Маска чародейки - Виктория Холт

— Если б она обратилась ко мне, а не к тому колдуну, она бы осталась в живых.

— Я считаю, тебе надо заняться плантацией, они этого хотят, — вставила мама.

— Пусть сами занимаются плантацией. Я не разбираюсь в кокосах.

Раздалась барабанная дробь, барабаны продолжали бить весь день.

— Мне это не нравится, звучит зловеще, — сказала мама.

Кугаба передвигалась по дому, не глядя на нас. Кугабель обнимала меня и плакала. Они нас предупреждали.

Мы слушали бой барабанов, видели огни костров, чувствовали запах свинины. Всю ночь мои родители просидели у окна. Отец держал ружье наготове. Я находилась рядом, дремала, мне снились страшные маски, потом я просыпалась и вслушивалась в тишину: бой барабанов стих. Зловещая тишина продолжалась все следующее утро. Днем случилась странная история. К нам в дом пришла женщина в слезах. Ее ребенок, родившийся после последнего праздника Масок, заболел. Вандало сказал, что ребенок умрет, потому, что Гигант сердит. В последней надежде она обратилась к белому медицинскому человеку.

Отец внес ребенка в комнату и положил, на кровать. Его мать осталась рядом. Вскоре эта новость разнеслась по острову и жители стали собираться вокруг нашего дома.

Отец волновался. Он определил, что у ребенка болотная лихорадка, если б его принесли немного раньше, он бы наверняка спас его.

Мы понимали, что наша жизнь зависит от жизни этого ребенка. Если он умрет, аборигены убьют нас, а в лучшем случае прогонят с острова. Им не нужен медицинский человек, они хотят возродить плантацию. Отец обратился к маме:

— Ребенок реагирует.. Может, мне удастся его спасти. Если он выживет, я займусь этой плантацией, Анабель. Я ничего не понимаю в этом, но я научусь.

Мы не спали всю ночь. Я выглянула в окно и увидела людей, сидевших вокруг. У них в руках зажженные фонари. Кугаба сказала, если ребенок умрет, они сожгут наш дом.

Отец сильно рисковал, принеся ребенка в дом Но он привык к риску. Моя мама тоже рискованная натура. Я пошла в них, в чем я убедилась позже.

Утром жар спал, постепенно состояние больного улучшилось, к вечеру стало ясно, жизнь ребенка вне опасности.

Его мать наклонилась и поцеловала моего отца в ноги. Он поднял ее и отдал ей ребенка. Он также дал ей лекарство, которое она с благодарностью приняла. Когда она вышла из дома, прижимая ребенка, по ее лицу было видно, что ребенок выздоравливает.

Ее окружила толпа. Люди трогали ребенка, удивлялись, с благоговением взирали на моего отца. Он поднял руку и обратился к ним.

— Мальчик будет здоров. Я могу вылечить и других больных. Приходите ко мне, если заболеете. Я постараюсь вас вылечить. Я хочу вам помочь, прогнать с острова лихорадку. Я собираюсь заняться и плантацией. Вам придется много работать, а мне многому учиться.

Наступила полная тишина, потом они повернулись друг к другу и соприкоснулись носами. Видимо, так они поздравляли себя. Отец вернулся в дом.

— Подумать только, чему я обязан пяти граммам каломеля и нескольким каплям хинина, — сказал он.

Ни одна женщина не забеременела после праздника Масок. «Гигант считает нас недостойными, — говорили островитяне. — Это плохой знак Он послал нам своего Друга, белого медицинского человека, а мы не оказали ему почести».

«Белый человек спас жизнь сыну Гиганта, Гигант доволен и попросил своего друга снова возродить плантации».

«Остров будет процветать до тех пор, пока будут оказывать уважение Гиганту».

Теперь мой отец стал главным человеком на острове. Его стали звать Дададжо, а мою маму Мамабель. Меня прозвали «маленькая мисс» и «маленькая белая». Нас приняли.

Отец сдержал слово и начал возрождать промышленность. Островитяне бурно радовались. Дададжо, безусловно, послан Ворчливым Гигантом, и они опять разбогатеют с его помощью.

Прежде всего отец занялся посадками кокосовой пальмы. В доме остались книги Люка Картера о выращивании кокосов, из них отец получил необходимую информацию. Он выбрал участок земли и посадил 400 спелых орехов. Островитяне гудели от возбуждения, подсказывали, что нужно делать, но отец действовал строго в соответствии с указаниями книг. Этим он вызвал к себе большее уважение, потому что также работал и Люк Картер. Орехи закрыли песком, морскими водорослями, грязью с пляжа толщиной в дюйм.

Отец назначил двух мужчин ежедневно поливать посадки.. «Они не должны забывать про полив», — сказал отец, многозначительно посмотрев на вулкан.

— Нет, Дададжо, мы не забывать…

— Лучше не забывайте.

Отец никогда не пренебрегал угрозой горы, если хотел заставить островитян работать. Это всегда срабатывало. Местные были убеждены, что отец, друг и слуга Ворчливого Гиганта.

В апреле пришла пора высаживать орехи в грунт, это надо сделать до наступления сентябрьских ливней. Все наблюдали за действиями отца, громко переговариваясь, кивая и потирая носы. Они явно были довольны.

Саженцы высадили в лунки два-три фута глубиной на расстоянии двадцати футов друг от друга, корни прикрыли морскими водорослями. Поливать нужно в течение следующих двух или трех лет, предупредил отец, молодые деревья нужно беречь от палящего солнца. Деревца укрывали корой пальм. Пройдет лет шесть, прежде чем они начнут плодоносить. А пока люди будут работать со взрослыми деревьями, в изобилии растущими на острове.

Посадки деревьев вызывали восторг островитян. Их считали знаком того, что на остров вернется, хорошая жизнь. Ворчливый Гигант не сердится на людей. Вместо Люка Картера он послал им Дададжо. Люк постарел и стал ленивым, а постепенно и островитяне отвыкли трудиться, остров обнищал.

Отец с энтузиазмом принялся за новый проект. Его приняли в качестве врача, но его неуемная энергия требовала выхода, и занятия плантацией способствовали этому. Я видела, что иногда мои родители не находят себе места. Они думают об Англии. Они изолированы от цивилизации и получали новости раз в два месяца, когда приплывал корабль. Сначала они искали убежище, место, где можно скрыться и остаться наедине. Найдя его и почувствовав относительную безопасность, они вспомнили, чего лишились. Это вполне естественно.

Поэтому занятия кокосовой плантацией увлекли их обоих и требовали массу времени. На острове изменилась обстановка. Скоро возникли излишки продуктов копры, которые можно было посылать в Сидней. Прибыл торговый агент. Вместо денег на острове пользовались ракушками каури. Отец платил островитянам этими ракушками. Получив работу, люди были довольны. Когда мы приехали на остров, лишь несколько женщин сидели Под пальмой и лениво плели корзины. Теперь целые группы сидели под специально сооруженными навесами, защищавшими от солнца, и плели корзины, делали веревки, веера, щетки. Несколько хижин отец превратил в фабрику по производству кокосового масла.

Жизнь на острове изменилась. Она текла так же, как в годы юности Люка Картера, когда он был молодым и энергичным.