В бой идут одни пацаны - Александр Тамоников

Пока техника рассредоточивалась на посту, со стороны реки вышел солдат-таджик, раненный в кишлаке, входивший в состав группы спецназа. Держа покалеченную руку прямо, он шел к офицерам, собравшимся за двумя БМП, которые броней прикрывали их от выстрелов со стороны реки и холма.

Комбат шагнул к нему.

– Тебе нужна помощь, солдат?

– Ты старший, пославший группу спецназа в Даштишер?

– Он старший. – Маджитов кивнул на полковника.

Алешин курил и недоверчиво смотрел на раненого.

– Капитан, что ему нужно? Прикажи санинструктору оказать помощь. Контужен? Уложите в блиндаже, потом доставите на базу.

Но таджик неожиданно легко отодвинул крупного Маджитова, подошел вплотную к полковнику и заявил:

– Ты, сволочь продажная, специально подставил нас, весь взвод. Ты, гад, видел, сколько из-за тебя погибло людей? Не видел? Так я тебе скажу… – Далее последовала яростная нецензурная брань.

Понимая, что дело может принять нежелательный оборот, Левченко сблизился с солдатом. Интуиция не подвела Михаила. Таджик выхватил пистолет. Ему не хватило мгновения. Левченко сзади ударом по здоровой руке сверху выбил оружие, схватил таджика, рванул на себя.

Он развернул его и сказал:

– Успокойся, солдат! Не дело ты задумал. Из-за кого жизнью решил рискнуть? Пойдем.

– Куда?

– В блиндаж. Там санинструктор вколет тебе обезболивающее, перебинтует руку.

– Почему ваши БМП стреляли по высоте, где находились остатки группы?

– Мы не знали, что там могут быть наши.

– Этот полковник и вас не предупредил о группе?

– Нет!

– Понятно. На склоне остались такие же, как ты, лейтенанты. Поротников и еще один офицер, все звали его Белорусом. Да, Кучеров.

– Что? – воскликнул Левченко. – Поротников? Кучеров?

– Да! Первого тяжело ранило, и он не мог идти. Вынести его пытался Белорус, но и его моджахеды подстрелили.

– Черт! Юра, Серега…

– Ты знал их? – спросил солдат.

– Мы вместе учились и прибыли в Таджикистан.

– Вот оно что. У меня на высоте двое земляков осталось, один даже дальний родственник. Да что говорить. Я, наверное, один и выжил.

Тяжело переживая потерю товарищей, первых «самаркандцев», погибших в Таджикистане, Левченко довел таджика до ступенек в траншею, которая шла к блиндажу. Тут перед ними вырос Алешин. В руках он держал автомат.

– Вы что, товарищ полковник? – спросил Левченко, выйдя вперед и прикрыв солдата-таджика.

У лейтенанта не было сомнений в том, что «обласканный» полковник решил отомстить обидчику.

– Уйди, лейтенант! Сейчас я заткну пасть этому вонючему голодранцу.

– Успокойтесь. Перед вами не вонючий голодранец, а солдат, раненый, сражавшийся за свою Родину.

– Да пошел ты!..

Таджик неожиданно вышел вперед.

– Давай, сволочь, стреляй! Ты погубил десятки жизней своим «умелым командованием», так что одной больше, одной меньше – разницы нет.

Полковник вскинул автомат. Левченко ударил по нему ногой, и очередь ушла в небо.

Подбежал лейтенант Логинов. Вдвоем с Левченко они завалили полковника на землю и обезоружили.

Подошел и Маджитов. Узнав, в чем дело, он освободил Алешина и проводил его до машины. Полковник материл всех таджиков, грозил надолго посадить солдата, оскорбившего его.

«УАЗ» в сопровождении бронетранспортера увез его в Лангар.

Солдата доставили к санинструктору.

Маджитов дождался Левченко и Логинова.

– Надо, мужики, что-то делать. Слышал, этот Алешин козлистый тип, к тому же имеет связи наверху. Если он обещал разделаться с бойцом, то будьте уверены, так и поступит. Завтра же солдата заберут в военную прокуратуру.

– Что предлагаете? – спросил Логинов.

Маджитов в задумчивости погладил подбородок.

– Так, после перевязки давай-ка этого бойца ко мне в машину. В Лангаре я свяжусь с его командиром, мы с ним в хороших отношениях. Объясню обстановку, он сегодня же оформит на него документы на увольнение и домой отправит. А там его Алешину не достать. Местные не отдадут.

– А вы уверены, что командир солдата сделает то, о чем вы его попросите? Может быть, Алешин уже приказал ему готовить совсем другие документы на этого бойца?

– Черт, и такое может быть. Тогда я сам отпущу его на все четыре стороны.

– Так солдата объявят дезертиром и…

– Может, объявят, а может, и нет. Приказ на увольнение первых мобилизованных уже подписан, так о каком дезертирстве может идти речь?

Левченко проговорил:

– Но тогда Алешин вас вздрючит по самое не могу.

Маджитов улыбнулся:

– Пусть рискнет, я его остужу быстро. А если с должности снимут, то и хрен с ней. Мне все равно, чем командовать, батальоном, ротой или взводом. Могу и уволиться. Мне этот бардак уже вот где сидит. – Он провел ладонью по горлу. – Так что давайте бойца. Если что, я сам забрал его. Куда, зачем, вы не знаете.

Капитан Маджитов увез солдата. Позже выяснилось, что таджик не пожелал бежать, остался в строю. Алешина перебросили на другой участок, и ему стало не до строптивого бойца.

Вот только прожил тот таджик недолго. При зачистке зеленки у реки группа, в которую он входил, обнаружила схрон с оружием и боеприпасами. Взрывом солдата разорвало на куски. Но это все было потом.

А пока, проводив комбата и группу усиления, Марин и Левченко продолжили службу на блокпосту. К ним вышли еще несколько бойцов, выживших при неудачном штурме.

Марина и Левченко мучил один и тот же вопрос. Как получил тяжелое ранение Юра Поротников, что с ним в действительности стало? Ведь Юрий мог быть ранен и при обстреле высоты бронегруппой. Тогда получалось совсем плохо. Выходило, что Поротникова подстрелили свои же.

Сомнения развеял молодой таджик, входивший в группу спецназа. Он находился рядом с лейтенантом Поротниковым, когда тот получил ранение в живот. Это произошло до того, как огонь открыла бронегруппа.

Таджик рассказал и о Белорусе, Сергее Кучерове. Левченко и Марин знали этого веселого парня. Кучеров имел возможность выйти из боя, но узнал о тяжелом ранении однокурсника, пошел вытаскивать его и погиб. Ему, как и Юрию, не было еще двадцати двух лет.

Тяжело раненный Поротников понимал, что шансов на спасение нет. Превозмогая дикую боль, он вел огонь до последнего вздоха и уже мертвым держал палец на спусковом крючке «АК-74», пока не опустошил магазин.

Вечером офицеры помянули погибших товарищей. Маджитов как бы невзначай оставил в командном отсеке блиндажа фляжку со спиртом. Так закончилась «эпопея» с попыткой овладеть базой боевиков в кишлаке Даштишер. Появились первые убитые среди выпускников Самаркандского училища. К сожалению, не последние.