Стражи - Кен Бруен

«БУДВАЙЗЕРА» ЛЕГКОГО НЕ ДЕРЖИМ!

Вошел и не поверил своим глазам. Один из охранников был на месте. Он кивнул мне:

— Что же ты так долго?

— А где другой парень?

— У него инфаркт.

— Господи, и как он?

— А как ты думаешь?

— Ну да. Могу я тебя угостить?

Он посмотрел на меня так, будто я сделал неприличное предложение, и спросил:

— Потом и мне придется угощать тебя?

— Нет.

— Не обманываешь?

— Можешь на меня положиться.

— Ну тогда ладно.

Заведение было старым, похожим на маленькую кухню. Человек на двадцать самое большее. Бармену было за пятьдесят. Есть две профессии, в которых приветствуется возраст:

бармена

и

брадобрея.

Он меня не знал. Замечательно. Я заказал выпивку и огляделся. Старые рекламные плакаты «Гиннеса», ну знаете, где парень поднимает коляску и двух лошадей. Там еще бессмертная надпись:

«ГИННЕС» — КАК РАЗ ДЛЯ ТЕБЯ!

Все натуральное, пожелтевшее от возраста. Мой любимый плакат — пеликан, который держит в клюве гроздь пивных кружек. Вот вам счастливая птичка. Висели рекламы и другого пива вроде «Вудбайнза» и «Эвтона». Даже строчки из Роберта Бернса наличествовали.

Бармен сказал:

— Люблю, когда ничего не меняется.

— Обеими руками «за».

— Тут мужик на днях заходил, хотел купить эти плакаты.

— Все продается.

— Только не здесь.

Я пошел и занял место в углу. Деревянный стол, старый стул с жесткой спинкой.

Открылась дверь, ввалился крупный фермер и сказал, ни к кому не обращаясь:

— Похоже, лета вообще не будет.

Истинно мое место.

Пьяница

~ ~ ~

Миссис Бейли сказала:

— Вам письмо!

— Что?

Она протянула мне конверт. Не знаю, как это могло случиться. Разорвал конверт.

МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ

В соответствии с условиями Вашего увольнения Вы обязаны вернуть все принадлежащее государству имущество и оборудование (см. статью 59347А Инструкции по обмундированию и оборудованию).

Мы выяснили, что Вы не вернули предмет 3234 — шинель.

Надеемся на скорейшее возвращение данного предмета.

С уважением,

Б. Финнертон.

Я скомкал листок.

Миссис Бейли спросила:

— Плохие новости?

— Старые дела.

— Я заметила, мистер Тейлор, что вы не завтракаете.

— Зовите меня Джеком. У меня по утрам нет аппетита.

Она слегка улыбнулась. Я знал, что она никогда не назовет меня Джеком. Знал так же точно, как и то, что предмет 8234 не дождется скорейшего возвращения. Она сказала:

— Я не завтракала с четвертого августа 1984 года.

— Да?

— В тот день умер мой муж. Упокой Господь его душу!

— Понятно.

Ничего мне не было понятно. Но какого черта!..

Она продолжила:

— Я тот день я плотно позавтракала. Как раз только что закончились скачки, и у нас было много гостей. Бог ты мой, как хорошо тогда шли дела! Я хорошо помню. Я съела:

два ломтика бекона

черный пудинг

две сосиски

жареный хлеб

и выпила две чашки чая. Затем прочитала «Айриш индепендент». — Она нервно рассмеялась. — Ну вот, теперь вы в курсе моих политических симпатий. Потом пошла позвать Тома. А он уже умер. Лежал холодный, а я тем временем объедалась.

Я понятия не имел, как реагировать. Хотя иногда люди, о чем-то рассказывая, не ждут ответа, им просто хочется, чтобы их услышали.

Потом она добавила:

— Иногда хочется сосисок. От «Маккэмбриджа». У них они особые. — Она взяла себя в руки, лицо приняло обычное выражение. — У вас не найдется пять минут для меня? Хочу спросить вас кое о чем.

— Конечно, когда прикажете.

— Хорошо. Я закрываю бар около одиннадцати. Можем выпить по рюмочке на сон грядущий.

Бар! Господи, да под самым носом!

Бывает же такое.

Я сказал:

— С удовольствием.

— Благослови вас Господь, мистер Тейлор!

~ ~ ~

Выйдя на улицу, я подумал, чем бы заняться, и решил найти Пэдрига. Его конверт прожигал дыру в моем кармане. Эти коричневые конверты заставляли меня чувствовать себя маленьким правителем.

Двинулся к «Нестору». Охранник был на месте, но я к нему не подошел. Бармен кивнул, и я спросил:

— Кофе варите?

Он поднял кружку и ответил:

— А как же!..

Сел на жесткий стул. На столике лежали дневные газеты. Взял «Айриш индепендент». Для миссис Бейли, мне-то она зачем.

На первой полосе — история про мужика, у которого украли новую машину. Он жил в районе, где поселилось много беженцев. Позже, в тот же день, какой-то румын хотел отнять у него деньги. Мужик избил его до полусмерти. Выяснилось, что как раз этот парень, румын, «взял взаймы» его машину.

Бармен принес мне кофе и прокомментировал:

— Он потерял машину, но тот, другой парень, потерял свою родину.

Я положил газету на стол.

Он сказал:

— Новая Ирландия. Пройдет лет десять, и я буду подавать кофе румыноирландцам или афроирландцам.

— Все лучше, чем эти придурки пятидесятых.

— Это точно.

На Эйр-сквер я подошел к группе пьянчуг. Большинство пребывали в полубессознательном состоянии, сидели, кивая в такт воображаемому оркестру. В свое время я тоже слышал такую музыку.

Я спросил:

— Кто-нибудь видел Пэдрига?

Парень, судя по акценту, из Глазго ответил:

— Чево надоть, Джимми?

То есть: зачем он тебе?

— Я его друг.

Он посоветовался с коллегами. Встала женщина. Ее можно было бы показывать, чтобы наглядно объяснять смысл слова «расхристанный». Женщина прохрипела:

— Он в больнице.

— Что случилось?