Лысая гора - Сергей Головачев

– А ты больше ничего не слышишь? – шёпотом спрашивает Майя.

– Чего? – недоумевает Жива.

– Что за нами кто-то идёт?

Пока она это говорит, далеко за её спиной действительно мелькает на мгновенье чья-то тень. Жива оглядывается и прислушивается: тихо.

– Вроде нет никого.

Они идут дальше, но через пару шагов Майя вновь останавливается.

– Нет, сзади явно кто-то идёт.

Она медленно поворачивает голову, но чья-то тень в чёрном плаще успевает пересечь ров и скрыться незамеченной в проходе между двумя валами. Пожав плечами, Майя догоняет Живу, ушедшую на пару шагов вперёд.

Некоторое время, они идут молча, чутко прислушиваясь. Неожиданно Майя резко оборачивается и видит позади на дорожке двух чёрных кошек. Они важно шествуют за ними, величаво подняв хвосты.

– Откуда они здесь? – удивляется Майя.

– Здесь полно чёрных кошек, – объясняет Жива.

Сёстры идут дальше, но Майя продолжает настороженно посматривать по сторонам.

– Всё равно, мне кажется, там кто-то есть, – шепчет она и всматривается в кусты на гребне левого вала, – или там, – оглядывает она правый вал, – такое чувство, будто кто-то подсматривает за нами.

За ними и в самом деле с левого вала-гласиса из-за кустов подглядывает чернобородый мужчина, одетый в длинный чёрный плащ. Но молодые ведьмы его не видят.

– Тебе не кажется. Я всегда, когда бываю здесь, чувствую здесь его присутствие.

– Чьё присутствие?

– Морока.

– Морока? Что ещё за Морока?

– Духа Лысой горы, – отвечает Жива.

– А у Лысой горы есть дух?

– Конечно. Гора ведь, она живая, у неё есть своя душа. Есть свой дух. Он-то и следит за всеми, кто заходит на гору. Морок – это то, что выходит из земли. Иначе говоря, Мрак. Но показывается он только своим избранникам. Тем, кто ему понравится, кто ему по душе.

– А ты хоть раз его видела?

– Да.

Неожиданно впереди возникает преграда. Глубокий ров, по которому идут Майя и Жива, преграждает насыпь. Поднявшись на неё, они видят, что по насыпи проходит каменистая дорога – главная внутренняя дорога крепости, также зажатая с двух сторон высокими валами.

– Это перекрёстная лощина, – объясняет сестре Жива.

– Что-то мне здесь не хорошо, – морщит Майя носик.

Она чувствует, что со дна траверза, который продолжается дальше за насыпью, поднимается какая-то негативная неприятная энергия, которая отбивает всякую охоту спускаться вниз.

– В этом месте всегда так, – подтверждает Жива.

В отличие от Майи, у неё появляется так называемое чувство "стискивающегося шлема", словно кто-то костяными пальцами немилосердно сдавливает ей виски.

– Однажды я даже упала здесь в обморок.

– В обморок? – испуганно переспрашивает Майя.

– Ну да, потеряла сознание. Хочешь, покажу, где?

Майя кивает головой и спускается вслед за Живой в траверз. Пройдя с десяток метров, они оказываются у куста можжевельника на краю обрыва, за которым в обе стороны простирается главный окружной ров.

– Вот здесь у меня вдруг подкосились ноги, а дальше я ничего не помню. Когда же я пришла в себя, то обнаружила, что лежу на земле. И вижу этого самого Морока. И чувствую, будто в меня входит из земли какая-то сила.

В то время, как Жива всё это рассказывает, Майя видит за её спиной в сплетении ветвей, листьев и веточек сквозное очертание лица человека. Ясно видны глубокие пустые глаза, стиснутые губы, впалые щёки.

– Жива, – испуганно шепчет она.

– Что? – обычным голосом отвечает Жива.

– А как он выглядит?

– Ну, у него, – объясняет Жива, – такое сквозное лицо…

– Такое же, как… за твоей спиной? – шепчет Майя.

Жива оборачивается и видит это самое сквозное лицо. Оно не двигается и тем страшнее. Сквозящие глаза влекут к себе, затягивают в себя, они словно гипнотизируют.

– Это он? – спрашивает Майя.

– Да, – отвечает Жива.

Майя чувствует, что у неё из под ног уходит земля и подкашиваются ноги. Она падает на спину. Жива слышит падение тела за своей спиной и бросается к Майе.

– Майя, ты чё! Да что же это! Майя! Вставай! Я что сказала!

Майя смотрит на неё, но как будто не видит. Полностью застывший взгляд, как будто она в прострации.

Жива тормошит её, приводя в чувство, но безрезультатно.

– Я как знала! Я как знала, что тебя не стоило приводить сюда.

Сквозное лицо Морока нависает над Майей. Она не может оторвать взгляда от его бездонных глаз. И, как ни пытается, она не может закрыть свои глаза, хотя сверху слепит солнце. Его всевидящее око.

– Облако! – беззвучно умоляет она. – Облако! – мысленно просит она. – Хочу облако! – приказывает она.

Она глядит, не мигая, в небо до тех пор, пока белые точки, находящиеся в непрерывном движении, не начинают соединяться друг с другом. И вот в небесной синеве прямо на глазах из ничего возникает крошечная дымка.

Усилием воли Майя заставляет её уплотниться, и вот уже рядом с солнцем появляется на безоблачном небе маленькое белое облачко.

Жива бьёт её по щеке, приводя в чувство. Будь Майя в сознании, ей наверняка было бы больно от такого удара. Но по лицу Майи как бы проскальзывает улыбка. Как будто ей нравится то, что её бьют по щеке. На самом деле, ей доставляет удовольствие нечто другое. То, что её желание исполняется. Облачко накрывает солнце, давая передышку её глазам, но вскоре вновь, проплывая, открывает его.

– Ещё! – просит Майя. – Хочу ещё облачко! – умоляет она. – Хочу много облаков! – приказывает она.

И они не замедляют явиться. То тут, то там, со всех сторон наползают они, заполняя собой небо над её головой.

Невыразимое счастье охватывает Майю. Она чувствует себя пьяной. Безудержная радость словно перекатывается в ней пузырьками шампанского.

Жива этого не видит. Она испуганно прикладывает ухо к груди Майи и прислушивается. Но слышит только, как оглушительно бьётся её собственное сердце. Но вскоре она понимает, что это стучит не одно, а два сердца. А получается так оглушительно потому, что в унисон.

Жива с облегчением вздыхает, и в это время Майя приходит в себя. Ресницы её вздрагивают, она моргает, сжатые губы раздвигаются и первое, что она произносит, это слово:

– Морок…

– Что? – не понимает она, но всё равно радуется. – Ну, наконец-то! Что это с тобой было? Почему ты не отвечала?