Клим - Дарья Данина

А Кира моя. Вещь. Не более.

Спрятав руки в карманах брюк, я наблюдал со стороны за тем, как этот олень вьётся вокруг женщин. Что-то лопочет, а затем галантно открывает перед ними дверь своего ведра.

Я снова перехватил её взгляд. Она боялась.

Виктор предупредил её. Ну же, детка. Уверен, что твоя сердобольная совесть не позволит тебе ослушаться. Ты же наверняка печёшься за благополучие окружающих. Ты не посмеешь сесть в эту машину...

Она что-то говорит, обращаясь к старухе и та переводит свой взгляд на меня. Настороженный и любопытный.

Что ты ей сказала? Что пришёл твой хозяин?

Я чувствовал, что мужик тоже смотрел на меня, но мои глаза сейчас были сосредоточены на Кире. На том, как она нервно поправляет платок на своей голове. Мнёт пальцами ткань на своей длинной юбке. Чёрт... даже сейчас она выглядела привлекательно.

Постепенно её губы сжимались, а взгляд становился тяжелее. Уверен, что она сейчас воскрешала в себе всю ненависть, накопленную за эти месяцы. Но мне насрать, девочка. У меня иммунитет.

Я сделал ещё пару шагов вперёд и заметил, как мужик в клетчатой рубахе движется в направлении Киры. Встаёт на моём пути, нервно дёргая плечами.

Зря... ой как зря.

— Сергей, — Кира окликнула его, а я в этот момент ощутил, как закипает кровь в венах.

Смотрел на то, как она что-то щебечет этому колхознику, а сам стискивал в карманах пальцы в кулаки. Бабка снова зыркнула в мою сторону, но, встретившись с моим холодным взглядом, попятилась и рукой ухватилась за открытую автомобильную дверь.

Проходит не менее минуты, и я довольно скалюсь, когда мужик недовольно качает головой и отходит в сторону. Продолжает таращиться на меня, но обходит свою машину и, садится внутрь. Дожидается, когда бабка тоже оказывается в салоне, и медленно отъезжает от церковной лавки.

Какая же ты умница, Кира. Ты большая молодец. Я не сомневался в тебе, девочка.

Кто бы мог подумать, что похороны старого авторитета плавно перетекут в приятную встречу?

Терпения не хватало. Оно и так было на исходе. А когда Кира стояла напротив и волком смотрела на меня... я был готов поклясться, что мою кожу обдало жаром от кипучей злобы, сочащейся из её глаз.

Прошла целая вечность с тех пор, как я видел её так близко. С каждым последующим шагом, она нервничала больше. Я приближался, а девчонка мелкими шажками отступала. Пока непонятно, куда она хотела бежать, но выглядело это забавно.

Ударившись пяткой о ступеньку, Кира шикнула и, наконец, перестала пятиться. Насупилась ещё больше и гордо задрала свой маленький носик. Я даже скучал, вспоминая, как она пыталась держать свою планку. И с каким приятным хрустом она ломалась...

— Сними этот платок, Кира, — тихо произнёс, приблизившись к девчонке. С трудом сдерживал себя, чтобы самому не содрать с головы эту никому не нужную тряпку.

Мои руки до сих пор были в карманах, но Бог свидетель, я ощущал зуд под ногтями от желания перехватить беглянку за изящную шейку и рвануть на себя.

Она молчала. Даже в глаза не смотрела. Её взгляд то и дело метался от моих губ и куда-то вдаль. Убегая мне за спину, словно в поисках хоть какого-то укрытия.

Освободил собственные карманы и потянулся руками к её лицу.

— Только посмей дёрнуться, — пресёк любые её попытки отстраниться, и удовлетворённо хмыкнул, когда она приросла к своему месту.

Я потянул за платок, стаскивая тот с её головы, а вместе с ним зацепил резинку для волос. Тут же зарылся пальцами в густых локонах цвета горького шоколада. Сука... я почти зарычал от удовольствия. От ощущения шёлка на своих пальцах. Как и хотел, сгрёб её пряди на затылке, и мягко потянул на себя. Кира покачнулась и тихо зашипела. Но шагнула вперёд. Ещё немного. Пока горячие ладошки не впились мне в грудь.

Как же хорошо...

Я смотрел на то, как приоткрылся её ротик и снова прошёлся языком по сухим губам. Впиться бы в них. Грубо. Жёстко. Подчиняя снова. Наказывая и вгрызаясь в сладкую плоть.

Охуеть... я ведь даже ни разу не целовал её. Да и желания, в общем-то не возникало. Раньше...

Слегка прикрывая глаза, я склонился над дрожащей девушкой. Она продолжала молчать. А мне так хотелось услышать, как она извергает проклятья в мою сторону. Мне хотелось услышать, как она снова произносит моё имя.

— Я так скучал, Кира... ты не представляешь.

Клим

Она кусала свои губы, и я бы с удовольствием сейчас сделал то же самое. Прикусил бы сначала нижнюю, плавно переходя на верхнюю. Посасывая и кончиком языка изучая нежную поверхность. Она похорошела, мать её. Как новенькая, наконец. Уверен, что её уже давно ничего не беспокоит. Ни рёбра, ни ключицы, ни голова.

Кстати, о голове...

— Твои мигрени, — прошептал ей на ухо, нарочно задевая губами ушную раковину. Проследил за тем, как по её шее поползли крошечные мурашки, — они прошли, Кира? Так ведь? Или их не было?

Снова молчание, от которого у меня сводило челюсти. Мне хотелось хорошенько её встряхнуть. Чтобы её зубки звонко клацнули друг о друга. Чтобы она ожила, наконец, и посмотрела мне в глаза с этого расстояния. Настолько близко, чтобы я мог рассмотреть тёмную радужку, отливающую янтарём при свете солнца.

— Ты язык проглотила? — полушёпотом. Стискивая сильнее густые волосы на затылке Киры.

— Что тебе нужно? — ну, наконец-то... я уж было начал расстраиваться.

— То же, что и раньше, — резким выпадом перехватил тонкую талию и рванул на себя. Она ахнула, едва не падая на меня, но ручками держала равновесие. Её ладошки так крепко прижимались к моей груди... такие горячие... я ощущал их сквозь плотную ткань своей рубашки. — Ты у меня в долгу, Кира.

— Я ничего тебе не должна! — яростно зашипела, поднимая взгляд. Ооо... эти глаза, и кипящая, клокочущая в них злость. На их дне сейчас даже страха не было. Чистый, ничем не прикрытый гнев. Его можно было есть ложками и запивать восторгом, который я испытывал в этот миг.

— Разве?

Кира резко одёрнула свои ладони. Будто обжигаясь... раздула маленькие ноздри и, задрав подбородок слишком высоко, скривила губы так, словно перед ней кусок дерьма.

Неприятно. Я бы даже сказал: обидно.

Как у неё смелости хватило?

Её волосы всё ещё были в моём кулаке, поэтому я машинально сжал их сильнее. Натягивая и заставляя девчонку встать на носочки.

— Всё, что мог, ты у меня забрал! — выпалила, сдерживая слёзы досады. Хотя, я видел, как увлажнились и заблестели её глаза, — ты забрал долг! Ты раздавил меня! Я расплатилась с тобой!

— Думаешь, если я трахнул тебя пару раз, то ты мне больше ничего не должна? — не сдержал усмешки, — мне надо было тебя сразу поставить на счётчик. Понятия не имею, почему пожалел тебя. Ты... — впервые за долгое время, я не мог подобрать слов. Сука... я сатанел на глазах. Как ей это удалось?