Клуб желаний - Ким Стрикленд

Со своей черноволосой натурщицей он их точно наладил. Позже, когда уже могли говорить об этом, они с Джил вместе посмеялись над тем ее вторжением; впрочем, Джил хихикала натянуто и неискренне.

О своих собственных отношениях они не говорили. Джил ни с кем больше не встречалась, втайне надеясь, что и он тоже, но впервые в жизни ей хотелось попросить его не бегать на свидания к другим. Она не могла им насытиться — и ни с кем не хотела делиться.

Как-то вечером на прошлой неделе, уже уходя из студии, она увидела у него свет. Джил постучала, Мэттью не ответил. Она ждала долго и в конце концов решила, что он просто забыл выключить свет. Иные варианты она не желала допускать.

Ледяной ветер в парке усилился и дул не ослабевая; всем стало ясно, Джил в том числе, что «весенняя переменка» закончилась. Джил спрятала угольные карандаши в коробку, защелкнула крышку. Убрав рисунки в папку, сложила свой переносной парусиновый стульчик, собрала вещи и двинулась через парк к пешеходному тоннелю. Пройдя под Лейк-Шор-драйв, этот тоннель приведет ее к дому. Мимо торопились мамаши и няньки с детишками, все поголовно одетые слишком легко для переменчивого февраля.

В Чикаго вернулась зима — как всегда, без особого предупреждения.

В следующей жизни, думала Гейл, у меня будут дети, которые в машине немедленно засыпают.

Всю дорогу из магазина Эмили распевала песенку Кейлу. Из всех мультфильмов, которые крутят по телевизору, в мультике про мальчика Кейлу самая зловредная музыка: раз услышишь — и засядет в башке на весь день. Судя по энтузиазму дочери, Гейл и до будущей недели не избавится от треклятой мелодии.

Гейл глянула в зеркало заднего обзора. Эмили задумчиво пела в боковое окно машины. С таким же выражением лица исполнители баллад напевают «Пыль на ветру». «Мне всего четыре года, зовут меня Кейлу. Люблю я приключения и каждый день расту».

«Я должна научиться дорожить такими мгновениями. И принимать успокоительное до похода в магазин».

— Пыззз… пыззз-ные!

Гейл стрельнула глазами в зеркало. Эмили уже не пела, а тыкала пальчиком в окно:

— Пызз-ные!

— Это еще что такое, Эмили Энн?!

В уши ворвался вой пожарной сирены. Фу ты черт!

— Скажи «по-жар-р-рные», Эмили. Пожар-р-рные.

Еще одна пожарная машина взвыла за спиной у Гейл. Охнув, та поспешно прижалась к бордюру, сердце едва не выскакивало из груди. Это ж надо было так увлечься предполагаемым сквернословием Эмили, что даже не заметить, как пожарные сели ей на хвост! До чего же нескладно устроен наш мир, думала Гейл. Ради детей ты хочешь ехать осторожно до чрезвычайности, но отвлекаешься на этих же детей и сама становишься угрозой их жизни. На Хэллоуин, при виде очередной ведьмы со сломанной метлой, Гейл всегда назидательно говорила детям: «Вы помните, что с ней случилось? Эту ведьму отвлекли дети, когда летели с ней на метле!»

Кстати, о ведьмах. Дома надо будет сразу же позвонить Клаудии. Та утром оставила невразумительное, как всегда, сообщение, требуя, чтоб Гейл перезвонила: «Это срочно!» Голос у нее был жутко встревоженный.

Ну и ну, сколько пожарных. Должно быть, где-то здорово горит. Уже третья машина их обгоняет — Гейл загодя свернула к тротуару.

— Куда едут пожарные, Эмили? Где-то, наверное, сильный пожар, а?

Они миновали перекресток на Эшленде, высотки на углу, и несколькими кварталами дальше стал виден столб черного дыма.

— Ты посмотри, какой дым…

Где-то рядом со школой мальчишек…

Нет. Не может быть. Мнительная дура! Трусиха безмозглая. Прекрати, сию минуту прекрати!

Умом Гейл понимала, что это чистой воды паранойя, и все же свернула в одну из боковых улиц, чтобы попасть на Бернс-стрит с другой стороны. О том, чтоб сначала забросить домой покупки, и речи быть не могло. Все вокруг затянуло пеленой, у подъездов стояли люди и, задрав головы, смотрели на запад. Чем ближе к школе подъезжала Гейл, тем гуще становился дым.

Свернув на Харкот, Гейл увидела впереди огни патрульной машины, перегородившей выезд на следующий перекресток, куда одним углом выходила школа. Сердце оборвалось. Нет. Нет!

Здесь было черно от дыма, едко воняло, но странное дело — и вкусно припахивало пылающими в печке дровами. Автомашины забили Харкот, и подобраться ближе не было никакой возможности. Гейл припарковалась во втором ряду, выдернула из салона Эмили (шапочка упала с головы дочери да так и осталась лежать на полу) и опрометью бросилась к школе. В спину ей надрывалась сигнализация: бип-бип-бип! Вы не выключили фары! Вы оставили ключ в зажигании!

Из восточных окон второго этажа вырывались языки пламени, несмотря на струи воды, которые направляли на них пожарные.

— Сюда нельзя, леди! Нельзя! — кричал полицейский, но Гейл даже не оглянулась. Сделала вид, что не слышит в общем гвалте и суматохе. Пускай-ка попробует не пустить ее к мальчикам!

Сейчас ее остановила бы только пуля.

Дети сгрудились на краю автостоянки, жались к учителям, кое-кто плакал. Десятка полтора ребятишек дрожали от холода в одной физкультурной форме. Гейл судорожно выискивала взглядом Уилла и Эндрю. Эндрю в синем свитере, Уилл в бордовом. Где же приготовишки? Где их учительницы — миссис Двайер или миссис Митчелл? Гейл обежала учительскую парковку, кинулась на игровую площадку возле другого угла здания, где были классы приготовишек. Везде сновали родители, дети, пожарные, полицейские.

Мимо Гейл в том же направлении промчались двое пожарных.

— Говорят, на втором этаже еще человек двадцать! — кричал в рацию один из них. — Боковая лестница перекрыта… они поднимаются по главной!..

Внутри остались дети?! Гейл коротко взвыла, а Эмили принялась грызть большой палец, который держала во рту.

На краю площадки малыши сбились в кучку вокруг учительницы — похоже, первый или второй класс. Гейл бросилась туда.

— Третий класс где? — крикнула она учительнице. — Класс миссис Митчелл?

— Не знаю. Не видела.

— А миссис Двайер с приготовишками?

Учительница покачала головой и сочувственно развела руками.

— Миссис Стоун! Кайла упала… — Мальчуган дергал учительницу за подол. — И лежит вот так… — Он закатил глаза, изображая Кайлу.

Миссис Стоун поспешила прочь от Гейл.

— Посторонитесь! Посторонитесь! — заорал в мегафон пожарный. — Все назад! С дороги! Зашибем!

Скорым шагом выбравшись на запруженный зеваками тротуар, Гейл устремилась к входу в горящее здание.

Здесь из второго этажа валом валил черный дым, но без огня, и толпы не было — ни учителей, ни детей, только спасатели. Гейл почувствовала, как подступает ледяной ужас, он кружил над ней хищной птицей, выжидая удобного момента, чтоб всецело завладеть ее душой.