Желай осторожно - Мара Вересень

Наконец встречающие и встречаемые втягиваются внутрь. Меня снова берет в оборот ван Жен и тащит переодеваться. Ботинки меняют на туфли, поправляют прическу, в руки веер суют. Уберити, я не знаю, что с ним делать, а ходить болванчиком, чтобы почившая княжна телом рулила, не хочу. Странное ощущение, если не сказать страшное. А как странно должно быть Вовычу, у которого вообще вместо тела рыцарские железяки!

Отвлеклась. Колин мне уже несколько минут распинается о приличиях, мой ранний забег в поисках канцлера помянула. То есть с титьками, которые едва из декольте не вываливаются, по дворцу бегать можно, а в утреннем платье без вырезов вообще и с длинными рукавами неприлично? Что за мир… Свита для прихорашиваний в полном составе, куафер, он же модельер, нервничает и даже костюмчик на нем сегодня (не иначе от стресса) нормального цвета, ну а что, кирпичный — вполне себе цвет. Зато я заранее увидела, во что меня облачат вечером. Наряд был похож на теперешний, только открытый, с вырезом едва ли не до неприличного, без рукавов. Вопиюще голые руки планировалось прятать в высокие перчатки из кружева. Мне понравилось.

Ожидался чопорный и помпезный обед, за ним пару часов перерыва для наведения лоска, и там, в бальном зале, я планировала воплотить в жизнь свой коварный план по отлову. Количество гостей и присутствие правителя Казскии, несомненно, добавят сложностей, а еще то, что придется как-то отделаться от жениха, которого мне надлежит весь вечер сопровождать, но третий мне в разговоре с Анатолем не нужен.

Давным-давно, когда принцу-бастарду Анатолю дор Лий ар Мин едва исполнилось двенадцать, во дворце появился неопрятный мужчина неопределенного возраста. Прибывшему можно было дать как тридцать, так и шестьдесят. Было видно, что его отмыли и переодели, но годы скитаний легли на лицо морщинами и окрасили кожу в нездоровый сероватый цвет. Бродяга, ученый, маг. Вторым он перестал быть, когда узнали о третьем, и он превратился в первого. Ррозу ар Менек, уроженец одного из мелких восточных герцогств, стал учителем после инцидента, случившегося на тренировке наследного принца. К Вениану вызвали лучших врачей (руки обожгло очень сильно, особенно пострадали ладони и пальцы), а Анатолю привезли ар Менека и на долгих шесть лет отправили в родовой замок дор Лий.

Это уже потом он узнал, что о его инаковости было известно едва ли не с рождения, и именно поэтому его признали и воспитывали наравне с принцем. До случившегося. По правде сказать, Анатоль и сам ужасно испугался. Не раны, та была ерундовой, и на нем всегда мгновенно заживало, просто оказалось неожиданно много крови и эта кровь обжигала всех, кроме него самого. Ему не дали тогда увидется с братом. Хотя он просил. Увиделись, когда Анатолю было уже восемнадцать, а Вениану почти.

Старое гнездо. Так переводилось название замка с древнего наречия. Огромное, полное сквозняков, тайных ходов и легенд сердце герцогства дор Лий и оплот на пути ничтошных тварей. Пустырные земли к северу от замка, всего пара часов пути, упирались в завесу. Матери здесь не нравилось, она приезжала редко и тяготилась этими визитами, хотя, Анатоль знал, искренне любила его. Она словно старела, попадая сюда, как будто темные стены замка забирали у нее свет. Серафин так и не призналась, что погнало ее из отчего дома и как ей удалось попасть в свиту будущей королевы, а затем в постель наследника, навсегда лишившись возможности выйти замуж.

Брат матери, ныне покойный Вийверн дор Лий, встречал тогда племянника один. Ни слова не произнес. Посверлил серыми, цвета осеннего неба глазами под тяжелыми веками и вручил черный от времени затейливый ключ. От закрытой части книгохранилища, ибо назвать просто библиотекой это колоссальное собрание книг, рукописей, карт и прочего значило оскорбить владельца замка.

