Любимая для колдуна. Лёд - Елена Болотонь

— Пообедаешь со мной? — спросил мужчина.

Без тени насмешки, со всей серьёзностью. Вот честно! Я даже удивилась. Неожиданный поворот, сломавший сложившиеся представления о драконе.

— А если откажусь, накажете? — В моём голосе прозвучали вызов и провокация. — На зерно поставите или просто выпорете?

— Ни то, ни другое, — в глазах мужчины заиграли смешинки. — Кроме тебя, никто до сих пор не пытался уйти от воспитательной экзекуции.

— Вы прекрасно воспитываете своих рабынь.

— Именно рабынь, Ева, — посерьёзнел Ридерик. — Но ты же хотела уйти? Разве нет?

— Потому что я — не рабыня.

— Ты сама обозначила разницу, Ева. — Моя рука неожиданно оказалась в тёплой мужской ладони. Его пальцы поглаживали кожу. Мысли тут же стали путаться под пытливым взглядом Альросского. Казалось, он смотрел прямо в душу. — Ни одна из девушек ни разу не пошла против установленного порядка. Ни одна не попыталась возмутиться происходящим и проверить, есть ли за страхом наказания и неведения другой путь. Ни одна. Кроме тебя.

— Ну и чем же я отличаюсь от них? — Я недобро прищурилась, вытягивая руку из захвата. — Так же смирно стояла на коленях и слушала нотации.

— Ты и сама прекрасно знаешь ответ, — миролюбиво улыбнулся Ридерик. — Ну так как? Пообедаешь со мной?

Я молчала. Наше общение сейчас можно было сравнить с весенней оттепелью. Ридерик явно сменил тактику. Отсутствовал три дня и, по-видимому, принял какое-то решение. Сейчас рядом стоял галантный обходительный мужчина, и если бы не память об отказе и моей роли здесь, наша встреча уже превратилась бы в милое романтическое свидание.

Небольшая снежная бабочка появилась снова. Она подлетела ко мне и села на плечо. Ридерик протянул руку, приглашая следовать с ним.

— Ты можешь отказаться, но тогда я не смогу показать тебе нечто любопытное, — лукаво улыбнулся он.

— Что же?

— Этот мир. Ты могла бы увидеть его глазами снега и метели с огромной высоты.

Интуиция подсказывала, что предложение уникальное и до сих пор никто из девушек не удостаивался подобной чести. Я смотрела на мужчину. У него получилось пробудить во мне интерес. Увидеть магию и мир в сердце ледяной стихии и просто побыть с драконом… Ничего не могла поделать с собой — Ридерик мне нравился. С ним я чувствовала себя спокойно и легко, пока чувства и мысли не отравляла правда.

Вдруг отчётливо поняла: нельзя оставаться с ним наедине. Надолго — уж точно! Ридерик сделает всё, чтобы меня покорить. Улыбка, страстный блеск тщательно подавляемого желания в глазах, стремление наладить отношения показывали, насколько серьёзно он настроен.

Ридерик не остановится, пока не добьётся своего. А вот побег, запланированный на сегодня, может сорваться. Что, если показ мира затянется? Альросский как не хотел, так и не собирается меня отпускать.

— Может, в другой раз?

— Ты отказываешься? — удивился мужчина. В серых глазах мелькнула досада, смешанная с толикой разочарования.

— Девушки три дня старательно готовили танцы, — тихо ответила я, прикрываясь его любовницами.

— Что мне до них? — невольно усмехнулся Альросский. — А ты, Ева? — Он наклонился и тихо произнёс: — Ты будешь для меня танцевать?

По земле уже вилась позёмка, словно начиналась метель.

— Я разучивала танец.

— Хорошо! — Ридерик повеселел. — Отложим путешествие на день-другой.

Снежинки поднимались выше, закручивались вокруг, запирая нас в полупрозрачное кольцо. Неожиданно моя рука снова оказалась в мужской ладони, а спустя мгновение он наклонился и коснулся губами кончиков моих замёрзших пальцев. Обжёг тёплым дыханием. Заставил сердце забиться чаще. Взглянул на меня снизу вверх, а у меня перехватило горло.

— Ты замёрзла, Ева. — Он загадочно улыбался. — Пора возвращаться домой. Увидимся после обеда. С нетерпением буду ждать твоего выступления.

Снег упал на землю, обнажая стены дворца. К несказанному удивлению, мы оказались прямо возле парадных дверей в жилую часть. Именно отсюда я выходила на прогулку час или два назад. Глядя на моё бескрайнее изумление, Ридерик весело рассмеялся.

— Всего лишь стихия, Ева.

Он легко кивнул, а затем оставил меня.

Я смотрела ему вслед. Дракон ни разу не оглянулся. Моя душа тянулась за ним, но разум кричал: бежать. Бежать без оглядки, пока не стало поздно. Быстрее бежать!

После встречи в парке время резко сменило ход. Перестало течь не спеша и понеслось.

Я стояла перед зеркалом в массивной резной раме и смотрела на хорошенькую девушку в нежно-кремовом наряде, сшитом на восточный манер. Полупрозрачные юбки имели скрытые длинные разрезы и распахивались при каждом движении. Короткий лиф, расшитый драгоценными камнями, аккуратно поднимал и подчёркивал грудь. Бёдра украшал такой же красивый пояс, а уши — серьги в виде массивных капель. На голове красовалась изящная лалатика. В этих украшениях и наряде я выглядела особенно женственно. Всё это чудо на время скрывалось под длинной и широкой вуалью. Её требовалось снять во время выступления, чтобы мягко под музыку с ней поиграть.

«Ты будешь для меня танцевать? Что мне до них…»

В ушах по-прежнему слышался бархатистый низкий голос.

«С нетерпением буду ждать. Увидимся после обеда».

Господи! О чём я думаю? Почему?

— Ева, не поможешь?

Просьба в мгновение вырвала меня из раздумий. Я быстро повернулась и увидела Колин. Девушка держала в руках кисти и несколько баночек.

— Что случилось?

Я с недоумением смотрела, как она раскладывает своё добро на небольшом овальном столике.

— Учитель Диляйн распорядился, — ответила Колин и миролюбиво улыбнулась. — Сказал, что раз мы сегодня хищницы, то должны выглядеть как хищницы. Можешь нарисовать мне несколько отметин здесь и здесь? И здесь. А то Леми занята.

Она кивнула на Млисскую. Той служанка собирала волосы в хвост.

— Ты уверена?

— Приказ учителя, — она удивлённо посмотрела на меня. — Так поможешь?

Я пожала плечами и подошла к Колин.

— Хорошо.

Та села в кресло, запрокинула голову и закрыла глаза. Не составило труда нарисовать на её лице нужную маску. Минут через семь я закончила.

— Думаю, всё.

Я улыбнулась, довольная своей работой.

Рядом с Колин присела Леми.

— А мне нарисуешь так же красиво?

— И мне, — Милен тут же оказалась рядом. — И ей, — она кивнула на Алиа.

Я снова пожала плечами. Что-что, но рисовать я умела. Не жалко ответить на просьбы.

— И себе нарисуй, — тихо произнесла Алиа. — Учитель Диляйн будет рад.