Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк

Хенрик Видстранд поблагодарил меня, пожал мне на прощание руку и посмотрел мне в глаза. Такой высокий, красивый, в отличной форме. Мог бы вести себя как сноб, а он держался дружелюбно и человечно. Она должна быть благодарна судьбе, что у нее такой замечательный муж. Теперь, когда я поговорила с ним, на сердце полегчало. Я верю, что все образуется.

Я тихонько напевала и гладила Хедвиг по руке, пока она не заснула. Я сидела рядом с ней, пока не пришло время идти домой.

Стелла

Под пасмурным небом я миновала Авесту и переехала через реку Далаэльвен. Даже не припомню, когда я последний раз была в Даларне.

Незадолго до Бурленге за окном открылся бескрайний ландшафт. Поля и луга до самого горизонта. Синие поросшие лесом горы вдали. А я и забыла, как прекрасна эта часть Швеции, – даже в такой серый непогожий день, как сегодня.

Я свернула направо, снова пересекла реку. Оставила позади сталелитейный завод. Свинцовый дымок поднимался вверх к затянутому облаками небу.

Баркаръярдет находился к северо-западу от Бурленге, и прошло немало времени, прежде чем я нашла нужный дом на улице Фалувеген. Здесь все поросло высокими лиственными и хвойными деревьями. Эта часть улицы казалась темной и мрачной – интересно, пробиваются ли сюда лучи солнца?

Большинство коттеджей в Баркаръярдет выглядели ухоженно, стояли в окружении красивых садов. Но были и такие, что напоминали заброшенные дома: унылые, покосившиеся, с заросшими участками, на которых валялись мусор и остовы автомобилей. Дом Ханса и Керстин Карлссонов был как раз из таких. Припарковав машину на обочине, я осталась сидеть в ней, разглядывая через окно дом, в котором выросла моя дочь.

Облупившийся деревянный фасад нуждался в покраске. Дом наверняка когда-то был хорош, но сейчас у него был запущенный вид. Рядом с въездом лежала куча мусора, а под окном кухни стояла старая посудомоечная машина. Сад зарос высокой травой, клумбы явно давно не пололи. Почтовый ящик напоминал сказочный домик – желто-голубой, с тонкими деталями. Здесь он выглядел абсолютно чужеродно.

Я хотела знать, кто такая эта Керстин. Чем она занимается, откуда родом, что ей известно. Мне важно понять, зачем она обратилась к Хенрику вместо того, чтобы прямо поговорить со мной. Интересно, почему она взяла на себя труд найти его фирму, узнать адрес его офиса и как ей удалось поймать его, когда он все время занят на совещаниях. Чем больше я об этом думаю, тем более странным мне все это кажется.

Машины я нигде не заметила, в окнах было темно – похоже, дома никого не было. Сзади приближалась машина. Я пригнулась, она проехала мимо, и я перевела дух. В подмышках текли струйки пота, сердце колотилось. Я чувствовала себя глупо. Но если это хозяйка возвращалась домой, она ни в коем случае не должна была меня видеть.

Я снова выехала с обочины на дорогу и поехала дальше по Фалувеген, пока не добралась до шоссе. Но вместо того, чтобы свернуть на трассу Е-16, ведущую обратно в Бурленге, я развернулась.

Снова проехала мимо того дома. Затормозила, заглушила мотор и вышла из машины. Мне было необходимо проникнуть в дом. Может быть, там найдется незапертая дверь или окно подвала, которое удастся открыть.

Когда почти подошла к воротам, дверь соседнего дома распахнулась. На крыльце появились мужчина и женщина в одинаковых спортивных костюмах. Они спустились по лестнице, и мужчина бросил взгляд в мою сторону. Вид у него был раздраженный, словно он подозревал, что я планирую взлом. На заборе их дома висела табличка: «Солидарность соседей против взломов». Красный треугольник со сломанным ломиком, под ним – логотип полиции.

Развернувшись, я быстрым шагом устремилась прочь.

– Послушайте! Мы можем вам чем-нибудь помочь? – прокричал мужчина мне вслед.

Я подбежала к машине, запрыгнула в нее, завела мотор и нажала на газ. В зеркале заднего вида отражался мужчина, который по-прежнему смотрел мне вслед.

Припарковавшись чуть в стороне, я подождала несколько минут. Затем развернулась и вернулась к дому Керстин. Соседи все еще были в саду, теперь у них в руках были какие-то инструменты. Они бдительно следили за окрестностями – у меня не было шансов проникнуть в дом, не привлекая их внимания.

Я доехала сюда – в такую даль. Я увидела дом, и теперь я знаю, где жила Алиса. Где Керстин Карлссон жила с моей дочерью. Я испытывала колоссальную фрустрацию из-за того, что больше ничего не могла предпринять. С другой стороны, я испытывала облегчение. Ошибки сейчас недопустимы. Если станет известно, что я шпионю за своими пациентами, на моей карьере можно поставить жирный крест.

Я бросила последний взгляд на дом. Здесь выросла Алиса. И я не могу в него войти. Все это просто не укладывается в голове. Неужели она стояла у этих окон и выглядывала наружу? Неужели бегала и играла в этом саду? Как с ней здесь обращались – любили или обижали? Мне ничего не известно о жизни моей пропавшей дочери.

Изабелла

– Что скажешь об этом? – спросила Юханна, показывая мне короткое платье с пайетками. – В нем ты бы обалденно смотрелась.

Я пожала плечами.

– Ничего.

– Хватит киснуть, Изабелла! – воскликнула она, повесила платье на место и обняла меня за плечи. – Шоппинг – лучшее лекарство от депрессии.

– Думаешь? А мама говорит, что потом еще больше расстроишься, когда деньги кончатся.

– Она ошибается. Попробуй – сама увидишь.

Я вовсе не была уверена, что мне поможет это лекарство.

– Может, все же поедем домой?

– Если ты проваляешься в постели еще хотя бы минуту, у тебя точно крыша съедет, поверь мне!

Юханна взяла меня под руку и потянула к следующей стойке с одеждой.

Вернувшись сегодня с лекции, она подняла штору в моей комнате и спросила, чем это я занимаюсь. Поначалу она подумала, что я заболела. Затем увидела по моему лицу, в чем дело. Плюхнулась ко мне на кровать и крепко обняла меня. Сказала, что она тоже считает: жизнь – полное дерьмо. Вскоре после этого она велела мне встать с постели и принять душ. И теперь мы с ней – как и тысячи других людей – слоняемся по магазинам в центре города.

Юханна вытащила откуда-то короткий трикотажный топ, бархатистый, с серебристым отливом. Я нехотя согласилась его примерить. И еще платье. Плюс черные узкие брюки стрейч. Юханна окинула взглядом длинный ряд примерочных и выбрала самую большую. Плюхнувшись на табуретку, она жестами велела мне взяться за дело. Я сняла джемпер и джинсы и стала по очереди примерять вещи, покорно поворачиваясь к ней боком и спиной.

Все кончилось тем, что я купила и топ, и брюки. Кажется, мне чуточку полегчало. Но причина, по-моему, не в шопинге, а в том, что есть человек, которому я небезразлична.

Юханна не задавала вопросов, пока мы не приземлились в кафе в универмаге «Оленс Сити». Здесь все были такие крутые. Музыка играла на полную мощность. Юханна взяла нам по стакану сока и уселась рядом со мной.