Мантра тысячи смертей - Алекс Кин

открывая глаза рядом с гигантскими приоткрытыми Вратами, уходящими высоко в облака. Амит сидел, прислонившись к дверям. Он неожиданно открыл глаза, почувствовав сестру рядом.

— Не думал, что так скоро тебя увижу, — удивился он.

— Прости, я была на твоих похоронах, — улыбнулась в ответ девушка. Она подошла и подхватила его прямо с земли, заключая в объятия. Он почти не отличался от того Амита, которого Аша знала всю жизнь, разве что его глаза теперь постоянно светились ровным нефритовым блеском. Цветом его чакры.

— Я видел кусочками. Как все прошло?

— Тебя приняли в почетный род асур и Великая Тьма поглотила тебя без остатка, — рассмеялась Аша, наконец выпуская брата из объятий.

— Но я все еще рядом, да?

— Конечно, ты всегда будешь рядом со мной, — немного грустно проговорила Аша. Брат радостно улыбнулся. «Он не думает о своей смерти как о чем-то реальном», — поняла Аша. Для него смерть стала лишь маленьким эпизодом на пути к перерождению. Ей удалось задержать небольшой осколок души брата в своих руках. И этот осколок будет помогать ей, отдавая силы без остатка.

Девушка огляделась. В этом месте должно было быть еще кое-что, что она надеялась найти. Амит весело усмехнулся, будто легко понимая мысли сестры и указал куда-то вдаль. Аша развернулась и увидела огромную статую, вокруг которой расступались даже облака. Это была она, только невероятных размеров, высеченная из белого камня. Огромная Аша сидела в позе лотоса, а во лбу у нее светились открывшиеся врата. На огромной руке был тот самый браслет, ставший вместилищем для осколка души брата. Аша усмехнулась, рассматривая собственное тело со стороны. Одного лишь желания оказалось достаточно, чтобы рядом с ее телом появились символы и цифры:

Сила 90

Ловкость 30

Тело 120

Разум 60

Интеллект 50

Дух 120

Удача (?)

Врата Чакры: Аджна

Заимствованная чакра: Анахата

Теперь она знает, откуда начинать. Ей предстоит длинный и сложный путь, но она не собирается сдаваться, не собирается отступать.

— Вижу, ты не особо ловкая и умная, — рассмеялся Амит, вставая рядом. — Зато сильная.

— Это пока, — улыбнулась Аша, заставляя силу Врат пестрыми линиями захватить тело, изменяя цифры.

— Ого! — удивися Амит, разглядывая новые значения. — Не думаю, что распорядителю Стилантры удастся предугадать такие изменения.

— Надеюсь, что это станет достойным сюрпризом, — улыбнулась Аша.

***

Далеко от Стилантры, совсем в другом мире, где обитают люди и жанвары, где светит желтое солнце и сменяет его белая луна, в центре всего мира у подножия горы стояли скрытые от любопытных глаз массивные ворота. Давным-давно их скрепили могущественными заклинаниями и сковали неподъемными цепями. Они скрывали длинный коридор, где даже самый яркий свет терялся во тьме, исчезая навсегда. Ход внутри горы был узким и тянулся на многие километры, если идти по нему неспешным шагом, то до второй двери, в самом центре огромной горы, высеченной из кусков древних камней, можно было дойти за несколько дней. Если не потеряться во множестве поворотов и ложных ходов, не заблудиться и не сойти с ума в месте, в котором осталась только тьма.

Там, за этой второй дверью, в центре огромного круглого помещения, созданного силами нескольких великих дэвов, прямо посередине висел мужчина. Его тело было туго обвязано цепями, тускло мерцающими разными цветами в темноте помещения. Цепи отходили от него, распускаясь, подобно искусно свитой паутине и закреплялись на стенках помещений. Мужчина не мог выбраться без посторонней помощи, да и не было в мире того, кто захотел бы выпустить его на свободу. Как и не было в мире того, кто мог бы победить его в честном бою.

Этот мужчина спал уже много лет. Силой сжимая глаза и стискивая зубы так, что иногда по темному коридору проносилось зловещее эхо стального скрежета. Его обрекли на вечное заточение. Его имя стерли из всех книг и уничтожили о нем любое напоминание. Те, кто знал его историю, забыли все события и никогда не упоминали о них.

Теперь он перестал быть живым, носящим настоящее имя и стал забытым, стертым историей существом, которого когда-то прозвали Узником. Его белая кожа потрескалась в нескольких местах от того, что он устал сопротивляться цепям. Пепельные волосы давно превратились в грязные, застывшие сосульки, торчащие из головы будто острые камни. Лицо залито кровью, грязью, потом и слезами. Он попробовал все, что только может пробовать воин, доведенный до отчаяния. Кричать, плакать, страдать, веселиться, терять разум и находить его вновь. Ничто не помогало ему, ничто не избавляло от муки, длившейся вечно.

Последние годы он перестал бороться. Перестал пытаться избавиться от своей судьбы. И начал просто ждать. Стиснув зубы и с силой закрыв глаза. Узник висел, скованный цепями, и ждал момента, когда в его сердце забрезжит надежда.

Что-то изменилось в воздухе перед ним. Он так давно не дышал, так давно ничего не чувствовал, но сейчас, прямо в лицо ему ударил давно забытый, ароматный ветер. Узник открыл свои черные, как смоль, глаза, в которых давно уже не отражалось ни одной эмоции, хотя бы отдаленно напоминающей человеческие. Перед ним в воздухе зависла прекрасная женщина в черном платье с увесистой серебряной брошью, сцепляющей ткань на левом плече.

Внутри горы давно уже не было звуков, поэтому она сказала одними губами. Узник смотрел на нее и не мог поверить в то, что она говорит. Женщина подлетела ближе и повторила нарочито медленно, чтобы он понял каждое слово. Асура улыбнулась, качнула головой и исчезла. Звуки никогда не жили здесь, в самом центре горы. В месте, где боги запечатали того, кого больше всего боялись. И все же, когда Узник засмеялся, раскаты грохота прокатились по коридорам огромной тюрьмы.

Но если звуки покинули это место, то как он может слышать время от времени скрежет собственных зубов? И если эта тюрьма настолько неприступна, то как сюда попала могущественная асура, давным давно покинувшая мир живых? Может быть, его цепи были не так уж и крепки? Узник ухмыльнулся и дернулся всем телом. Цепи не сдвинулись даже на миллиметр. Вместо этого, впервые за тысячи лет заточения, он услышал, как скрипнула одна из цепей. Ее синее свечение на мгновение поблекло, задрожало и восстановилось вновь. Узник закрыл глаза.

За столько лет он привык ждать. И подождет еще немного.

ЛЕГКАЯ ПОБЕДА

Утро началось с пробежки, как и в любой другой день. Она выскочила на улицу и побежала, понемногу наращивая темп. Так же, как они бегали вместе с братом, с той лишь разницей,