Лампа для джинна - Анастасия Евлахова

– Ну, как потом… – замялась Лёля. – Ну, то есть Илья написал, и я сразу все поняла…

– Ты и правда хоть на секундочку подумала, что это была я?

Лёля вспыхнула.

– Да не думала я! Я уже вообще ничего не понимала! Я только вернулась от Феди, у меня вообще башка не варила…

Вовка отмахнулась. И правда, какая уже теперь разница, что она и когда подумала. В такой-то свистопляске… Хватит и того, что Лёля бросилась ее «выручать» – значит, не потеряна их дружба. Правда, пока неясно, от чего выручать и как.

– Ладно, проехали. А что там у Феди было-то?

– Так вот что. – Лёля недружелюбно зыркнула на брата. – После тех новостей я сразу к нему приехала. На Маслищенко. А там ничего нет!

– Как нет?..

– А вот так. Нет шестьдесят шестого дома. То есть совсем.

Вовка вспомнила, с каким трудом отыскала его сама, и покачала головой:

– Ты, наверное, плохо искала. У них же там нумерация как в психбольнице.

– Ничего не в психбольнице, – подал голос Федя. – Нормально там все. Нужно только до конца улицы дойти и глаза разуть.

– Ну так я и разувала! – ощерилась Лёля. – Я же тебе говорю. Но самое-то главное вот что: никаких взрывов там не было. Улица тихая, никаких обломков, ничего.

– Но ведь сказали же: Маслищенко… – не поняла Вовка.

– Вот и я говорю: чушь какая-то! Я побродила там, пыталась звонить Федьке, а он, зараза такой, не отвечал.

– Ты мне не мамка, не обязан, – передернулся Федя.

– Да я чуть ума там не решилась, – возмутилась Лёля. – Мамка… Телефоны для связи придумали! А ты вечно его засунешь…

– Заткнитесь-ка, а? – попросила, поморщившись, Вовка. – Я все равно ничего не поняла. То есть дома шестьдесят шесть ты не нашла?

– Не нашла! – Лёля схватилась за свой стакан, но чай у нее уже кончился, только сахар лежал на донышке влажным неаппетитным комком. – Вернулась домой. А он там сидит как ни в чем не бывало. Жрет блины. А мама ему подкладывает. Сто лет блинов не жарила, сыночек заскочил, и вот, пожалуйста.

– Ну дык а чо, – удивился Федя. – В гости же просто так не ходят. Не сидеть же пустым.

– «Пустым»! Да ты на всю неделю вперед нажрался, – не унималась Лёля. – Я там бегала, как ненормальная, чуть с ума не сошла, а он – блинчики хомячит! И мама тоже. «Чего ты разошлась…» А того! Как на необитаемом острове живем. Никто и слыхом не слыхивал…

– Ну так мы же с тобой потом погуглили, – миролюбиво отозвался Федя. – Не Маслищенко. Улица Терентьева, двадцать шесть. Там взорвалось.

Вовка заерзала на месте.

– Да быть такого не может, я же тебе говорю, – продолжала Лёля. – Я своими ушами слышала…

– Я тоже помню, – кивнула Вовка. – Диктор четко сказал: Маслищенко.

– Значит, у вас бананы в ушах у обеих были, – парировал Федя. – Или диктор перепутал.

– Скорее диктор перепутал, – заметил Илья. – Мало ли что у них там на телевидении.

– Но я же видела…

Вовка вспомнила фонарь на крыльце и цветные осколки. Это был Федькин дом, странный, нетиповой.

– Ну ладно, постойте, – прервал Илья. – То есть я тебе тогда и написал, правильно? Когда ты искала Федю?

Он глянул на Лёлю. Та закивала.

– Да. И я Илье все выдала. И про взрыв, и про Вовкину ерунду в сообщениях. Я бегала, как бешеная, а Вовка знай себе строчит – на Федьку пофиг, не жалко… Ну, то есть не Вовка… Теперь уже поняли…

Лёля запнулась.

– Ну вот, – вступил Федя. – А потом, когда я уже к себе уехал…

– …не знаю куда уехал! Ты меня потом сам к себе сводишь. Покажешь этот твой волшебный исчезающий дом шестьдесят шесть, – снова влезла Лёля.

– Ну и покажу! Короче. – Он отмахнулся от сестры и повернулся к Вовке. – Они с Ильей там что-то перетерли и решили, что тебя как-то круто взломали. Ну, слишком уж много личных данных. Где, что… А ты раньше тоже у меня про какие-то странные номера выведывала. Короче, пришлось копнуть.

– Федька же у нас специялист, – передразнила Лёля. – Взломщик фигов.

– Да куда уж тебе без «специялиста», – отозвался Федя.

Илья чуть наклонился к Вовке, отчего та невольно вздрогнула, и тихонько поинтересовался:

– Они всегда такие?

Вовка фыркнула, скрывая замешательство:

– Еще бы.

– И как ты их терпишь?

– Да никак. Я с Федькой только недавно снова начала общаться. А Джинн…

– Эй, а ну-ка без нас не продолжать! – прервала их Лёля. – Сейчас и тебя, Вовка, допросим. Как ключевого фигуранта.

– Кого?.. – скривилась Вовка. – Короче, как вы меня нашли?

– Короче, – эхом отозвался Федя. – Вечером я увидел, что с твоего ай-пи прошла оплата, копнул – куда, чего – и вытащил данные про поезд. Ну, мы все трое и решили тебя утром перехватить. Звонки вообще не проходили, в ВК тоже до тебя ничего не долетало.

– То есть от «тебя» всякая мура сыпалась, – хмуро поддакнула Лёля, – а тебе ответить никак. Вообще супер. Я такого еще не видела.

– Вот мы и решили, что надо тебя всем коллективом спасать. От чего бы то ни было, – улыбнулся Илья.

– Хотя бы выяснить, какого черта ты мутишь, – добавила Лёля.

– Да я-то ничего не мутила! – вскинулась Вовка.

– А вот теперь ты и рассказывай. Твоя очередь, – кивнула Лёля.

– И почему ты вместо экзамена сидишь в поезде, – напомнил Илья. – Мне Лёля сказала, что экзамен у тебя сегодня. А ты взяла и куда-то поехала.

Вовка потупилась. Все это время она нет-нет да поглядывала на свой мобильник, но экран чернел, как и прежде. Джинн молчал, как будто Вовка и вправду пропала с его радаров.

Закралась предательская мысль: что, если он таким изощренным способом выкурил ее из квартиры, и теперь там орудует? Но выносить там толком нечего: старенький Вовкин ноутбук едва тянул две вкладки браузера, а папа свой забрал. Оставался малюсенький телевизор на холодильнике да бытовая техника, но телевизор стоит копейки, а встроенную стиральную машину еще нужно выломать. В общем, не стоит оно усилий. Да и зачем придумывать такую многоходовку? Стоило бы Джинну просто позвонить и сообщить, что с родителями что-то случилось, Вовка сорвалась бы куда угодно – и когда угодно. И ни к чему было тянуть столько дней, нагнетать непонятный страх и играть в загадочные игры.

Страх и игры… Может, именно это для Джинна и главное?

Вовка вздохнула и аккуратно начала. Сначала рассказывала неохотно, ходила вокруг да около и смотрела на телефон, как будто просила у него разрешения. Потом осмелела и выложила все от начала и до конца. С вечера воскресенья, когда не вернулись родители, и до этого утра, когда она пропустила свой вступительный. Показала все три фотографии маминой цепочки и снимок из папиного бумажника.