Вечный человек - Гордон Диксон
Шрифт:
Интервал:
— Все это очень интересно, — сказала Мэри, — но ты можешь ошибаться просто потому, что еще не все знаешь. А ты не все знаешь; мы все далеко не все знаем.
— Это точно, — сказал Джим, — но, может, хватит об этом?
— Ладно, хватит.
— Ты мне нравишься, Мэри.
Последовала долгая пауза.
— Если не возражаешь, — сказала Мэри отстраненным тоном, — мне надо кое-что обдумать. Позови меня, если что-то потребуется, но вообще я буду на совещании сама с собой, хорошо?
— Да, конечно, — ответил Джим.
Мэри больше ничего не сказала.
Они продвигались вниз по спирали галактики прыжками не дальше поля зрения приборов. Прошли сутки, и лаагов они больше не встречали. Потом еще сутки с тем же результатом. И еще сутки.
— Наверное, мы уже обошли лаагов, — заметила Мэри наконец.
— Похоже, — сказал Джим. — Впереди есть интересные планетные системы. На двадцать-тридцать световых лет вперед я вижу скопление как минимум восьми звезд типа G0 в пределах десяти световых лет. Если хоть у одной есть обитаемые миры, мы нашли Раулев рай. Может быть, стоит свернуть до диаметра и спуститься по нему.
Поскольку кораблей лаагов все еще не было видно, они потихоньку сдвигались к диаметру.
— Есть возражения? — поинтересовался Джим.
— Нет, — отозвалась Мэри, — это хорошая мысль.
В последнее время, хоть Джим и не понимал почему, их отношения улучшились. Выслушав ее согласие, он отрегулировал управление кораблем и одним прыжком преодолел большую часть дистанции в полтора световых года, отделявших их от диаметра.
— Все равно будем следить, — сказал Джим. — Ты веди наблюдение вверх по спирали галактики, а я вниз, по направлению движения. Да, чтобы не забыть, меня все еще не клонит в сон. А как ты?
Они договорились сообщать друг другу, если заметят признаки усталости.
— Я тоже, — сказала Мэри, — но я два раза звала тебя, а ты спал. Ты еще переспрашивал потом, чего я хотела.
— Правда? — удивился Джим. — Я такого не помню. Ты уверена?
— Конечно; я твои ритмы сна и бодрствования еще в лаборатории изучила, — ответила Мэри.
— Ну, это сходится с тем, что я заметил на базе, когда только слился с кораблем, — сказал Джим. — Тогда понятно, как Рауль продолжал двигаться в нужном направлении, если «Охотник на бабочек» передвигался силой его разума. Думаю, до конца полета нам не стоит беспокоиться насчет сна. Мы, похоже, можем спать, сами того не зная, и будить друг друга при необходимости. Так вот, о чем это я говорил? Да, если здесь, ближе к центру галактики, и есть корабли лаагов, то у диаметра мы скорее на них наткнемся.
— Где ты вырос? — неожиданно спросила его Мэри.
— Мои родные места похожи на те, что вокруг базы, — сказал Джим. — Родился я в больнице в Денвере, но моя семья жила в Эдмонтоне. Там я и вырос. Каждый мальчишка в пять лет хочет стать пограничным пилотом; я вот так и не расхотел. Я прошел все тесты и попал сюда.
— А братья или сестры у тебя есть?
— Нет, я единственный ребенок, — важно заявил он.
Важность была напускная; но он не учел своей новой способности к детальным воспоминаниям. Он снова стал ребенком, снова был дома, в горах. Снова представлял, каково было бы играть с братом или сестрой. Он всегда воображал брата или сестру помладше. Джим вспомнил с мучительной ясностью, как совсем маленьким объяснял маме, что будет очень хорошо заботиться о братике или сестричке, пусть только она родит ему одного или двоих. Только годы спустя он понял, что желание его было несбыточным по медицинским причинам: обстоятельства его собственного рождения не позволяли матери иметь еще детей. Тогда, в детстве, он понял только, что расстроил ее своим вопросом.
— Мы жили в окрестностях Эдмонтона, — сказал он Мэри. — Мой отец был металлургом и специализировался на добыче металла из воды. Он занимался консультированием и все время уезжал куда-то на другой конец света.
— Они до сих пор там живут? — спросила Мэри.
— Они оба умерли, — ответил Джим. — Отец погиб из-за несчастного случая во время подводной инспекции. У него отказал кислородный обменник на дыхательной маске. Через пару лет после этого мама попала в автокатастрофу. Однажды вечером она возвращалась из Эдмонтона домой и слетела с дороги. Полиция предполагала, что на нее могли наехать и другой водитель столкнул ее с дороги под откос, но они так никого и не нашли. Дядя помог мне поступить в кадетский корпус.
— Извини, я не знала, — прошептала Мэри. — Тебе пришлось нелегко. Мои родители оба еще живы.
— И откуда ты? — спросил он.
— Лос-анджелесский комплекс, — ответила Мэри. — Вообще-то мы из Сан-Диего. Мои до сих пор там живут.
— Здорово, — отозвался Джим, — можешь ездить к ним, когда захочешь.
— Но не езжу, — заметила она. — У нас в семье все сами по себе. Я еле дождалась, когда получу стипендию и уеду в Бостон, в колледж. Хорошо хоть, что они меня отпустили.
— А почему бы им тебя не отпустить? — удивился Джим.
— Почему? А я была еще несовершеннолетняя, — ответила она рассеянно. — Я закончила школу в пятнадцать. Но для своего возраста была крупная и взрослая. Не просто вела себя по-взрослому — я выросла с двумя независимыми взрослыми и сама была независимой и взрослой с тех пор, как научилась ходить. И у меня все хорошо получалось. Что бы ты ни делал, спорю, что могу научиться делать это лучше.
— Ладно, — ответил Джим, — поуправляй-ка «ИДругом» без двигателей.
— Ой, — сказала она и рассмеялась, — верно. Ты прав, я говорю глупости. Я знаю, что со мной трудно иметь дело. Я всегда всех стараюсь победить.
— Не так уж с тобой трудно, — возразил Джим и чуть не добавил: «в последнее время», но вовремя остановился.
Она секунду помолчала, потом сказала:
— Спасибо.
— За что? — удивился Джим. — Я просто констатирую факт. Погоди — приборы показывают, что впереди что-то есть.
— Не вижу... а, да, теперь вижу. Думаешь, это опять лааги?
— Все может быть. Давай-ка не будем подходить ближе и посмотрим, двинутся ли они. Времени у нас полно.
Они подождали, но световая точка со слабым ореолом вокруг нее не трогалась с места. Джим настроил на нее приборы, чтобы получить предупреждение, как только она сдвинется.
Прошло шесть часов, и приборы не обнаружили никакого движения. Джим повел «ИДруга» по кривой от диаметра, не упуская наблюдаемый объект из поля зрения. Потом он снова настроил локаторы и стал ждать.
Прошло еще шесть часов, но объект по-прежнему не двигался. Джим был озадачен.
— Ничего не понимаю, — сказал он Мэри.
— Может, он просто хочет переждать нас и будет сидеть там, пока мы из любопытства не подойдем на расстояние выстрела?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!