Гладиатор забытых созвездий - Дмитрий Емец

– То есть мы сидим на вулкане? – уточнил Баюн.

В минуты опасности старый робот-нянька не терялся, не искал виновных, как это бывает у людей. Наоборот, в такие минуты он бывал сосредоточен, внешне спокоен, быстро просчитывал возможные варианты и принимал решения, не позволяя ни себе, ни окружающим упасть духом.

– Совершенно верно. Обшивка пробита, бак подтекает, и каждую минуту мы можем взлететь на воздух.

Пират говорил спокойно, но старался при этом не смотреть на Василису. Он чувствовал себя виноватым: хотел спасти ее, увезя с планеты Вечных Ветров, а вместо этого подверг девушку смертельной опасности.

– Бедный наш кораблик! – прогудел Грохотун. – И что же нам делать, капитан? Может, вернемся на планету Вечных Ветров и постараемся починиться?

– Нереально. «Странник» не выдержит даже самой мягкой посадки. Еще в атмосфере мы расколемся, и нас постигнет участь «Стрелы».

При напоминании об этом Василиса вздрогнула и прижала к себе Пшика. Хотя пес и не понимал, что происходит, но волнение хозяйки передалось и ему, и он стал еле слышно подскуливать.

Попугай, питая слабость к подражанию, тоже стал подскуливать, еще больше вызывая недовольство собаки.

– Эй вы, паникеры! – рявкнул Грохотун. – А ну, цыц! Устроили тут скулеж!

– Ты мне рот-то не затыкай! – оскорбился попугай, нахохлившись и становясь похожим на мокрого дикобраза. – И не смей называть меня паникером… Кстати сказать, я только что вспомнил очень забавный анекдот. Могу поделиться. Прилетает одна старуха на Деметру и видит тиранозавра. «Ух ты, – говорит она. – Какая милая зверушка! Смотрите, она мне улыбается». – «Нет, – говорит проводник, – вы ошиблись, мадам. Просто он открыл рот, чтобы вас сожрать».

И птица довольно замолчала, видимо, ожидая всеобщего хохота. Но все почему-то молчали. Тогда попугай сам засмеялся своему анекдоту, а Лависса при этом подумала, что у него смех звучит так, будто он подавился конфетой и кашляет.

– Неужели никому не смешно? – грустно спросил попугай. – Ну и ладно, буду молчать, раз вы такие мрачные.

Он уселся на навигационный куб и принялся демонстративно вздыхать так громко, будто был по меньшей мере страусом.

– У нас есть один шанс, – сказал вдруг капитан Крокс, решительно вставая. – При этом я никого не хочу обнадеживать. Выбирайте сами. Или мы будем продолжать висеть в космосе и ждать, пока не закончится воздух или двигатель не разогреется настолько, что рванет топливо.

– А второй шанс? – быстро спросил Андрей, которому первая перспектива не очень-то понравилась.

– Или же мы рискнем, и тогда, кто знает, может быть, спасемся, – ответил Крокс.

– Что это за шанс, капитан? – поинтересовалась Лависса.

– Попытаться использовать пространственный перемещатель и перенестись на Деметру. При этом «Звездный странник» придется оставить. Возможно, я вернусь за ним позднее, если смогу достать новый звездолет.

– На Деметру? – встревожился Баюн. – Но пространственный перемещатель опасно использовать на таком расстоянии! Мы не знаем сектора космоса, где сейчас находимся. Если мы попадем в искривление гиперпространства, то никогда не доберемся до Деметры. Это все равно, что шагнуть с двадцатиметровой вышки в бассейн и затеряться где-то посередине, так никогда и не долетев до воды.

– Как бы там ни было, это наш единственный шанс! – твердо сказал пират.

– Другого нет?

– Нет.

– Какова вероятность счастливого исхода? – спросил Андрей.

– Никто никогда не измерял такой вероятности, – усмехнулся Крокс. – Используя твой же удачный пример с бассейном, Баюн, я бы сказал, что вероятность у нас такая же, как шагнуть с двадцатиметровой вышки с завязанными глазами, не зная, есть ли в бассейне вода.

Лависса поежилась, представив себе это.

– Ха! – вдруг гоготнул Грохотун. – Со мной был однажды похожий случай, кэп!

– Оно и видно, – забубнил попугай. – Как доктор педагогических наук в области медицины, я бы поставил тебе еще и другой диагноз, учитывая трудное детство, скользкий подоконник, коляску без дна, десять раз подкинули – девять раз поймали. Одним словом, клинический идиотизм в запущенной форме.

Капитан взглянул на какой-то прибор и прервал излияния попугая:

– Температура в двигателе растет. Я бы сказал, что мы на пороге извержения вулкана. Итак, ваше решение?

– Мы согласны! – не сговариваясь, крикнули в один голос Лависса и Андрей.

– Была не была. Бог не выдаст – свинья не съест! – махнул рукой Баюн.

– И я согласна, хотя и не совсем понимаю, о чем идет речь, – кивнула Василиса. – Думаю, и Пшик тоже готов рискнуть.

– Уф! И я согласен, капитан! – восторженно прогремел рогатый робот. – Мне давно хотелось на Деметру! Наверняка там на нас сразу набросится звездный патруль, и у меня появится возможность испытать свой новенький пулеметик!

– Кто о чем, а наша бабка о пенсии, – хихикнул попугай. – Как я понимаю, моим мнением никто не интересуется, но, чтобы не создавать парламентской оппозиции, я присоединяюсь к большинству.

И птица перелетела на плечо к Кроксу.

– Тогда в дорогу! – сказал пират, и все, кто был в рубке, переместились в резервный терминал пространственного перемещателя.

Капитан, взглянув на схему, быстро выставил координаты Деметры с учетом ее положения на орбите в настоящее время.

– Не исключено, что при перемещении мы свалимся в Первичный океан, – «оптимистично» заявил попугай. – Все умеют плавать? Лично мне, в общем-то, наплевать, потому что я умею летать. Если вы утонете, я напишу обо всех мемуары, возьму рекомендацию и вступлю в Союз космических писателей. Как вы считаете, капитан, писать ли мне мемуары в прозе или стихах? Что вы делаете, кэп! Не сме… Пчхи!

Крокс ловко надел на клюв попугая резинку.

– Все готовы? – спросил пират. – Тогда желаю нам всем удачи! Прощай, «Звездный странник», я еще вернусь за тобой, починю тебя, и ты снова станешь самым могучим боевым флагманом Вселенной!

И пират потянул за рычаг, включая пространственное поле.

Василисе, впервые в жизни оказавшейся в гиперпространстве и поэтому воспринимавшей все происходящее особенно остро, показалось, что они сорвались на паруснике с крутого склона и теперь с огромной скоростью падают. Вокруг мелькали какие-то разноцветные колодцы, похожие на вложенные друг в друга кольца разных размеров. В один из этих колодцев их занесло, завертело, оторвало друг от друга, и вдруг сверкнул ослепительный белый свет. Василиса, упав на что-то довольно мягкое, потеряла сознание.

Спустя некоторое время она очнулась от того, что кто-то легонько похлопывал ее по щекам. К правой щеке прикасалось что-то холодное, будто металлическое, а к левой – мягкое и теплое. Девушка приоткрыла глаза и приподнялась. Оказалось, что это были руки капитана. Пират сидел рядом на корточках и пытался привести ее в сознание. Лицо у Крокса было обеспокоенным.