Лучшая подруга - Владимир Колычев

В любом случае Радик опасен. И от него неплохо было бы избавиться. С этой мыслью Инна вышла из гаража в своем доме.

Двор дома охранялся как положено, а в доме как будто все вымерло. Никто не вышел встречать Инну, а ведь и горничная должна быть, и начальник охраны.

Инна прислушалась, кто-то где-то стонал за запертой дверью. Как будто кто-то кого-то мучил. Но, скорее всего, у этих звуков была иная, куда более позитивная природа.

Инна не ошиблась. В комнате для прислуги происходило таинство зачатия. Лена лежала на спине, а Радик конвульсивно водил своим «смычком» по ее «струнам», выжимая из них звуки.

— А дверь закрывать надо, — громко сказала Инна.

Радик дернулся, но как он соскакивал с горничной, Инна не видела. Зачем ей это порно? Дело не в зрелище, а в его последствиях.

Она сама спровоцировала эту ситуацию, поэтому знала, для чего ей все это нужно. И по лестнице к себе она поднималась с улыбкой Джоконды.

Радик не заставил себя долго ждать. Надо было видеть, сколько раскаяния было в его взгляде, сколько страха. Неужели он всерьез думал, что Инна убита горем?

— Это совсем не то, что я подумала? — Но в ее словах звучала ревность и обида.

А как иначе?

— Ну, сначала нет… — мотнул головой Радик.

— Что сначала? — не поняла она.

— Ну, сначала мы просто говорили… Ничего такого…

— А потом суп с котом?.. Или с киской?

— В смысле с киской?

— Проехали.

— Сам не знаю, как все получилось.

— А получилось?.. Или потом продолжите?

— Да нет, больше ничего такого!

— А как же Лена? Теперь ты просто обязан на ней жениться.

— На ней жениться? — Радик смешно, но не нарочно свел к переносице глаза.

— А на ком?

— Ну, с тобой тоже было.

— На мне должен жениться? — Инна с трудом сдерживала смех.

— Ну-у…

— Ты, дорогой мой, все перечеркнул… Я думала, у нас… — Она нарочно оборвала себя.

— Что у нас?

— Ничего. Уже ничего…

— Ну, можно исправить, — надуто буркнул Радик.

— Можно.

— Как? — встрепенулся он.

— Отрежь себе член! — едко усмехнулась Инна.

— Э-э… А-а… — Он протянул к ней руку, сжимая и разжимая пальцы.

— По-другому никак!

— Но…

Инна направилась к двери. Проходя мимо Радика, ласкающим движением руки провела по его плечу.

— Я умею быть великодушной. Но не умею прощать.

— Да?

Инна выглянула за дверь. Вдруг Лена подслушивает. Но в холле на втором этаже никого не было.

— Как человек великодушный я разрешаю тебе жить с Леной.

— Ну-у…

— Иногда ты сможешь приходить ко мне. — Инна кивком показала на кровать.

— О-о! — встрепенулся Радик.

Его физиономия расплылась в идиотской улыбке. Под давлением таких же идиотских мыслей. Пусть порадуется, все равно ему больше ничего не обломится.

— Ты уже рассказал Лене, что было между нами? — спросила Инна.

— Нет! — Радик приложил к груди обе ладони.

— А то, что ты убил Леона и Римму?

— Я?!

Инна молчала, начальственно глядя на него. Радик не захотел сопротивляться этому давлению.

— Если я это сделал, зачем говорить?

— А ты сделал?

— Сделал.

— И, если вдруг, возьмешь все на себя.

— Ну ты же никому не скажешь? — нахмурился Радик.

— Я нет, а ты можешь. Приставят к голове пистолет, и расколешься.

— Кто приставит?

— Глеб.

— А он знает?

— Он ищет Леона и Римму.

— Кто ищет, тот найдет, — осклабился Радик.

Инна вопросительно посмотрела на него.

— На том свете… Можно его туда отправить.

— Зачем?

— Ну, чтобы не лез, куда не надо.

— Может, лучше просто молчать?

— Мне?

— Ну, я точно не скажу.

— А я еще точней…

— Вот и хорошо.

— Я себе не враг.

— А Глебу?

— Ну, если он против нас, то враг… Можно закрыть вопрос.

— Леон пытался.

— Ну так то на острове.

— На острове, — вздохнула Инна.

Все-таки знал Радик про неудавшуюся охоту на острове. Значит, и о том, что Инна была в сговоре с Леоном, знал. Опасный он свидетель. Но как от него избавиться? Если вдруг ей повезет и она сможет убить его, все равно возникнут осложнения. В прошлый раз ее застал на месте преступления сам Радик, в следующий раз свидетелем окажется та же Лена или кто-то из охраны. В следующий раз может возникнуть эффект снежного кома, который доставит ее прямиком в полицию. Или даже на кладбище.

— Леон глупо сделал, надо было по-другому с Глебом решать, — сказал Радик.

— Как?

— Не знаю.

— Зачем тогда говоришь?

— Я не могу думать просто так. — Радик развел руками. — Ты мне скажи, что Глеба надо сделать, тогда я буду думать.

— Не надо его делать, — качнула головой Инна. — Если ты будешь молчать, он не опасен.

— Я буду молчать, — кивнул Радик.

— Тогда зачем его бояться?

— Не надо его бояться.

— И деньги…

Инна задумалась. А не погорячилась ли она? Миллион долларов — это слишком даже для той прорвы, которую она получила в наследство. Впрочем, она еще не проводила ревизию своего состояния, возможно, там долгов больше, чем реальных денег. Так часто бывает, гладко только на бумаге. Зато Зойка получит прибыль чистыми деньгами. Где же здесь справедливость?

Смех был звонким, но не чистым: слишком уж много в нем было истерических ноток. Но Зойку можно было понять. Миллион казался ей сущим пустяком, а тут Инна вдруг сбила планку до двухсот пятидесяти тысяч.

— Не хочешь, не надо, — сказала она. — Пусть будет суд.

Она не улыбалась, как тогда, в кафе-мороженое. Здесь, в ресторане, она вела себя как Снежная королева. Красивая, холодная и неприступная. И на Глеба она не обращала никакого внимания, во всяком случае делала вид.

— Пусть будет суд, — кивнула Зоя.