Любовь и опасность - Бертрис Смолл

– Нам не обязательно делать это сегодня, – спокойно заметил он. Адэр явно боялась: в фиалковых глазах стоял ужас.

– Обязательно, – прошептала Адэр. – Наутро твой дед непременно потребует предъявить окровавленную простыню, и если мы откажемся, предположит, что я не девственна. А если ты пояснишь, что не овладел мной, назовет трусом перед всеми, кто будет в зале. Я не позволю ему опозорить нас перед жителями Стентона. Над нами будут смеяться. Ложитесь в постель, милорд, пока не простудились.

Адэр откинула покрывало. Эндрю лег рядом и укрыл ее и себя.

– Дай мне руку, – попросил он, и она доверчиво протянула ему руку. – Как ни жаль, Адэр, но ты права. Мой дед привык стоять на своем и запугивать тех, кто послабее. Сегодня твоя решимость и стойкость заслужили невольное уважение деда. И ты прекрасно продумала нашу ситуацию. Не появись сегодня дед, у нас было бы время привыкнуть друг к другу. Но ничего не получилось. Однако позволь мне кое-что предложить: давай просто полежим вместе, пока ты не осмелеешь настолько, чтобы мы смогли стать настоящими мужем и женой. До рассвета у нас полно времени. Нам совсем не обязательно спешить. – Он крепко обнял ее. – Ну вот, моя маленькая женушка. Разве так не лучше?

Его губы скользнули по ее лбу, и аромат левкоя ударил в ноздри.

– Я и сам не ожидал, что женюсь, – признался он. – Мне нечего предложить жене.

Ощущение ее гибкого молодого тела пьянило, но Эндрю отчаянно цеплялся за остатки самообладания. Нельзя позволить похоти взять верх над здравым смыслом. Адэр – его жена, и они будут вместе до конца дней своих.

– Судя по тому, что я только что видела, милорд, у вас есть что предложить, – лукаво хихикнула Адэр. Очевидно, она успела хорошо рассмотреть его, пока он шел к кровати. До него она не видела обнаженных мужчин. И вовсе не требовался большой опыт, чтобы понять, как он хорошо сложен!

– Не знал, что ты так отлично видишь в полумраке! – усмехнулся Эндрю.

– Света было достаточно, чтобы рассмотреть все ваши достоинства, милорд, – заверила Адэр. – Правда, мне не с кем сравнивать. Но, подозреваю, дамы, которых вы удостоили чести, считают их более чем удовлетворительными. Думаю, можно смело сказать, что сегодня в вашей постели девственница. – При последних словах щеки Адэр залились яркой краской.

– Это верно, – согласился Эндрю. – Я потерял девственность в четырнадцать лет и с тех пор знал немало женщин. Но я не так-то легко раздаю свои ласки. Интересно, Адэр, ты всегда так чистосердечна? Я еще не знал женщины, столь прямой и откровенной, как ты.

– Леди Маргарита всегда советовала мне вести себя осторожнее. Говорила, что те, кто меня не знает, могут посчитать наглой и, что еще хуже, распутной. Но я всегда говорю что думаю и никогда не умела играть в принятые при дворе игры. Полагаю, я слишком честна для этого.

Какое неожиданное утешение – прижиматься к этому мускулистому телу. Впервые, с самого детства, Адэр чувствовала себя в безопасности. Кожа у Эндрю была гладкой и хорошо пахла. Интересно, что Элсбет положила в его ванну? Нужно потом не забыть спросить у нее.

– В таком случае почему ты так долго оставалась при дворе? – не задумываясь поинтересовался он.

