Синдром Фигаро - Ирина Грин

Пока Кристина размышляла, из машины со стороны пассажирского сиденья вышел высокий мужчина в черном костюме и дернул на себя офисную дверь. Кристина поспешила догнать незнакомца.

– Кто тут у вас главный? – спросил он под недовольный звон колокольчика.

– Я! – отозвалась Кристина, протискиваясь мимо него. Она прошла на свое рабочее место, как ни в чем не бывало поставила на стол сумку, вытащила ноутбук и села в кресло. – Слушаю вас!

Мужчина явно относился к разряду потенциальных клиентов: весь такой благополучный, ухоженный, стильный, стрижка – словно прямиком из барбершопа, парфюм соответствующий и костюм не подкачал, черные туфли в случае крайней необходимости вполне можно использовать вместо зеркала. Вот только выражение лица у него никак не вписывалось в общую концепцию. Словно целиком вытесано из глыбы льда, глаза холодные, губы зло поджаты, смотрит на Кристину, словно на какое-то недоразумение, ошибку природы.

– Это я вас слушаю! – заявил он негромко, но с явным угрожающим подтекстом. Наверное, заслышав подобные слова, сказанные таким тоном в свой адрес, подчиненные утреннего посетителя начинают трепетать от страха, а наиболее впечатлительные падают в обморок. – Какого черта вы лезете к моему несовершеннолетнему сыну со своими дурацкими расспросами?

– Извините, я не очень понимаю, в чем дело. – Трепетать, а тем более лишаться чувств Кристина не собиралась. – Меня зовут Кристина Светлова, я генеральный директор фирмы. Представьтесь, пожалуйста!

– Нечего придуриваться. Вы прекрасно знаете, кто я! Так вот, если вы не оставите моего сына в покое, у вас будут большие неприятности! Надеюсь, у вас есть дети и вы понимаете, о чем идет речь!

Кристина откровенно не понимала. Мало того: Тимур, с которым они обменялись взглядами, тоже пребывал в неведении относительно личности посетителя.

– Я сделаю так, что все ваши клиенты разбегутся, словно крысы с тонущего корабля. Вы останетесь с голыми задницами!

– Послушайте, – Тимур встал из-за стола, нарочито громко отодвинув кресло, и приблизился к разъяренному гостю, – никто не давал вам права разговаривать в подобном тоне!

Посетитель уперся в него взглядом, а потом вдруг усмехнулся:

– Молчанов? Тимур Михайлович? Какими судьбами? Ходили слухи, что тебя по мокрухе посадили!

– Золотов? Максим? Не ожидал! – Тимур протянул грубияну ладонь, и мужчины обменялись рукопожатиями. – Меня уже выпустили. Давно[18]. Насчет твоего сына – это какое-то недоразумение. Я слышал, что его подозревают в нападении, но из нашей компании с ним никто не общался.

– Хочешь сказать, я напрасно плачу своим безопасникам? – насупился Золотов.

– Давай поступим таким образом: оставь свои координаты, я разберусь и сообщу, что смогу узнать. Пойдет?

– Знаешь, Молчанов, если бы не знал тебя сто лет, то послал бы сейчас с твоими предложениями. Но не верится, что ты мог за эти годы скурвиться. Так что пойдет. Держи визитку, звони. Я, конечно, на заднице сидеть не буду, тоже кое-какие меры приму, но и на тебя надеюсь.

Он вытащил из кармана золотую визитницу, после чего выдал карточки и Тимуру, и Кристине, и Лебедеву.

Колокольчик над дверью звякнул с облегчением, и Кристина тоже выдохнула.

– И что это было? – спросила она у Тимура под рев отъезжающего автомобиля. – Как его служба безопасности смогла вычислить, что это именно мы сообщили Щедрому информацию о сыне? Утечка в полиции?

И тут она увидела, что Федор – огромное ухо – съежился в своем кресле, стараясь сделаться как можно незаметнее.

– Лебедев! – грозно произнесла она. – Твоих рук дело?

– А я что? – затараторил тот, без надобности повозил по столу мышкой, а потом принялся накручивать на палец невесть откуда взявшийся провод. – Всего-то зафрендил Фила в соцсетях, поболтал о телочках, а потом сказал, что хочу купить себе шокер, только не знаю какой. Спросил, какое у него расстояние между электродами. Щедрый же говорил, что это важная информация, вот я и попробовал. А Фил возьми и замолчи. А потом и вовсе страницу удалил. Наивняк! Как будто не знает: что в интернет попало, то вырублено топором. Не задушишь, не убьешь. Это песня такая, если что, Кристина Сергеевна!

– Федор! Я же тебя просила, чтобы ты прекратил самодеятельность!

– Так это было раньше, Кристина Сергеевна! До того, как вы сказали. До того, чесслово! Вы как раз в переговорной по телефону разговаривали, а я с Филом чатился.

– Чатился он! Даже не представляю, что этот Золотов с нами сделал бы, не будь здесь Тимура!

– Да ничего не сделал бы! Сейчас не девяностые годы! Попузырился бы и сдулся!

– И все-таки, Федор, я тебя настоятельно прошу – без самодеятельности! Пожалуйста! Без самодеятельности! А то…

– А то – что? – Глаза у Федора расширились, вот-вот выскочат из орбит. – Уволите?

– Нет, не уволю. – Кристина помолчала немного и добавила: – А то уволюсь я. Не справляюсь я что-то в последнее время со своими обязанностями. Останетесь без генерального директора.

Горло сжал болезненный спазм. Боясь разреветься, Кристина откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди.

– Не надо! – всполошился Федор. – Не надо увольняться. Справляетесь! Еще как справляетесь. Вы – лучший генеральный директор. Кстати, я мерч заказал, сегодня к концу дня обещали доставить. Вам обязательно понравится.

Упоминание про мерч было, разумеется, абсолютно некстати, но атмосферу немного разрядило. А тут еще Тимур предложил:

– Может, все-таки кофе? – И рабочий день потихоньку стал возвращаться в свою колею.

Асе с Рыбаком по молчаливой договоренности рассказывать об утреннем визите не стали, тем более что сегодня они проводили рейд в салоне красоты и пришли позже обычного – в честь предстоящего корпоратива Асе соорудили красивую прическу. Не новую, все ту же французскую косу, но у профессионального парикмахера она выходила более французской, чем у бывшей учительницы русского языка. И пусть до завтрашнего утра прическа может не дожить, результаты рейда – редко, но бывает, – Асю с Иваном порадовали. Зачем же портить друзьям уже начавшийся праздник?

– Как бы дождь не пошел. – Ася обеспокоенно покосилась на плотно зашторенные жалюзи.

– А хотя бы и пойдет, что нам за печаль? – отозвался Иван. – Надеюсь, Михалыч, у тебя крыша не протекает? Ну подумаешь, на качелях не покатаемся. Не очень-то и хотелось.

– Во-первых, качели у меня с навесом, так что покататься удастся при любой погоде, – тонко улыбнулся Тимур, – а во-вторых, вас ждет много интересных вещей на свежем воздухе. Поэтому – хотя крыша у меня, разумеется, не протекает – на улице будет гораздо интересней.

– Например? – не удержался Федор.