Мы родились в тельняшках - Сергей Зверев

Голицын опомнился, не успев начать рассуждения на тему: «Почему нельзя избавиться от наркоты?»

После нападения на немецкий конвой Мустафа, получив свой кусок от добычи, стал уважаемым человеком. Два грузовика с оружием – это много. Даже для Афганистана. Расплатившись с односельчанами, рисковавшими своими головами, теми же стволами, он стал строить планы.

Сидя перед керосинкой в пещере на границе с Пакистаном и ожидая прибытия дюжины ослов с той стороны, он всерьез стал размышлять над постройкой нового дома и покупкой молодой жены из соседней деревни. Сваленные в огромные кучи новенькие автоматические винтовки, патроны, бронежилеты, минометы и снаряды к орудиям, из которых получались отличные фугасы, растравили мечты Мустафы до невозможности. Да, перекупщик – кстати, троюродный брат – заработает на нем, но зато деньги перейдут к нему здесь и сейчас, и не надо дальше думать над тем, как превратить их в еще большее количество бумажек. Он бы и не продавал, но хранить такое количество всего-всего-всего, что могло присниться простому воину, непрактично и небезопасно, лучше перевести в деньги. В доллары.

Порожний караван объявился через четыре дня. Пришли два мальчика и пожилой дед, который, не глядя в глаза, сообщил о скоропостижной кончине брата от неизвестной болезни. Мустафа не удивился. Если взять и разом пыхнуть всем тем, что его дальний родственник выкурил за жизнь, то можно уничтожить треть Китая.

Ему предложили идти с ними дальше в Пакистан, чтобы занять место родственника и помочь семье с делами.

А заняться Мустафе было чем.

По понятным причинам он не любил города, и когда узнал, что в основном надо будет встречать и сопровождать грузы из Афганистана с наркотиками и оружием, а отдыхать от поездок на побережье океана на закрытой вилле, очень обрадовался.

Год не прошел даром, и теперь ему доверяли встречать небольшие кораблики из Европы. Он купил участок земли и начал строить дом, мечтая перевезти из убого кишлака свою жену и пятерых детей, дав им образование и надежду на лучшую, не такую серую и опасную жизнь, как у их отца.

«Фалькон» должен был прибыть еще сутки назад. Репутация капитана Пьедро не была блестящей, но зато он работал и не задавал вопросов. Еще бы. Ему платили, и немало. Он мог бы с каждого рейса покупать себе по небольшой яхточке. Накладные расходы, ничего не поделаешь. Тонна героина за раз. Оптовая торговля наркотиками во всем своем великолепии. Вы бы знали, сколько крестьянского труда тратится на то, чтобы произвести для гоняющихся за искусственной нирваной жителей мегаполисов хотя бы грамм порошка!.. На самом деле немного, но фраза звучит красиво.

Итальянец привозил медпрепараты и протезы. Ходили слухи, что мины запрещены, но никто в Афганистане об этом не слышал. Да и сами воюющие группировки разного толка не думали отказываться от минирования. Зачем? Это ж так удобно. Но иногда кто-то терял то ногу, то сразу две. Аллах воздаст им за муки при жизни, тем более что ногу можно приделать и искусственную. Бегай – не хочу.

Рассвет заходил к развалившемуся в лежаке афганцу то слева, то справа, то погладит по голове, то закроет веки, то отменит дуновение ветра, то пришлет облачко теплого обволакивающего воздуха. Но Мустафа не засыпал. Как-то вдруг он увидел огни впереди, и это ему понравилось. Наконец-то. Морской переход – абсолютно чуждое для жителя гор занятие. Он лучше по узкой тропке над пропастью с перегруженными ишаками, чем по морю в шторм на лодке. Под тобой ведь нет земли. Как другие люди преодолевают страх, Мустафа даже не задумывался. Он не умел плавать, а потому все, что было связано с водой, пугало его до невозможности. Но пока он на берегу, ему и шайтан не страшен.

Ничего, кроме делового общения, предусмотрено не было. Гостя не приводили в дом, что коробило афганца, но он не смел нарушать правило, а потому, как бы извиняясь за недопустимое поведение более старших и более властных, готовился улыбаться и быть максимально обходительным в течение того недолгого времени, пока идет разгрузка-погрузка стального курьера.

Кэп и Малыш высунули из воды стволы автоматов АДС (автомат двухсредный специальный, не всем такой дают), а следом и головы, недалеко от берега.

Накатывающиеся волны слегка покачивали их. Ночь отступала. У них был еще максимум час. Затем станет так светло, что будет видно за километр. На берегу полностью отсутствовала растительность, спрятаться невозможно. Разве только зарыться в песок.

Скривившись, Малыш задрал голову и посмотрел на башенку, об основание которой разбивались бесконечные гребни волн.

– Надо лезть, – подбодрил Кэп, переключая режим стрельбы автомата с «воды» на «воздух» и поднося к глазам навороченный прицел. Он начал внимательно рассматривать противоположное, дальнее к ним и ближнее к Бертолету и Марконе идентичное сооружение, служившее и маяком, и караульной вышкой, и вынесенным к берегу архитектурным элементом.

– Над вами вижу одного, – сообщил Кэпу Бертолет, находящийся рядом со своей башней.

– Над вами тоже один, – ответил Кэп. – Снимайте после меня.

Риск присутствовал, несомненно. Может быть, рядом с одним охранником на раскладушке спит сменщик; может, внутри башни в небольшой комнате отдыхает еще человек по пять. Народу-то на Востоке много, девать уже некуда…

Малыш высунул из воды ствол автомата и прильнул к прицелу. Как только голова часового попала в перекрестье, он нажал на спуск. Оружие хоть и называется бесшумным, но лязг затвора все равно слыхать, да и хлопок тоже, а над водой звук сами знаете как расходится.

Следом за первым раздался и второй одиночный. Шум прибоя мешал услышать падение тел, но оно было, и наверняка гулом отдалось по внутренностям башен.

– Выходим.

Кошки, выпущенные из арбалетов, взметнулись вверх к узким окнам-бойницам. Лязг металла о камень, прорываясь сквозь шелест волн, бил по ушам так, будто по барабанным перепонкам лупил натасканный ударник из матерой рок-группы.

Малыш, будучи не таким ловким, пропустил босса вперед, а сам смотрел за положением дел на дальней от него башне. По внешней стене уже карабкался наверх кто-то из наших: или Марконя, или Бертолет, один из двух. Не разобрать в сумерках-то. И тут случилось то, что могло произойти и произошло. На фоне светлеющего неба живая тень в оконном проеме приблизила к губам рацию.

Тук-тук. Силуэт исчез.

Сняв еще одного часового, двухметровый мичман запаниковал:

– Возможно, проникновение обнаружено. Быстро назад!

Кэп, держась за трос и упираясь ногами в стену, замер на высоте. До окна оставалось еще метров пять.

Напротив него на противоположной башне боец начал спускаться.

Кэп, не услышав ни единого шороха, зашипел:

– Команды отступать не было! Быстро наверх. Малыш, заткнись!

Бертолет, а это был он, посмотрел внутрь. Два трупа. И тишина. Можно заходить. В окно он забрался настолько быстро, насколько мог. Винтовая лестница с верхней площадки уходила в черноту. Снизу, слава всем богам сразу, не было слышно ни шагов, ни голосов.