даже казался невозмутимым, но в глубине серо-зелёных глаз горел смех, и губы нет-нет, да и растягивались в улыбке.

Но откуда-то во мне нашлись силы прохрипеть:

– Это уже не первое признание…

Удивилась тому, как странно звучал собственный голос, а потом удивилась и своим словам. Я и сама не знала, что хотела сказать.

Иронично вздёрнутая вверх тёмная мужская бровь, даже не пошевелившийся, собственно, сам мужчина и его же насмешливое:

– То есть шок связан с чем-то другим?

Да… нет… не знаю! И слезь уже с меня!

Но Ренара всё устраивало, Ренар, продолжая лежать на мне и удерживать своё тело на вытянутых руках, решил поразмышлять над ситуацией вслух:

– Давай подумаем, – предложил невозмутимо.

И всё с той же невозмутимостью склонился ниже, переместив опору с ладоней на локти и тем самым придавив меня куда ощутимее.

Я… перестала дышать. У меня от стыда уже всё лицо пылало, и шея, и плечи даже, уши так вообще жгло и в них же сердце грохотало так, что ничего другого слышно не было.

Но когда лорд Армейд заговорил, его голос я услышала поразительно чётко.

– Вариант первый, – костяшки пальцев скользнули по моей скуле, убирая свалившиеся на лицо пряди волос, – одна безголовая беда, не будем показывать на тебя пальцем, запоздало, но таки осознала всю опасность своей деятельности.

Не смотря на то, что всё ещё была ужасно смущённой и не знала, как себя из этого положения высвободить, я подняла взгляд и скептически посмотрела в глаза мага.

Тот не устыдился и не смутился, в очередной раз напомнив мне об отсутствии у себя совести, и продолжил развивать мысль:

– Осознание оказалось такой силы, что юное большеглазое очарование потеряло дар речи, – мой взгляд сделался ещё более скептичным, архимаг издал тяжёлый подчёркнуто горестный вздох и закончил. – И прямо сейчас судорожно размышляет о том, чтобы послушать совета своего любимого мужчины и оставить разработки и записи на дне океана.

Удивительно, но я как-то совершенно позабыла и о смущении, и о стыде, и о том, в каком виде и в какой позе находился сейчас Ренар.

– Своего любимого мужчины? – из всего им сказанного кисло переспросила именно это почему-то.

Архимаг, ожидаемо, не смутился и теперь и с самым честным видом заверил:

– Самого-самого любимого, – он даже кивнул совершенно серьёзно, мол да, именно так и никак иначе.

– И самого скромного, – я скривилась сильнее и, особо ни на что не надеясь, всё же поинтересовалась: – Слушай, тебе удобно? Не хочешь слезть с меня?

На что надеялась? Собственно, это уже и неважно, потому что Ренар, вновь полностью соответствуя моим ожиданиям, весело отрицательно покачал головой и произнёс:

– Меня всё устраивает.

– А меня? – вскинула брови.

– А тебя что, не устраивает? – «искренне» удивился гад бессовестный.

Подумал, подумал… я занервничала, но сделать ничего не успела, потому что этот додумался и, просияв счастливой улыбкой, вдруг сгрёб меня руками и перекатился так, что теперь он снова лежал спиной на кровати. Удерживаемая им в объятьях я сверху!

– Так лучше? – откровенно издевательски поинтересовались у меня.

– Отпусти! – потребовала негодующе, дёргаясь в попытках вернуть себе законную свободу.

Мало ожидала, что моей просьбе внемлют, но ещё меньше ожидала услышать хриплое от внезапно напрягшегося, практически окаменевшего архимага:

– Не двигайся!

Да как бы не так!

Дёрнулась ещё раз, сильно, всем телом, и пригрозила:

– Или ты меня отпускаешь, или… или…

– Или? – неожиданно заинтересовался лорд Армейд.

Что интересно, даже нормальным голосом спросил, уже не хрипя. Правда, так и не расслабился, оставшись каменным и жутко для возлежания на нём неудобным.

А я искренне не знала, чем можно пригрозить архимагу. Вот чем?!

Взгляд сам собой опустился на обнажённую мускулистую грудь передо мной. На губах, опять же, совершенно без моего на то желания, расцвела пакостливая улыбка.