Дневник призрака - Ирина Лобусова

Хорошо было поставлено обучение в Киево-Могилянской академии, высшей школе общеобразовательного характера. Преподавание проводилось на латинском языке. По содержанию учебных программ и уровню преподавания она отвечала требованиям европейского высшего образования. Это было единственное высшее учебное заведение Восточной Европы, где готовились кадры для всего православного мира. Академия сыграла значительную роль в развитии образования, науки и культуры XVII–XVIII веков во всей Европе. Именно здесь хранилась самая большая в Украине коллекция старинных книг.

В библиотеке Киево-Могилянской академии, как и в Одессе, были инкунабулы — книги, изданные в Европе от начала книгопечатания и до 1 января 1501 года. Издания этого периода были большой редкостью, так как их тиражи составляли 100–300 экземпляров.

Термин «инкунабула», что в буквальном переводе означает «колыбель, начало», впервые был употреблен Бернардом фон Малинкродтом в 1639 году. Именно тогда он написал памфлет «О развитии и прогрессе искусства типографии». А сам термин очень хорошо закрепился в XVIII веке.

Инкунабулы делятся на два типа: ксилографические и типографические. Типографическим способом печати были выполнена знаменитая Библия Гутенберга, и некоторые ученые считали инкунабулами издания, выполненные только типографическим способом. Большинство из них выпускалось на латинском языке, но были книги и на других языках, например, итальянский сборник «Канцоньере» Петрарки, напечатанный в Венеции в 1470 году. Основными покупателями инкунабул были ученые, представители знати, адвокаты, священнослужители. Как правило, инкунабулы печатались готическим шрифтом без абзацев.

Часто инкунабулы сопровождались иллюстрациями — рисунками и гравюрами, при этом не только научной, но и сатирической тематики. Единственным недостатком таких изданий был цвет этих иллюстраций — не всегда удавалось передавать четкость и насыщенность. Поэтому некоторые иллюстрации могли выглядеть как картинки, нарисованные ребенком от руки.

Дочитав до этого момента, Зина задумалась. И было о чем. Во-первых, в Украине огромным кладезем подобных знаний являлась Киево-Могилянская академия. Могло ли одно из изданий попасть из Киева в Одессу? Вполне. Проще простого. В какую-то церковную библиотеку, в частную коллекцию. Книга могла быть привезена священнослужителем, получившим назначение в Одессу, ведь в академии в первую очередь готовили священников.

Да, вполне могла попасть, а это уже серьезный след! И второй момент — качество иллюстраций. Рисунок, который видела Зина, выглядел точно так, как было описано в книге, — нечеткий, корявый, словно созданный от руки.

Значит, эта книга была именно инкунабулой — книгой XIV или XV века. А раз так, то стоимость ее являлась просто баснословной!

Крестовская принялась читать дальше. Прекрасным образцом инкунабулы являлась «Нюрнбергская хроника» Германа Шеделя, изданная Антоном Кобергером. А наиболее известными издателями инкунабул были Альбрехт Пфистер из Бамберга, Гюнтер Цайнер из Аугсбурга, Иоганн Ментелин из Страсбурга, Уильям Кекстон, работавший в Брюгге и Лондоне.

И в Киево-Могилянскую академию инкунабула могла попасть из Европы. А раз так, то это был вполне четкий, очень хороший след. Конечно, это не доказывало стопроцентно, что книга существовала, но поверить в то, что такой путь может быть, было достаточно просто. Успокоившись, Зина испытала слабую надежду.

Крестовская хаотично чертила на бумаге какие-то обрывистые линии, все больше убеждаясь, что догадка ее верна. Странная книга — настолько странная, что на ее пути были человеческие смерти, — скорей всего попала именно в Киево-Могилянскую академию, а затем уже добралась до Одессы. Способ предстояло установить. Но книга явно была религиозного содержания. Значит, Киево-Могилянская академия, в которой делался акцент на религиозное образование, а уже потом…

Зина была так погружена в свои мысли, что даже не заметила, как ее знакомая, Маричка, несколько раз вошла и вышла из комнаты. И пришла в себя, только услышав совсем рядом ее звонкий голос:

— Скучаешь?

— Вовсе нет, — Крестовская с трудом оторвалась от своих мыслей, — узнала много интересного. Тебе уже пора?

— Да, извини… — скривилась Маричка, — старая грымза совсем достала… То ей не так, то это не то. Да еще и неприятность эта в хранилище…

— Какая неприятность? — насторожилась Зина.

— Да кто-то влез туда. То ли кот, то ли вор… Да и с нескольких полок книжки свернул…

— Как свернул? — не поняла Крестовская.

— Да прямо на пол. Может, шарил, искал чего ценного, да все на пол и побросал. Может, действительно кот лазил… А книжки-то старинные, вот и сорвались переплеты, листки повылетали… Кошмар, одним словом…

— Пропало что-то? — Зина сразу подумала о своем — о том, что не может, ну просто никак не может это быть совпадением!

— Нет, к счастью. Но восстановить их на полках надо, причем в хронологическом порядке. Девчонка, которую я поставила, уже три раза напутала, а спрашивают-то с меня…

— А раньше бывало у вас такое? — прямо спросила Крестовская.

— Да ни разу. Ты думаешь, это с твоей книгой как-то связано? — быстро соображала Маричка.

— Думаю, — честно ответила Зина, — очень даже думаю. Хотелось бы узнать что.

— Давай знаешь как сделаем? — задумалась Маричка. — Я постараюсь разузнать обо всем этом как можно больше. Здесь же милиция работает… Наша начальница сразу милицию вызвала. Так я постараюсь к следователю подкатить. Плюс знакомых поспрашиваю, не пропадали ли старинные книги, где, в каких хранилищах… Есть у меня хорошие знакомые — и в научной университетской библиотеке, и в других тоже. С людьми постараюсь поговорить, которые редкими книгами занимаются. Знаю таких. Вдруг услышу что полезное.

— Да, это было бы хорошо! — мечтательно вздохнула Зина.

— А ты приходи ко мне домой через три дня! Вот, — Маричка быстро написала адрес на листке, вырванном из блокнота, — здесь все равно нельзя говорить. Слишком много ушей. А дома в самый раз! Через три дня, часам к пяти вечера. Придешь?

— Приду, конечно, — сказала Зина и добавила: — А муж не будет возражать?

— Да ты что? — удивилась Маричка. — Он же у меня человек, а не чудовище какое! Мои друзья — его друзья. К тому же его вообще дома не будет. Он у меня на дежурство заступает, в порту работает посуточно. Так что никто не помешает нам поговорить!

— Ну хорошо, — успокоилась Зина, — я приду обязательно! Может, тебе и повезет.

— А что с книгой этой? Рассказать можешь?

— Нет, — Крестовская решительно покачала головой, — к сожалению, нет.

И тут же подумала, что, скажи она правду о том, что на счету у этой книги уже несколько человеческих жизней, Маричка вряд ли вызвалась бы так рьяно ей помогать.