Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга II - Алексей Ракитин

рассказ последнего, адвокат согласился представлять его интересы во время следствия и суда. Он задал вопросы о мотивах и способе осуществления убийства, получил необходимые пояснения. Стронг заявил, что был одержим Этель Тодд и понимал, как страдает красивая утонченная женщина в браке с туповатым, самодовольным «мешком денег», каковым он считал убитого. Из слов Альберта можно было заключить, что Этель ничего не знала о его причастности к преступлению, более того, она ничего не знала даже о его глубоком чувстве. Стронг думал, что убийство освободит Этель от тяжких уз брака и приведёт женщину в его объятия, но мысль о содеянном быстро лишила его покоя и муки совести побудили раскаяться.

Что же касается деталей нападения, Стронг заявил, что хотя он давно вынашивал мысль об убийстве, решение о расправе принял в каком-то смысле случайно. Проходя вечером 31 августа мимо дома Тодда, он обратил внимание на свет в кабинете и понял, что хозяин не спит. Стронг бывал ранее в доме и имел представление о его планировке. Кроме того, Стронг подумал о том, что Фрэнк перед сном обязательно отправится в уборную, а стало быть, его можно будет перехватить во дворе и… решить все проблемы Этель одним махом. Альберт заявил адвокату, что в тот вечер его направлял Высший промысл, ибо расчёт его полностью оправдался. Стронг не прождал и 10 минут, как Фрэнк Тодд вышел из дома и отправился в уборную. Альберт понял, что получил заветный шанс, но при себе он не имел оружия, а Фрэнк Тодд был мужчиной хотя и возрасте, но крепким физически, подвижным, брутальным, скорым на расправу и Стронг совсем не был уверен, что справится с ним в рукопашную. За те несколько минут, что Фрэнк провёл в уборной, злоумышленник отыскал массивное полено и спрятался возле уборной так, чтобы вышедший оказался спиной к нему. Едва Тодд ступил на тропинку, Стронг оглушил его ударом по затылку, а после того, как мужчина упал, добил, нанеся около десятка или несколько более ударов. Всё произошло беззвучно, Тодд сопротивления не оказал, да это и невозможно было в той обстановке.

И в своём рассказе адвокату, и в показаниях, данных в офисе окружного прокурора, Альберт Стронг был довольно убедителен. Он сообщил множество точных и проверяемых деталей, в частности, описал положение упавшего трупа [ногами к дверям сортира], рассказал где бросил полено и даже дал его довольно детальное описание, сделал необходимое уточнение, связанное с обыском трупа и кражей золотых часов на цепи и бумажника. Правда, ответы на многие вопросы Альберт не знал, либо отвечал нетвёрдо, но тому было понятное объяснение — во-первых, во время совершения преступления он был нетрезв, а во-вторых, будучи по большому счёту человеком мирным и не замеченным ранее в агрессивном поведении, он во время убийства пережил сильное душевное волнение. Неудивительно, что Стронг многое не запомнил или запомнил нетвёрдо, память человеческая — штука хитрая, работающая по законам не всегда понятным.

То есть, с одной стороны, всё сходилось, вроде бы, на Альберте Стронге и дело можно было считать раскрытым. С другой стороны, многие лица, знакомые как с подозреваемым, так и с деталями расследования, заявляли о сомнениях в истинности сделанных им признаний.

Например, многие жители Хоквиама, узнав об убийстве Фрэнка Тодда, не только явились к его дому, но и бесконтрольно перемещались по придомовой территории, подходили к трупу и могли видеть обстановку на месте преступления. Человеческий рой бродил по прилегающей территории на протяжении приблизительно часа до тех пор, пока не появились первые люди из офиса шерифа, удалившие с территории домовладения посторонних. И Альберт Стронг был в числе тех, кто видел труп Тодда до прибытия правоохранителей.

Признательные показания Стронга никак не объясняли присутствие запаха хлороформа в лёгких и мозгу убитого. Оставалось непонятным, почему Тодд вышел во двор без фонаря и без оружия. И мотивация, озвученная Альбертом, тоже выглядела необычной, поскольку Стронг никогда не демонстрировал интереса к Этель Тодд.

В общем, вопросов к рассказу раскаявшегося убийцы имелось немало, многие не верили в искренность признания, но выпускать Стронга на свободу было никак нельзя. Альберт находился в окружной тюрьме, ожидая суда, однако его он так и не дождался.

В ночь на 21 сентября 1907 г., спустя 2 недели со времени задержания, Альберт Стронг повесился. Это был ещё один поворот в деле, которого никто не ожидал! Хотя при заключении под стражу арестант подвергся обыску, в ходе которого у него изъяли всё, пригодное для изготовления петли, тем не менее у Альберта остался нательный крест, висевший на толстом шнурке.

Совершенно непонятно, как можно было разрешить узнику оставить шнурок, но факт остаётся фактом — у Стронга была вещь, из которой без малейших затруднений можно было сделать петлю. Эта история, кстати, даёт определенное представление об уровне профессиональной подготовки тогдашних сотрудников службы шерифа.

Каких-либо сомнений в том, что имело место именно самоубийство, не возникло. Стронг всё время содержался в одиночной камере, так что никаких конфликтов с другими арестантами не было и быть не могло. Расправу со стороны «законников» также можно было исключить — заключенный проблем не создавал, давал признательные показания, полностью устраивавшие как офис прокурора, так и службу шерифа, «давить» на него не было никаких оснований — тот всё делал сам.

Газетная заметка от 22 сентября 1907 г. рассказала читателям о том, как минувшим утром в окружной тюрьме обнаружили повесившегося Альберта Стронга.

Как наверняка догадается проницательный читатель, никто из тюремного персонала наказания за произошедшее не понёс. Ну повесился заключенный — подумаешь! — судье меньше работы…

Удивил до некоторой степени адвокат Абель, который рассказал журналистам о том, что он, вообще-то, был в курсе намерения клиента свести счёты с жизнью. И вообще, по его глубокому убеждению, Альберт Стронг являлся человеком не вполне здоровым душевно, но сие не отменяет того, что в совершении преступления он признавался добровольно и, по-видимому, в твёрдой уверенности в то, что говорил. Прямо скажем, заявление адвоката прозвучало странно… Ну задумайтесь на секундочку — защитник подозревает, что его клиент не вполне здоров психически, клиент намекает ему о своих размышлениях на тему возможного суицида, причём положение клиента настолько нехорошо, что мысль о самоубийстве даже нормальному человеку может показаться вполне приемлемой! А адвокат вместо того, чтобы обратиться к помощи врачей-психиатров и добиться от тюремной администрации самого тщательного надзора за клиентом, молчит