– Милорд, мне было только шесть лет, когда сторонники Ланкастеров зверски убили моих родителей, и, кроме короля, у меня не было защитников. Мой отец, как ты наверняка слышал, – человек обаятельный, и окружающие обычно бывают очарованы им. Его манеры безупречны, а память на лица и имена – невероятная. Даже незнакомые люди и первые встречные чувствуют себя его близкими друзьями. И он свято выполняет свой долг монарха. Но я так и не смогла полюбить ни его, ни королеву. Оба совершенно поглощены собой и своими желаниями. Король бесстыдно развлекается с женщинами и живет в свое удовольствие. Королева заботится только о благополучии своих родственников. Они плодят детей, а потом забывают о них, считая, что на этом родительские обязанности выполнены. Не будь с нами леди Маргариты Бофор, мы просто пропали бы. Это она учила нас хорошим манерам, вере в Господа и внушала моральные принципы. Она заботилась, чтобы нас обучали, как пристало нашему положению детей короля. И никогда не обижала нас и не делала каких-то различий между мной и моими единокровными братьями и сестрами. Она хорошая женщина, Эндрю.

– И все же ты сбежала. Почему?

– Я всегда считала, что прежде всего обязана королю, а глотом уж Стентону. Но не могла допустить, чтобы со мной обращались как с вещью. А именно так поступил король. Я пыталась урезонить его, но он ничего не желал слушать. Ланкастеры задумали получить королевскую дочь для одного из своих бастардов, любимого сына графа Пемброка. И поскольку я приносила мужу титул и хорошее приданое, графу ничего не оставалось, как смириться. Никто и не подумал, что я почувствую, когда мне навяжут мужа, которого я до сих пор в глаза не видела.

– Но ведь именно так и заключаются браки между людьми нашего круга. Главное для обеих сторон – богатство и знатность. Мы тоже поженились по желанию герцога. Почему же ты согласилась?

– Согласилась, зная, что должна выйти замуж хотя бы потому, что не смогу в одиночку оборонять Стентон от шотландцев, – честно ответила Адэр. – И, как указал твой дед, наши семьи и раньше вступали в брачные союзы, ведь что ни говори, а мы соседи. И я знаю тебя, Эндрю, а ты знаешь меня. Ты ведь не противился нашему браку, верно? И не только потому, что тебя просил дядюшка Дикон.

Эндрю задумчиво улыбнулся.

– Знаешь, Адэр, я собирался за тобой ухаживать, – тихо признался он, целуя ее в лоб. – Тогда я еще не знал, что ты графиня Стентон и твой муж станет графом. Но я никогда не встречал девушки красивее и захотел тебя с первого взгляда. И сейчас хочу. Однако я так предан герцогу, что и без этого выполнил бы его повеления. Пойми, я человек долга и предан своему господину.

Адэр промолчала.

Огонь потрескивал в очаге, за занавесками слышалось слабое посвистывание ветра. Эндрю осторожно уложил Адэр на спину и, приподнявшись на локте, откинул покрывало. Какие круглые упругие груди с вишенками сосков! Лишь при взгляде на них он ощутил, как напряглись его чресла.

Эндрю сглотнул и позволил глазам скользнуть по ее телу. Тонкая талия, крутые бедра, венерин холмик, пухлый, розовый и гладкий, ибо придворные леди удаляли волосы, как того требовала мода. Изящные ножки, узкие стопы с высоким подъемом. Тело было так же прелестно, как лицо, и Эндрю не сразу смог отвести взгляд.

– Я нравлюсь тебе? – тихо спросила Адэр.

– Да, очень, – кивнул Эндрю.

– Я слышала, что мужчины любят ласкать женскую грудь, – прошептала Адэр. – Ты захочешь меня коснуться?

– Да, – кивнул Эндрю, захватывая теплую плоть. Грудь угнездилась в его ладони, как маленькая голубка. Подушечка большого пальца потерла сосок, и глаза Адэр широко распахнулись. – Мои ласки доставят тебе удовольствие, – пообещал Эндрю и, нагнув темноволосую голову, припал к соску.

– О да, – выдохнула Адэр, когда его губы сомкнулись на соске и потянули. – Да!