В водовороте страсти - Камилла Чилтон

– Я говорил серьезно, – сказал Коул, наблюдая за выражением лица Миа.

Миа сидела на кровати, со всех сторон обложившись своими записями.

– Ты о чем?

– Я действительно хочу, чтобы наши отношения наладились. Я хочу, чтобы у нас что-то получилось. У тебя и у меня.

Он жестом показал сначала на себя, потом на Миа, словно устанавливая между ними невидимую связь. Миа посмотрела ему в глаза.

– Коул, мы это уже обсуждали, у нас с тобой разные цели.

– Миа, у нас все получится, если мы этого очень захотим.

Миа нахмурилась.

– Коул, к чему этот разговор? Почему ты не можешь довольствоваться тем, что у нас есть?

Голос разума подсказывал Коулу, что он должен согласиться с Миа и оставить ее в покое. На публике они успешно изображают влюбленных, но наедине он должен держаться от Миа подальше. Если она не хочет, чтобы между ними возникло нечто настоящее, его попытки что-то изменить бессмысленны.

Коул вздохнул. Беда в том, что ему не хватает выдержки, чтобы поступить согласно голосу разума. Миа нужна ему, нужна не только физически, и где-то в глубине его души еще теплилась надежда, что в конце концов она все-таки к нему придет. Он все еще надеялся, что Миа поймет: он – тот самый мужчина, который ей нужен, и они будут жить вместе и долго и счастливо. Но Миа очень упряма, и было бы глупо рассчитывать, что она легко сменит выбранный ею курс на другой. Коул взъерошил волосы. Он никогда не считал себя дураком, но сейчас не понимал, что творится с его головой.

Не дождавшись ответа, Миа окликнула:

– Коул?

– Миа, ты меня с ума сведешь. – Он присел рядом и погладил ее по щеке. – Я привык считать себя сильным, но рядом с тобой…

Он не договорил, все еще поглаживая ее щеку. Губы Миа приоткрылись, и Коул понял, что желание, которое он прочел в ее глазах, настоящее.

– Можешь считать меня безнадежным оптимистом, но я не оставляю надежды.

– Коул, я не…

Не дав ей договорить, Коул накрыл ее рот своим, их губы слились, язык Миа устремился навстречу его языку. Не отрываясь от ее рта, Коул придвинулся ближе. Миа его не оттолкнула, наоборот, одним резким движением смахнув бумаги на пол, она взялась за пуговицу на поясе его брюк.

– Пожалуйста…

Ее шепот, полный желания, воспламенил Коула еще сильнее.

– Ты меня хочешь, – хрипло сказал Коул, глядя ей в глаза.

Миа кивнула и обняла его за шею.

– Да.

Коул ухватился за ее ответ. Разумом он понимал, что Миа имела в виду только секс, но сердцем… Его сердце верило, что ее «да» означает «навсегда».

– Дорогая, вы выглядите отдохнувшей, – заметила Эмма.

– Да, я отдохнула.

Вернувшись с занятий йогой, Миа устроилась в шезлонге у бассейна, а Коул пошел в бунгало вздремнуть.

Миа улыбнулась своим мыслям. За последние несколько дней их ночные безумства распространились сначала на утро, потом на вечер и в конце концов стали прихватывать часть дня. Естественно, что после таких подвигов мужчине нужен отдых. Что до Миа, она отличалась прекрасной выносливостью.

Мимо прошла Паула, разговаривая на ходу с рыжеволосой женщиной, которую они с Коулом видели в главном здании. Миа вспомнила, что рыжую зовут Хейли. Миа помахала им рукой, но женщины были так увлечены разговором, что не заметили. Эмма достала из пляжной сумки пакет с чем-то мягким и объемным. Миа посмотрела на нее поверх солнечных очков.

– Что вы собираетесь делать?

– Вязать.

– Правда?

Миа прикусила губу, чтобы не рассмеяться. «Приют любви» оказался не совсем таким, каким она его представляла. Конечно, вместо коробки конфет постояльцев ждала на кровати корзинка с эротическими игрушками, но в целом кантри-клуб был вполне респектабельным. Никто не бегал по территории нагишом, не занимался сексом прилюдно, и каким-то образом пожилые леди с рукоделием мирно уживались с сеансами эротического массажа, тантрического секса и с прочей экзотикой.

– Я продаю свои шарфы через магазин племянника, они пользуются спросом. Это гораздо выгоднее, чем распродавать фамильные драгоценности.

Миа насторожилась.

– Что вы сказали?

– О, дорогая, я просто пошутила.

Миа хлопнула себя ладонью по бедру. Конечно! Встав с шезлонга, она схватила сумку и повернулась к собеседнице.

– Спасибо, Эмма, вы только что навели меня на очень полезную мысль! Извините, мне нужно идти.

Коул проснулся и машинально протянул руку, ища Миа. Кровать рядом с ним была пуста. Потом он вспомнил: они занимались любовью все утро, под конец он уже не мог пошевелиться, а Миа вскочила с кровати и отправилась на утреннюю пробежку или еще куда-то.

Лишнее очко в ее пользу.

Они провели в «Приюте любви» четыре дня, и с каждым днем Коул увязал в своих чувствах к Миа все глубже. И то, что после долгой ночи любви, перешедшей в утро, у нее еще остались силы для спорта, добавляло еще один пункт в и без того длинный список достоинств Миа.

Коул потянулся и встал с кровати. Он с удовольствием пролежал бы весь день, но, поскольку Миа ушла, в этом не было смысла. Коул приступил к выполнению этого задания всего несколько дней назад, но за это время в нем многое изменилось. Однако он по-прежнему хотел перейти на более спокойную работу, купить дом и завести собаку.

И жену.

В этом смысле изменилось только одно: теперь Коул точно знал, кто ему нужен в качестве жены. До сих пор Миа не пыталась изображать супермена в юбке, так что Коул надеялся, что ее безрассудные фокусы не помешают выполнению задания и ему удастся наконец сменить работу. Но вопрос, удастся ли ему заполучить жену, все еще оставался открытым. Однако Коул не терял надежды.

Миа уже понемногу открывалась ему. Иногда им все-таки приходилось отдыхать, и в промежутках между раундами секс-марафона они лежали, обнявшись, и разговаривали. Они говорили обо всем: о работе в ФБР, о фильмах, о любимых ресторанчиках, о жизни вообще, нередко спорили. Коул любил пикироваться с Миа. Он вообще ее любил. И знал, что она тоже его любит. Если бы не ее амбиции…

Коул зевнул, поплелся в ванную и посмотрел в зеркало. Все теплые мысли о Миа вмиг испарились. В ванной его ждало послание, написанное красной губной помадой на зеркале.

«Я кое-что вспомнила. Подозреваю, что мы нашли сам знаешь кого. Пошла проверить догадку. Д. Д. Чао, Миа».

Коул поморщился и потер лоб. Д. Д. – по-видимому, означает «доктор Делани». Неужели Миа наткнулась на какие-то улики, изобличающие Делани как шантажиста? Если так, то что она пошла проверять? У Коула тревожно засосало под ложечкой. Будь на месте Миа любой другой агент, Коул бы не очень волновался. Но поскольку речь идет о Миа, то вероятнее всего это послание означало, что она отправилась самостоятельно арестовывать главного подозреваемого. Коул очень надеялся, что ошибается.