Милая, (с)нежная, желанная - Мила Ваниль

- Нечего рассказывать, - проворчал Севир. – Я привел к тебе Фанни, чтобы вы познакомились. Она моя истинная, и скоро станет моей женой.

Э-э… Я недоуменно уставилась на Севира. Серьезно? Это на него так порка повлияла? Но я так не хочу!

- Так тебе Севир не по нраву? – Тетушка Сиолина, как ни в чем не бывало, вернулась к тесту. – Нос воротишь, потому что он черный?

Это прозвучало обидно. Но я взяла себя в руки, потому что она ничего обо мне не знала.

- Я ему не подхожу, - сказала я вслух. – Я дочь государственного преступника. Я была замужем и осуждена за супружескую измену. И я снежная, а они… сами знаете…

- Да? – усмехнулась тетушка Сиолина. – Хочешь сказать, магия ошиблась, связывая вас вместе?

- Это так, - кивнула я.

- Глупая…

- Тетушка, а магия может ошибиться, если метку-укус ставят двое одновременно? – вмешался Севир. – Или… она может связать троих?

- Эта магия никогда не ошибается, - отрезала она. – А третий где?

- У него нет браслета. Я не смог привести его сюда.

Тетушка Сиолина сосредоточенно месила тесто, умудряясь одновременно помешивать что-то на сковороде.

- Вам помочь? – предложила я, нарушая затянувшееся молчание.

- Пирожки лепить умеешь? Надевай передник, садись ближе. Севир, я хочу услышать правду. Расскажи все, как есть.

Мне опять пришлось проглотить обиду. Я, значит, правду рассказать не могу? Ну да, ведь эти двое близки, а я… снова лишняя.

Севир говорил четко и по существу, без эмоций. По его словам выходило, что я – удачное приобретение. А ведь совсем недавно он утверждал, что мы не подходим друг другу. Тетушка Сиолина кивала, время от времени бросая на меня внимательный взгляд, а я лепила пирожки с капустной начинкой, делая вид, что меня здесь нет.

Правда, Севир себя не выгораживал. Честно сказал, что хотел разорвать связь, а теперь передумал. И о Луке рассказал, да еще попросил разрешения поделиться с ним тайной о ведьме из леса.

- Так ты, значит, не хочешь замуж? – наконец обратилась ко мне тетушка Сиолина.

- Не хочу, - ответила я тихо.

Так проще, чем объяснять, что хочу, но по любви.

- Почему же? Севир согласен взять тебя такой, какая ты есть. Дочерью предателя, преступницей, снежной.

- Это не его чувства, - выдавила я. – Позже он пожалеет.

- Истинная связь не навязывает чувства, которых нет. Она лишь раскрывает их быстрее.

И она думает, что я поверю в эту сказку? Севир никогда не полюбил бы такую, как я. Лука… возможно. Но и он видит во мне лишь красивую куклу.

- Не веришь… - догадалась тетушка Сиолина. – Ладно, как хочешь.

- Ты не сказала, откуда знаешь Фанни, - напомнил Севир.

- Так ее сюда отец принес, едва народилась. Просил дар запечатать.

- И ты…

- Запечатала. – Она повела плечом. – Метку черную видел же? Это след от той магии.

- Но…

- Зачем? Она же во время смуты родилась. Ее отец понимал, что восстание снежных подавят, и последствия могут быть ужасными. Отсутствие дара могло спасти девочку. И, похоже, так оно и вышло.

- Да, - согласилась я. – Когда отца казнили, меня удочерил его друг, поэтому я – Армини. Мало кто знает, что я снежная, и кристаллы на меня не реагируют. Спасибо. А вы хорошо знали моего отца?

- Один раз и видела. – Тетушка Сиолина отправила первую порцию пирожков в печь. – Он грамоту охранную у отца Севира взял, чтобы ко мне добраться. Дружили они.

- Он не мог предать, правда? Если они дружили…

- Чего не знаю, того не знаю. – Она отряхнула руки. – Кто по тропе к людям ходил, мне неведомо.

В глазах защипало. Не то чтобы я надеялась получить подтверждение, просто в очередной раз стало обидно, теперь за отца. Как могло случиться, что никаких доказательств его невиновности не осталось? Это так несправедливо…

Я отвернулась к окну. Что-то изменилось?

- Ой… снег растаял, - удивилась я. – И травка… зеленая…

Тетушка Сиолина хмыкнула и велела Севиру накрывать на стол.

- Здесь погода зависит от настроения хозяйки леса, - пояснил Севир, расставляя тарелки и чашки. – Тетушка оттаяла, и наступила весна.

- Так вы… - Я уставилась на нее в изумлении. – Вы же… не ведьма…

- Да какая разница, - улыбнулась она. И добавила, обращаясь к Севиру: - А она быстрее догадалась, чем ты когда-то.

Севир

- Конечно, быстрее, - проворчал я. – Я же попал сюда ребенком, к тому же…

Я замолчал, рассудив, что Фанни ни к чему мои плохие воспоминания. Это сейчас она упирается, не верит в вину отца, но когда-нибудь примет правду, и подробности того побега будут причинять ей боль.

Мы с сестрой потерялись в запретном лесу. Охранной грамоты у нас не было, тропу мы не знали. Бежали, пока могли, увязая в глубоком снегу, и попали в ловушку. Когда тетушка Сиолина нас нашла, я бредил, представляя, что нахожусь на зеленой лужайке и играю с младшими братьями и сестрами.

Тетушка Сиолина долго нас выхаживала, лечила, а после мы не задумывались, кто она. Добрая женщина, живущая в лесу – все, что мы о ней знали.

Что ж, Фанни оказалась мудрее, сразу сообразив, что управлять сменой времен года может только богиня. Но если бы тетушка Сиолина хотела скрыть это, то так и оставалась бы для нее ведьмой.

- Так вы можете снять браслеты? – не унималась Фанни.

Вот же… неугомонная! Поверить не могу, что это она донимает тетушку просьбой разорвать связь.

- Думать забудь! – рявкнул я, не сдержавшись. – Слышала же, никакой ошибки нет.

- Не ты ли говорил, что наши чувства – фальшивка? – фыркнула она. – И теперь я должна поверить, что ты хочешь взять меня в жены? Из-за того, что тебя пару раз огрели полотенцем?

- Я понял, что не хочу разрывать связь еще до того, как мы пришли сюда, - возразил я. – Говорил же! Ты забыла?

- Ты интересовался, как я к этому отнесусь, – парировала она. – И я сказала, что браслеты надо снять. А ты согласился!

- Я не стал спорить!

- Вот и не спорь! Я… я не… Я не ваша с Лукой постельная игрушка!

Вонючий крот! Да кто ей дал право так со мной разговаривать?! Считая про себя до десяти, я поймал взгляд тетушки Сиолины. Ничего хорошего он мне не сулил. Столько времени прошло, а я до сих пор чувствую себя ребенком, когда она рядом. Тетушка Сиолина – строгая воспитательница. И справедливая. Я обязан ей всем, что имею сейчас.

Так что в итоге я промолчал, и Фанни тут же растеряла весь пыл.