Укрощение строптивого ректора - Александра Чиликина

Вздохнув, рассказываю ей, откуда взялся наш новый питомец.

Слово, которое подобрала для описания всей этой ситуации Мила, в приличном обществе не озвучивают.

Демонессы, которых тоже никто не спрашивал, отнеслись к кролику на удивление спокойно. Хотя мучают меня подозрения, что живность мою они воспринимают скорее как живой объект для исследований, который всегда под рукой, потому и не спорят.

Обустраивали мы Грушу долго. Сначала выясняли, чем его кормить, потом, где ему спать, причем так, чтобы проверяющие, периодически заглядывающие к нам в комнату, его не заметили, затем долго и упорно приучали к туалету. Без парочки внушений с моей стороны тут всё же не обошлось, но рефлекс ходить в туалет в нужном месте мы выработали. Осталось еще выработать, чтобы этот рефлекс происходил в нужное время, а не когда я в змею оборачиваюсь, и Груша пугается до смерти.

Но мы над этим работаем.

Утро следующего дня началось чуть более прозаично, чем прошлое — из графина меня не поливали, разбудив банальным окриком, о чем я даже пожалела, так как выползти из теплой, уютной, совершенно замечательной и балдежной постельки оказалось задачей почти невыполнимой. Но когда число произнесенных фраз «сейчас встаю» перевалило за десяток, а Мила начала подозрительно косо посматривать на тот самый графин, я всё-таки нашла в себе силы… нет, не встать, а спустить ноги с постели. Уже подвиг, я считаю, учитывая как за пределами одеялка холодно. Мила, видимо, тоже рассудила, что самый сложный шаг сделан и немного ослабила бдительность. А я благополучно уснула.

— Астра!!!

Дернулась и резко вынырнула из блаженных объятий сладкого сна.

— Астра, имей совесть, мы же не позавтракаем!

Шиплю. Тихонько и жалобно.

— Астра, ну вставай же, пожалуйста!

— Если я встану… я лягу, — информирую печально.

Мой папенька на такой аргумент всегда отвечал, что если я сейчас же не встану, то уже не сяду. Потому что попа болеть будет. Но Мила, слава богам, не мой папенька и стимулировать меня могла только морально, а не физически.

Ой, я забыла про графин.

А вот графин про меня не забыл и весело выплеснулся на снова задремавшую меня.

Сползаю с постели грустной лужицей.

В целом, если подумать, то ковер на полу тоже очень даже…

— АСТРА ВСТАВАЙ Я СКАЗАЛА!

Ш-ш-ш-ш!

На завтрак мы все-таки успели, но поесть удалось только Миле. Под шокированными взглядами друзей я лишь вяло поковыряла теоретически очень вкусную яишенку, но ни кусочка проглотить так и не смогла. Всё, на что способен мой организм в данный момент — это люто страдать от недосыпа, а не поглощать пищу.

— Астра, ты спала девять часов, — ворчит Мила.

— Угу.

— Астра, змеям, чтобы выспаться достаточно четырех!

— Угу.

— Четырех часов раз в два дня, Астра!

— Угу.

— Как при таких условиях можно не высыпаться?!

— Куда?

Мила бросает вилку на тарелку и с силой бьется головой об стол.

— Я так больше не могу, — шепчет обреченно.

— Всего-то пару дней со мной живешь, — обижено тяну. Обычно все няньки сдаются хотя бы через неделю.

— Да ладно тебе, как будто нас действительно могут отчислить из-за того, что Астра не занимается, — резонно замечает Демьян, поучительно тыкая в нас ложкой, — уверен, в нашем случае точно сделают исключение в связи с максимально необычными обстоятельствами.

Какой он добрый, люблю его — не могу.

А Милу почему-то его аргументы не успокаивают. И зная коварство моего папеньки, я даже начинаю догадываться, почему.

* * *

— …полигоны… — выхватывает страшное слово мое максимально нерасположенное к восприятию чего-либо сознание по дороге куда-то там. Вот даже знать не хочу куда.

— Что полигоны? — вскидываюсь, выходя из состояния амебы в коме.

— У нас сегодня по расписанию полигоны. — Поясняет мне Мила.

— Когда? — только и спрашиваю.

— Через четыре пары.

Отлично, я так далеко в будущее не заглядываю.

В следующий раз сознание вернулось ко мне, когда мы куда-то сели. Предполагаю, что за парту, но вникать было очень лениво.

— Астра, соберись, — встревоженно шепчет и толкает меня локтем в бок Демьян, — на Милу уже смотреть больно.

Мне кажется или это проблемы исключительно Демьяна и Милы, а не мои?

Сплю.

Бух!

Звук с силой захлопнувшейся двери на секунду выводит меня из состояния глубокой дремы.

— Будем считать, что я дал шанс всем спящим не пропустить начало занятия. — Слышу бодрый мужской голос. — Дальше решайте сами.

Приоткрываю один глаз.

Высокий седовласый мужчина пружинистым шагом быстро подходит к доске, на ходу доставая из кармана самый обычный маркер.

— Позвольте представиться — профессор Пирс. — Дружелюбно улыбается. — Для тех, кто не имеет свойства запоминать, на какие пары он приходит, сообщаю: я буду вести у вас курс точных наук в ближайшие два года. Да-да, если вас накрывает скепсис, и вы думаете, что один простой человек чисто физически не способен знать все точные науки, скажу сразу. Я абсолютно с вами согласен. — Приоткрываю второй глаз. — Однако ректор сей прекрасной и очень богатой (на таланты, разумеется) академии предложил мне такой оклад, что я безоговорочно положился на его компетентное мнение и богатый преподавательский опыт.

Приподнимаю голову.

— Немного организационных вопросов. Так как размер моего доверия к опыту и знаниям вашего дорогого руководства никоим образом не зависит от числа посещающих мои занятия, сообщаю, что никаких списков присутствующих я вести не буду. А даже если буду, то всё равно потеряю. Более того, мне нет совершенно никакого дела до того, чем именно вы будете заниматься на моих парах. Главное, если уж пришли, то не мешайте. Да-да, юная леди, — профессор внезапно посмотрел прямо на меня, — если вам так сильно хочется спать, спите. Но предупреждаю сразу — спрашивать с вас всех я буду строго. Учтите, что мне проще вас отчислить, чем отпустить неучами, так как от ваших результатов на других смежных предметах зависит моя премия. Потому советую всё же слушать, хоть и не настаиваю. Впрочем, если вы любители острых ощущений — можете приходить сразу на экзамен, обещаю, нам будет весело.

Как-то даже сразу захотелось прийти на экзамен, но косой взгляд Милы развиться привлекательной идее — спать по утрам во вторник — не дал.

— И последнее. На занятиях не стесняйтесь задавать вопросы — я на экзамене стесняться их задавать точно не буду. Даже если вопрос кажется глупым, не переживайте, во-первых, большинство научных открытий совершалось именно после глупых вопросов, а во-вторых, я вас все равно не запомню, поэтому вашей репутации в моих глазах это не повредит. Да что уж там, я и так вполне невысокого о вас мнения, не волнуйтесь.