Раб из нашего времени. Книга 8. Призрачная погоня - Юрий Иванович

И мы двигались дальше.

Вскоре мы уже приближались колонной по одному к пещероподобному входу средней Южной пейчеры. Аналогичные ей пристанища для путников и паломников располагались по периметру гигантской подошвы Сияющего Кургана. И вот именно у самого входа меня словно обухом по голове ударило:

«С чего это я сюда вообще прусь?! – Я резко развернулся, скомандовав спутникам шёпотом двигаться за мной. – Не лучше ли поселиться в соседней пейчере, а сюда только зайти для выяснения, так сказать, и забора вещей… допустим, моего брата? Или моего воспитанника? Ха! Точно! Отличная идея! Ещё и документы могу заранее подготовить, доверенности там разные, свидетельства о рождении и прочее. На том же основании и про девчонок узнаю».

Донельзя довольный своей сообразительностью, пусть и запоздалой, я в течение пяти минут оформился в другой, не менее комфортабельной пейчере. Взял четыре рядом расположенные комнаты, всего лишь на рудню. В самом деле, пяти дней должно на всё хватить с запасом. В идеале я планировал прикупить или арендовать в самые ближайшие дни удобный дом, дабы всегда в будущем избегать излишнего к себе интереса и ненужных вопросов. И чтобы там в достатке и спокойствии обживались, привыкали к данному миру родители. Конечно, от многих факторов зависит, где этот дом будет находиться. Возможно, что вдали от Рушатрона, за периметром трёхсоткилометровой зоны, а возможно, что и в самой элитной части столицы. Средств у меня хватало с запасом для любого варианта.

Вещи мы сбросили в первой, ближайшей к выходу комнате. С Блачи оказалось сложнее, потому что на собаку, диковинную в данном мире, смотрели как на ручного зроака. Пришлось для неё арендовать кусочек внутреннего дворика, над которым в вышине виднелся квадратик неба. Воды ей поставили в тазике, бутербродов накидали во второй тазик, да и дополнительный сеанс внушения сделать я не поленился. Наказал овчарке сидеть тихонько, не выть, не скулить и не бросаться на тех, кто будет глазеть на неё через окошко.

После чего мы уже с чистой совестью поспешили обратно в Сияющий Курган. Ну и в его лабиринтах, так как бегать там не принято, я уже постарался хоть кое-что на ходу поведать о достопримечательностях. Немного успел рассказать, зато приметил, что у нас на пути вновь могут очутиться те самые Сейрад и Дениан. Придётся их обходить, ибо, увидев нас во второй раз с вещами, они заподозрят всемирный заговор «несунов».

Слава всем местным шуйвам, мама с дедом находились на месте. Их не только никто не обидел, но даже какой-то осанистый дядечка взахлёб пытался рассказать историю всей окружающей нас святыни и пояснить конкретные символы и рисунки на своде данного зала. То ли он искал благодарных слушателей, чтобы высказаться, то ли ему мои родственники особо понравились. Уж не знаю, что они там понимали, но пялились на потолок оба, словно лицезрели там вселенское прозрение и понимание жизни.

Только вот отец мой не совсем однозначно отнёсся к этой картине. Хмыкнул, собираясь что-то сказать, но я его вовремя одёрнул за рукав и опередил с высказыванием. Ведь с его-то говором умный человек сразу догадается, что мы чужаки и уж никак не поморяне. А мой язык, пусть и с акцентом да с суржиком, воспринимался вполне нормально:

– Мама! Как вы тут? А то папа уже волновался, что вы здесь заскучали без нас. Всё, собираемся и можем идти. Наши комнаты нас уже ждут.

Мужчины разобрали оставшиеся рюкзаки и сумки, с которыми мы смотрелись уже вполне скромно и естественно. Матери почти ничего не досталось, ну и она в знак благодарности за лекцию просто поклонилась мужчине. Такое здесь не практиковалось, поэтому я пояснил удивившемуся знатоку:

– У нас в роду так принято вместо слова «Благодарствую!»

После такого объяснения импозантный дядечка подхватил мамину ручку и поцеловал. Кое-как разошлись, но как только появилась возможность, отец зашептал на деда Назара:

– Дядя, на вас нельзя понадеяться! Чужой мир, чужие люди, а вы заговариваете с каким-то проходимцем. Предупреждал же Борис, ни с кем ни слова!

– Ты на меня не шипи! – огрызнулся дед на своего племянника. – А спасибо скажи, что нас этот учёный чуть ли не час просвещал, что тут к чему. Дивно баял, порой понимали его с трудом, но хоть что-то теперь знаем. А то от Бориса разве дождёшься? Вот сколько раз ты тут был?

Это уже он меня спросил. Я и решил похвастаться:

– До нашего визита – всего четыре раза. Но! Знаю здесь каждый камень, структуру на нём, любой рисунок, цвет, оттенок и даже каждую трещинку в кладке.

Естественно, что мне никто не поверил. Но если остальные сдержались от резкого высказывания типа «Врёшь ты всё, Борька!», то непосредственный Фёдор буквально вскипел от любопытства и желания проверить мою уникальную зрительную память:

– Хорошо! А что вот за этим углом? – Он чуть забежал вперёд, указывая рукой на первый попавшийся угол.

Я стал перечислять, замерев на месте. Благо спешить и мчаться куда-то уже не видел большого смысла. Подробно описал несколько скамеек, в виде выступов из стены, потом перечислил рисунки, сделанные резьбой в камне, далее перечислил размеры ложных колонн, которые лишь выступали чуть из стены. Когда стал подниматься мысленным взглядом выше, Фёдор перешёл к следующему перекрёстку и попросил описать пространство за ним. И это я сделал без труда, в финале перейдя к описанию каждого настенного блока, к структурам, к которым все пятеро моих спутников присматривались так дотошно, словно я перед ними докторскую диссертацию защищал.

Однако после этого поверили. Настолько поверили, что даже у Ивана глаза заблестели от восторга и предвкушения:

– Здорово! Невероятно!.. Получается, что и мы так сможем?

– Да как сказать… – Правила прохождения гипны, результаты и возможные последствия в каждом случае разнились. Да и сам-то я толком этих правил не знал. Что помнил, то и сказал: – Последствия гипны для каждого индивидуальны. Я до сих пор толком не знаю, почему у меня настолько идеально память работает, но слышал, что подобный результат – редкость. Да и стоит это удовольствие по местным ценам ой как дорого. Это раз. Ну и второе – надо любить живопись, изобразительное искусство и поклоняться богу Китоврасу.

Тут уже и мать не выдержала:

– Борь, а когда это в тебе таланты художника проснулись? Раньше вроде не замечались. Или скрывал от родителей?

– Если честно, ма, то я и сам не заметил, – приступил я к рассказу, тем не менее продолжая вести нашу компанию к выходу иным маршрутом. – Началось всё как-то постепенно, вначале значки, потом паруса… О! Взгляните на эту анфиладу залов!

И быстренько перевёл разговор на тему ведущейся экскурсии. Анфилада как раз и вела к главному залу святыни, где находился Лобный камень. И чем увлечь слушателей хватало. Так и шли они, выпучив глаза и уронив подбородки. Я и сам не заметил, как дал небольшой крюк, приблизившись к залу Трёх Щитов слишком близко. Вот тут меня и накрыло голосом, неслышным для остальных посетителей и даже для хранителей: