📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиСедьмое Правило Волшебника, или Столпы творения - Терри Гудкайнд

Седьмое Правило Волшебника, или Столпы творения - Терри Гудкайнд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 160
Перейти на страницу:

Как ужаленный, он ринулся вперед и стал наносить удары, один за другим, в этот ненавистный лоб, в этот ненавистный нос, в этот ненавистный рот… Одним ударом он выбил ей зубы, и она уже не могла по-паучьи схватить. Он часто представлял ее паучихой. Черной вдовой…

Звон стали повис в прозрачном воздухе сарая, медленно, очень медленно замирая. А потом тишина тяжелым покрывалом окутала все вокруг.

Оба спокойно стоял с поднятой к плечу лопатой, в любой момент готовый нанести новый удар. И внимательно смотрел на мать. Чуть розоватые слезы вытекли из ее глаз, прямо на смерзшийся навоз.

И тогда, в припадке безумия от ужаса и ярости, Оба прыгнул вперед и снова стал наносить удары. Раз за разом он поднимал лопату и опускал ей на голову матери. Лязгающие звуки ударов стали о кость эхом отдавались в сарае. Крысы, наблюдавшие за происходящим своими крошечными черными глазками, россыпью бросились по своим норам.

Оба, шатаясь, повернулся, чтобы глотнуть недостающего воздуха. Тяжело дыша, он смотрел, как мать распласталась на куче смерзшегося навоза. Ее руки были широко раскинуты, как будто она молила об объятьях. Трусливая сучка!.. Будто к чему-то готовится. Или пытается что-то исправить. Словно этим можно загладить все его годы, проведенные в рабстве…

Теперь ее лицо было другим. На нем появилось странное выражение. Крадучись, Оба подошел поближе, чтобы рассмотреть. Ее череп был раздроблен, как брошенная о землю спелая дыня.

Это было так странно, что Оба с трудом смог собрать свои мысли: мама… ее голова… разбитая дыня…

Для большей уверенности он ударил ее снова. Раз, другой, третий… Затем отступил на безопасное расстояние, держа наготове лопату. А вдруг вскочит и начнет опять кричать на него!.. Это будет в ее духе. Подлюга сумасшедшая!..

В сарае было тихо. Он увидел пар от собственного дыхания, расплывающийся в морозном воздухе. Пара от дыхания матери не было. И грудь ее не двигалась. Алая лужа вокруг ее головы медленно просачивалась сквозь навоз. Некоторые выбоины, над которыми он недавно усердно трудился, были полны жидким содержимым этой странной головы, похожей на стукнутую об землю дыню.

Поняв, что мать больше не будет говорить ему гадости, Оба почувствовал себя увереннее. Возможно, она, не будучи достаточно умной, пошла на поводу у Латеи, которая внушала ей ненависть к собственному сыну. Две женщины правили его жизнью. Он был всего лишь беспомощным слугой этих двух гарпий.

К счастью, наконец он стал непобедимым и освободил себя от обеих.

— Ты хочешь знать, мама, кому я служу?.. Я служу голосу, сделавшему меня непобедимым. Голосу, который помог мне избавиться от тебя!

Матери было нечего сказать. Наконец-то, впервые за долгое время ей нечего было сказать!..

Оба усмехнулся.

Потом вытащил свой нож. Теперь он стал другим, новым человеком. Человеком, преследующим интеллектуальные интересы. Конечно, когда они появляются… И сейчас он решил посмотреть: что такое любопытное и необычное может оказаться внутри его сумасшедшей матери.

Обе нравилось узнавать новое.

Кушая замечательный завтрак — яичницу, поджаренную на очаге, который он начал строить для себя, — Оба услышал, как во двор въехал фургон. Это произошло спустя неделю после того, как его гнусная мамаша в последний раз открыла рот.

Оба подошел к двери, с треском распахнул ее и остановился, продолжая кушать и разглядывая задок только что подъехавшего фургона. Оттуда слез мужчина.

Это был господин Тачман, обычно привозивший шерсть. Мать пряла, а господин Тачман ткал из этих ниток. Последнее время Обу занимало столько нового, что он совершенно забыл о нем. Оба взглянул в угол, чтобы проверить, сколько ниток было уже готово. Оказалось, что мало. С краю стояли тюки шерсти, ожидая своей очереди. Увы, с последнего привоза до печального конца мать успела слишком мало!..

Оба не знал, что делать. А господин Тачман уже стоял возле двери, заглядывая внутрь дома. Это был высокий мужчина, худой, с большими ушами и крупным носом. Оба знал, что господин Тачман нравился его матери. Наверное, ему удавалось отсосать яду из ее зубов. И немного смягчить ее. Это была интересная теория, о ней стоило впоследствии немного подумать.

— Доброе утро, Оба! — Глаза господина Тачмана, которые всегда казались Обе странно-водянистыми, обшаривали дом. — Где твоя мать?

Бегающие глазки гостя привели Обу в состояние тревоги. Он так и стоял с яичницей в руках, пытаясь сообразить, что же делать и что сказать. Взгляд господина Тачмана остановился на очаге.

Оба с трудом сохранял непринужденный вид, напоминая себе, что он уже не прежний Оба, что он — важный человек. Такие люди не бывают неуверенными. Важный человек ловит момент и доказывает собственное величие.

— Мама? — Оба поставил тарелку и взглянул на очаг. — Она куда-то вышла.

С каменным лицом господин Тачман задержал на Обе свой взгляд:

— Ты слышал о Латее? Что нашли у нее дома?

В этот момент Оба размышлял о том, насколько рот гостя был похож на рот его матери. Такой же узкий, предательский…

— Латея? — Оба со свистом втянул в себя кусок яичницы, застрявший между зубами. — Она же умерла. Что там можно найти?

— Если точнее, то можно сказать, что не нашли. Денег. У Латеи были деньги, и все об этом знали. Но в доме их не нашли.

Оба пожал плечами:

— Может, они сгорели? Расплавились?

Господин Тачман скептически крякнул:

— Может, да. А может, и нет. Ходят слухи, что они исчезли до пожара.

Оба почувствовал раздражение от того, что людям обязательно нужно лезть куда не следует. Неужели им больше не о чем думать? Почему им мало собственных проблем? Они должны радоваться тому, что ведьмы больше нет, и оставить все на своих местах, а не копаться в пепле. Как дятлы… Долбят и долбят. Как стадо гусей среди крупы… Проныры вонючие!

— Я скажу маме, что вы заходили.

— Мне нужны нитки, которые она спряла. И я привез ей еще шерсти. Я тороплюсь, меня люди ждут.

Целый отряд женщин трудился на этого мужчину. Интересно, давал ли он им когда-нибудь возможность перевести дух?

— Вы знаете, боюсь, что у мамы не было времени…

Господин Тачман снова уставился на очаг, только на этот раз более пристально. Теперь его лицо выражало не любопытство, а гнев. Человек, привыкший управлять людьми, более энергичный, чем Оба, он чувствовал себя уверенно при любых обстоятельствах. Перешагнув через порог, он прошел на середину комнаты, все еще глядя на очаг.

— Что это? — он показывал рукой на очаг. — Что это? О боже всемилостивый!..

Оба гордился своим новым очагом. Разглядывая другие очаги, он сообразил, как они устроены. Конечно, труба еще не была достроена, но он уже использовал ее. В ней он видел большую пользу…

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 160
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?