Под книги была отведена четверть Старого гнезда, и они продолжали отвоевывать себе новое место. В раннем детстве, в редкие визиты матери сюда, он с увлечением играл среди полок с книгами, жадно рассматривал древние карты и гравюры с неведомыми тварями и грезил путешествиями. Но больше всего его влекло в вечно запертую угловую башню. Эта громадина нарушала симметрию замка, была ниже и гораздо шире остальных трех. Собственно, замок с нее и начался, она и была — Старое гнездо. А в ней было царство очень древних и редких книг. Настолько древних, что некоторые фолианты помнили мир до завесы. В одной из этих книг Анатоль и прочел о таких, как он. Правда, для этого пришлось учить древнее наречие. И не одно.

— Таких, как я, больше нет? — спросил он однажды у Ррозу.

За время, проведенное в замке, ар Менек слегка отъелся, посветлел лицом и перестал походить на наспех отмытого проходимца. К слову, лет ему на начало учительствования оказалось сорок пять.

— Ты первый за две сотни лет, а значит, скорее всего, в нашем мире ты последний.

— А те, кто будет после меня, мои дети? Они будут такими?

— С обычным человеком, даже с магом, у тебя практически нет шансов родить детей, должно совпасть слишком много вероятностей.

— Это в нашем мире, а в других мирах?

— В других мирах может быть как угодно.

До прилюдного уличения в магических практиках почтенный Ррозу занимал пост руководителя университета в Казске и имел несколько ученых степеней, специализируясь на природе завесы.

Знакомясь с трудами ученых (ар Менека в том числе) о сферах миров и их взаимодействии, юный ненаследный принц всегда представлял гроздь винограда, плотно усаженную большими ягодами с крепкой кожурой. Ветка и отходящие от нее ножки были естественными проходами, а еще можно было ходить из одной сферы в другую в местах их соприкосновения. Его дар это позволял. Мечта о путешествиях начинала сбываться.

— А если я встречу там таких, как я, как я узнаю их?

— Внешне — никак. Для этого придется обменяться силой, но не во всех мирах есть магия, а в тех, где есть, она может существовать по другим законам и быть недоступна.

— Но есть же какой-то способ? — не унимался Анатоль. Книга и урок были забыты, а возможность найти подобных себе захватила с головой.

— Есть. — Ррозу не любил отвлекаться, но и оставить вопрос ученика без ответа считал неправильным и опасным. — Из-за него тебя и отослали из дворца.

— Моя кровь? Но я же не могу бегать по чужому миру и пачкать всех кровью! — ошеломленно проговорил юный дор Лий.

— Именно, поэтому смирись со своей исключительностью и вернись к уроку.

И он вернулся, но продолжил искать ответы сам. В запертой башне, от которой у него был ключ. Книгу о таких, как он, меченых пламенем, ему показал старый герцог.

Сейчас

Черт знает какая часть Марлезонского балета.

В зале те же плюс король. Вениан прилип уклейкой и такой вежливый, что хочется тапком стукнуть. Все-таки в темной ипостаси он мне больше нравился, хотя бы характер видно, а не этот весь этикет. Ноги болят от реверансов, а челюсть от улыбок. И шею ломит. Такое ощущение, что шпильки в прическе из осмия, а еще камни какие-то странные на кончиках, как бриллианты, но серебром отдают. У Вениана запонки с такими же и камзол ими украшен. Угу, чтоб сразу видно было, что у нас тандем. Можно подумать, кто-то еще не в курсе. В платье чувствую себя голой: декольте, руки, хоть и в перчатках, еще и спина, пусть там такое же кружево, более плотное, чем на руках, но задувает нещадно. Что страшнее, радикулит от сквозняков, потому что окна приоткрыли, или обморок от удушья? Да, меня опять затянули так, словно не знают, что у людей помимо позвоночника еще и прочее имеется. Или жрать меньше надо? Или пить?