Звёздные стражи - Маргарет Уэйс

Теперь это сооружение из огромного плоского камня, поддерживаемого ни много ни мало шестью десятками столбов, похожих на колонны неправильной формы, представляло собой всего лишь геологическую редкость. В лунные ночи красота Чертога поражала в самое сердце.

Камень как бы впитывал лунный свет, преломлял его и излучал. Похожее на храм сооружение светилось белым люминесцентным светом, исходящим как бы изнутри. Склоны холма, на котором стоял Чертог, покрывали уступы с выбитыми в них ступенями. У подножия холма, отступив на несколько метров, росли деревья — своего рода стражи, которые еще издали шелестели листвой, словно шепча молитвы.

Командующий долгим взглядом посмотрел на Чертог, потом обернулся, чтобы увидеть реакцию своей свиты. И тут же выражение их лиц, смягченное созерцанием чудесной красоты, стало вновь суровым. Слезы на глазах высохли, вздохи благоговения смолкли. Однако Саган сразу понял, что зрелище взволновало бывалых воинов. Как, впрочем, и его самого, хотя он всегда считал себя невосприимчивым к красоте. Лицо Сагана сделалось еще мрачнее.

Ему надо было идти одному.

Командующий начал взбираться по ступеням, вырубленным по склону холма. Красный плащ, в лучах чудесного света казавшийся черным, развевался у него за спиной. Охранники, пристыженные, поспешили следом, стараясь смотреть на Сагана, но глаза невольно устремлялись на светящийся храм.

Быстро поднявшись на вершину холма, центурионы подошли к столбам, колоннадой окружавшим просторный прямоугольной формы зал. Потолок из мунрита излучал серебристый свет, достаточно яркий, чтобы разглядеть линии на ладонях и шрамы на руках, свидетельствующие об участии в многочисленных битвах.

— Ждите здесь, — приказал Командующий. Пройдя между светящимися колоннами, он вошел в зал.

В дальнем конце его стояла женщина. Она была одета в белую длинную тунику с мягкими ниспадающими складками, перехваченную серебряным поясом. Чудесные светлые волосы, тоже напоминавшие свет луны, были распущены и блестящим потоком падали ей на плечи. Она стояла спиной к Сагану и, казалось, не замечала его, устремив взор в темноту ночи. Прозрачные облака, скользившие по небу в свете луны, серебристыми пятнами украшали небо.

Богиня-девственница серебристого светила, застигнутая в одиночестве в своем храме. Саган оглянулся, подумав, что его охранники вполне могут пасть на колени перед ней.

Она была хороша. Очень хороша. И как же хорошо знала его! Она подыгрывала ему, изображая Диану. Она — Диана, он — Марс. Но кем же был этот Марс, как не глупым, неотесанным, кровожадным служакой?

Саган скривил губы в горькой улыбке. «Да, Питер Роубс, бывший профессор-политолог, — подумал он, — эта женщина способна разрубить тебя на куски и накормить ими народ с серебряной ложки».

Командующий направился через зал к тому месту, где стояла женщина. Глухой звук шагов, отражаясь от каменного пола, эхом раздавался в тихом ночном воздухе.

Бледнее, чем лунный свет, женщина стояла неподвижно и не обернулась, когда он почти вплотную приблизился к ней. Легкий ночной ветерок, залетевший из джунглей, шевелил расшитый золотом край ее туники, развевал волосы.

— Леди Мейгри Морианна, — проговорил Дерек Саган.

Звук его голоса, резкий и неприятный, вызвал волнение среди обитателей джунглей. В ответ раздались вой и рычание, хлопанье крыльев, шелест листвы и скрип стволов. Охранники насторожились, взяли на изготовку оружие. Саган предостерегающе поднял руку, и они успокоились. Постепенно воцарилась тишина.

Не оборачиваясь, женщина ответила мягким голосом:

— Я — леди Мейгри Морианна.

— Леди Мейгри Морианна, по приказу революционного Конгресса Галактической демократической республики и в соответствии с его указом я беру вас под арест.

Наконец она повернулась к нему лицом. Возможно, она не сделала этого раньше просто потому, что ей требовалось время — набраться мужества. Глаза цвета моря под затянутым свинцовыми тучами небом устремились на него. Как осужденный на казнь знает, какой удар судьбы его ждет, но не может избежать его, так и Саган, собрав все свои силы, подавил боль в душе, вызванную ее взглядом, не дрогнув. Сделать это было уже нетрудно, потому что боль выжгла злоба, пламя которой он поддерживал целых семнадцать лет.

— В чем меня обвиняют, милорд?

— Обвинения многочисленны, миледи, и все караются смертью. Но главное заключается в пособничестве и подстрекательстве людей, спасших от смерти отпрыска семьи, чьи преступления против народа неисчислимы.

— Новорожденный ребенок! — На бледном, без кровинки лице Мейгри выделялись серые, потемневшие от волнения глаза. — В ту ночь вы бы убили младенца, как убили его мать. Как убили моего короля.

— Я не воюю с детьми! Вы знаете истинную причину моих действий в ту ночь…

Ее ресницы дрогнули, взгляд стал нерешительным. Саган заметил сомнение — это слабое место в ее обороне. Но он был слишком захвачен собственной злобой, слишком настойчиво стремился упрочить стены своей крепости, чтобы теперь воспользоваться промахом врага. Много времени пройдет, прежде чем он вспомнит об этом ее просчете и поймет всю его важность.

— У меня не было намерения убивать ребенка. Он мог бы вырасти истинным гражданином Республики…

— Приученным верить, что его родители преступники! Приученным стыдиться самого себя, своего происхождения!..

— По крайней мере это было бы правдой, миледи, — сказал Саган. — Это было бы лучше того, чему научил его ваш брат!

И в этот момент он увидел шрам на ее лице, до сих пор маскировавшийся светом луны. Белая линия рубца была незаметна на смертельно бледном лице. Но сейчас, когда сердце ее бешено заколотилось, кровь прилила к щекам, шрам тоже покраснел и стал похож на вновь открывшуюся рану.

Заметив его взгляд, устремленный на правую часть лица, Мейгри снова почувствовала боль и невольно прикрыла щеку рукой. Саган отвел взгляд и посмотрел ей прямо в глаза.

В его взоре Мейгри не увидела ни жалости, ни раскаяния, ни отвращения, ни сострадания. Ничего.

— Я теряю время на неуместные споры, миледи. Мы покидаем планету через час. Прошу вас, сдайте мне ваше оружие.

Серебряные ножны, украшенные изображением восьмиконечной звезды, висели у нее на поясе. Она молча кивнула. Руки потянулись к пряжке пояса.

— Народ этой планеты ничего не знает обо мне, — сказала она, стараясь сдержать дрожь в пальцах, расстегивающих пряжку пояса. — Они первобытная раса. Живут мирно. Никого никогда не обидели. — Медленным движением она сняла пояс с тонкой талии. Сложив его пополам, сверху положила ножны меча, как это полагалось при сдаче, и протянула оружие Командующему. — Не обрушивайте свою злобу на них, Саган!

Первый раз она назвала его по имени. Охранников поблизости не было, а острие гемомеча, который она все еще держала в руке, могло легко проткнуть его металлический нагрудник и вонзиться в грудь.